Стук копыт наших лошадей эхом разносился в ночи. – Ладно, не стану этого отрицать. Отлично. Я буду держаться на расстоянии и избегать в твоем присутствии разговоров, которые могли бы заставить тебя превратиться в полного придурка. – Желаю удачи. Я чуть заметно усмехнулась, но тут же снова стала серьезной. – И прошу тебя, не говори им, что я уезжала. – Не скажу. Мы замолчали, и я ехала рядом с ним всю обратную дорогу до Пирфилда. Небо уже начало едва заметно розоветь, и это было прекрасно, но с появлением каждого нового луча я все сильнее тревожилась, что все вот-вот проснутся и обнаружат, что я пыталась сбежать от них. – Поспешим, – сказал Этан, прочитав мои мысли. – Если мы свернем вот здесь, то сможем объехать дом сзади. Он направил коня с дороги, и я последовала за ним, теперь уже галопом. Этан был прекрасным наездником, почти таким же, как Джеймсон, что уже кое о чем говорит. И после бессонной ночи было очень приятно двигаться стремительно, почти лететь через луг. Мы проскочили сквозь короткий ряд деревьев на поля, где уже трудились люди. Когда мы проносились мимо, мужчины снимали шапки, а женщины приседали в реверансе, узнавая одного из землевладельцев. Этан многих из них приветствовал по именам. – Ты вынуждаешь меня стыдиться, – сказала я, и он вопросительно посмотрел на меня. – Я не знаю ни одного из тех, кто работает на нашей земле. Хотелось бы мне быть лучше. Он пожал плечами: – Ты можешь все делать лучше. Когда вернешься. Потому что однажды, Холлис, ты вернешься. Со временем ты вернешь себе свою жизнь. – Это еще как сказать. Я не была уверена, что проживу еще хотя бы месяц, так что мне трудно было строить планы на более долгий срок. Этан повел меня к знакомому ряду деревьев. Мы проскочили сквозь небольшой разрыв между ними и очутились на дорожке, ведущей к кухне. – Как ты думаешь, кто-нибудь уже встал? – Нет, – ответил Этан, зевая. – Но на всякий случай поднимемся по лестнице для слуг. Он постучал в окно кухни, помахав рукой кому-то внутри. И кто-то открыл нам дверь. Нас встретили изумленные взгляды кухонных работников. – Не выдумывайте лишнего, – сказал им Этан, весело грозя пальцем. – Это была операция по спасению, и я рассчитываю, что вы будете об этом помалкивать. У нас и без того много хлопот. Этан говорил ленивым сонным голосом, и его слова не походили на приказ, но я знала, что все в этом помещении повинуются ему. – Ох, слава богу! – прозвучал чей-то голос. Я обернулась и увидела ту девушку, которая застукала меня в момент бегства. – Прости, что взвалила на тебя свой секрет, – сказала я. – Больше такого не повторится. Этан наблюдал за нашим коротким обменом словами, и вид у него был такой, словно он наносил на некую картину последний мазок. – Идем, Холлