Этан считал, что я не имею права владеть им, и, честно говоря, я тоже так полагала. Но носила его с любовью. Это кольцо спасло и жизнь матушки, и мою. – Спасибо, милая девочка. Ох, они снова занимаются тем же, чем всегда. Они… – Мама… – Этан с сомнением перевел взгляд с нее на меня. – Ты уверена, что ей нужно это рассказывать? – Мой милый мальчик, – вздохнула леди Норткотт, – она уже влипла во все это… Не думаю, что мы сможем держать ее в неведении. Недовольный Этан выпрямился и снова стал расхаживать по комнате, словно какой-нибудь хищник. – С самого начала правления Квинтена что-то было… не так, хотя открытые нападения на изолтенцев, которые осмеливались противостоять ему, начались лишь в последнее десятилетие или около того. Он не вправе быть королем, и наша семья ищет законный путь к его свержению. Я прищурилась, вдевая нитку в иглу: – Но если король по-настоящему ужасен, разве не случаются бунты? Разве люди не впадают в ярость и не захватывают дворец? Леди Норткотт вздохнула: – Кто-то и так может подумать. Но ты, будучи короанкой, надеюсь, поняла меня, когда я сказала, что Изолт – страна закона. Характер Квинтена заставляет нас думать, что это он дергает за ниточки, когда в Изолте происходит что-то ужасное, и он, конечно же, никогда не делал ничего, что противоречило бы этому мнению. Но… что, если мы ошибаемся? Что, если это дело чьих-то еще рук? Что, если это принц Хадриан, у которого нет физических сил, чтобы защищаться, и он использует других, чтобы уничтожать противников? Что, если это вообще какая-то группа злоумышленников действует по собственному усмотрению? Попытка свергнуть короля без имеющей основания причины противоречит закону, но является законной, если предоставить убедительные доказательства. Если бы мы могли застать его в момент совершения преступления, то получили бы так необходимые нам доказательства. Тогда нас защищали бы указы и заповеди, изданные за тысячи лет до нас. Как только мы обнародовали бы правду, мы получили бы поддержку народа. А без этого мы стали бы незаконными узурпаторами… И что бы мы ни пытались сделать, все разрушалось бы с той же скоростью, с какой мы это создавали бы. – Так проблема именно в этом? Никто никогда не видел собственными глазами, чтобы он отдавал приказ или обнажал меч? – спросила я. Этан остановился позади меня, потом, постояв немного, тихо ушел в другой конец гостиной. Я вздохнула, чувствуя себя намного спокойнее, когда он не стоял за моей спиной. Леди Норткотт кивнула: – Да, или если бы кто-нибудь сумел найти способ увидеть это. Пока ничего не получается. – Ну, по крайней мере, я рада, что ничего в этом роде не зависит от меня! Я такими талантами не обладаю. – У тебя, Холлис, есть собственные таланты, – улыбнулась леди Норткотт. – И я наблюдала их в действии. Только это и имеет значение. Мы все должны использовать то, что имеем, чтобы изменить положение дел. – Действительно… Я посмотрела через комнату на Этана. Сайлас клялся, что Этан очень талантлив. Я знала, что он хороший солдат, и он, похоже, не поддавался давлению. Ему недоставало многих других замечательных качеств – и первым делом доброты, – но я не могла отрицать того, что он обладает очень быстрым умом. Впрочем, это не заставляло меня восхищаться им. Этан сделал последний глоток из чаши и поставил ее на столик с такой силой, что звон разнесся по всей гостиной, привлекая мое внимание, хотела я того или нет. Взгляд Этана изучал меня. И было в нем что-то такое, от чего меня с головы до ног пробрало холодом. Одним этим взглядом Этан Норткотт откровенно показал, что ненавидит меня и был бы крайне рад, если бы я исчезла. Но не он был главой этого дома, а его родители вроде бы считали меня желанной гостьей. Лорд Норткотт, словно прочитав мои мысли и желая показать, что я часть их семьи, встал и подошел к нам. – Моя жена объясняет тебе, какие испытания нас ждут? О планах, частью которых ты теперь стала? – спросил он. Его слова задели Этана, и он снова принялся кружить по гостиной. Я улыбнулась лорду: – У меня были кое-какие догадки. Но я не представляла, какую работу вы уже проделали здесь, пытаясь привести все в порядок. И, судя по всему, мне многому придется научиться. Он сел в большое кресло напротив меня, а матушка встала и положила руки на спинку этого кресла. – Лучшего времени для того, чтобы рассказать тебе обо всем, что мы знаем, и не найти… и о том, о чем мы догадываемся, и о том, над чем работаем. – Вы уверены, что это умно? – прошипел Этан, совсем не заботясь о том, что я могу его услышать. Он уже во второй раз публично заявил, что я недостойна доверия. Лорд Норткотт улыбнулся сыну, не осуждая его, даже не поправляя, а просто взглядом выражая очевидное: – Да, я думаю, что моя новая племянница должна быть вовлечена в наши планы, как бы ненадежны они ни были. Взгляд Этана снова уперся в меня, и я прекрасно видела в нем сильное подозрение. – Леди Норткотт уже начала кое-что мне объяснять, – сказала я. – И похоже, для свержения короля Квинтена нам нужны доказательства того, что именно он стоит за действиями Темнейших Рыцарей? – В самую точку. Так что наша стратегия сейчас – поиск доказательств. – Лорд Норткотт вздохнул и добавил, обращаясь в основном ко мне: – Мы, конечно, уже делали такие попытки прежде. Мы пробовали подкупить стражу. У нас есть друзья, живущие при дворе, и их глаза всегда открыты. Мы… Ну, у нас больше поддержки, чем кто-нибудь мог бы предположить. Но пока особого успеха мы не добились. – Он посмотрел на всех нас по очереди. – А учитывая, насколько жестоки и часты были нападения Темнейших Рыцарей, я чувствую, что любые последующие действия могут стать нашей последней попыткой разоблачить Квинтена. Все мы работаем над этим. И что мы уже знаем? Кто способен помочь нам в этом? Что мне напоминает… Этан? – Он повернулся к сыну. – Ты что-нибудь слышал во время поездки в Короа и обратно? Полагаю, твои друзья-солдаты могли говорить рядом с тобой без опаски. Этан медленно кивнул, не слишком горя желанием отвечать: – Слышал. Похоже, королева потеряла дитя и старается получить новое. Ненавидя себя за отчаянное желание услышать новости, которые мог сообщить только он, я все-таки спросила: – И как Валентина? Этан прищурился, посмотрел на меня и пожал плечами: – Не в моих правилах интересоваться здоровьем моих врагов. И это слово, я не сомневалась, он относил и ко мне тоже. – Она просто молодая женщина, – возразила я. – Она ничего плохого не сделала! – Она жена моего врага. Она старается продлить самый жестокий королевский род в истории. Она определенно нам не друг. – Она моя подруга, – прошептала я. Этан не потрудился ответить, перейдя к другой теме: – Квинтен пытается убедить себя, что она выносит его дитя, но женщины при дворе говорят, что она вроде бы не слишком к этому стремится, так что тут и сказать нечего. Я нервно сглотнула, представив Валентину, ведущую одинокую жизнь в замке. Возможно, она и благодарна за то, что получила еще один шанс, но и в ужасе при мысли, что будет с ней, если ее снова постигнет неудача. И я не считала, что такое давление на нее поможет ей выносить ребенка. – Принц Хадриан в последнее время болен. Ну, значительно серьезнее, чем обычно. Несколько дней он не появлялся при дворе, а когда его привезли, то ходил с трудом. Не знаю, чего рассчитывает достичь Квинтен, выставляя Хадриана напоказ в таком состоянии. – Бедный юноша, – вздохнула леди Норткотт. – Я вообще не понимаю, как он умудрился прожить так долго. Будет чудом, если он дотянет до собственной свадьбы. – А когда она состоится? – спросила матушка. – Предполагается, что невеста прибудет в начале следующего года. – Меня до сих пор изумляет то, что невесту ему искали за границей, – заметил лорд Норткотт. – Неужели это так необычно, что принц Хадриан женится на представительнице другого королевского рода? – спросила я. – Да, – почти одновременно ответили мне все. Я вскинула брови: – Ну… Перед моим отъездом из Короа меня вписали в некий неофициальный договор. Моя первая дочь в случае, если у нее будет старший брат, который наследует трон, должна была бы выйти за старшего сына Хадриана. Джеймсон говорил, что для короля Квинтена нехарактерно предлагать, чтобы кто-то из королевской семьи Изолта вступил в брак за пределами своей страны. Полагаю, он был прав. Лорд Норткотт пристально посмотрел на меня: – Это действительно так? Я окинула гостиную взглядом и увидела, что все удивленно уставились на меня. – Да. Договор подписали Джеймсон и Квинтен, но Хадриан, Валентина и я при этом присутствовали. Наверное, теперь это не считается, потому что я… Или, может быть, условия договора перейдут на Делию Грейс. А что? Что такое? – К чему бы все это? – задумчиво произнес лорд Норткотт. – Законность, – тут же отреагировал Этан. – Они хотят добавить к своему роду еще одну королевскую кровь, чтобы никто не смог оспорить право на трон у их наследников. А взамен он предлагает короанцам преданность Изолта, самого большого королевства на континенте. – Этан покачал головой. – Блестяще! Все надолго замолчали, обдумывая сказанное. Король Квинтен строил планы защиты себя и своего рода, а мы просто сидели здесь, не имея понятия, как на это ответить. – А мы можем что-то с этим сделать? – тихо спросила я. Брови лорда Норткотта сдвинулись, он принялся постукивать пальцами по подлокотнику кресла. – Не думаю, но знать это полезно. Спасибо, Холлис. Можешь еще что-нибудь вспомнить, в особенности о том визите, что кажется тебе ценным? Я сглотнула: – Неприятно вас разочаровывать, но меня строго предупреждали, чтобы во время пребывания Квинтена я держалась от него подальше, так что мы лишь чуть-чуть поговорили. Но неожиданно та единственная встреча мелькнула в моей памяти, причем так ярко, что меня словно ударили в грудь. – Ох… – Я почувствовала, что меня пробирает холодом. Это уж слишком походило на случайность, чтобы просто быть ею.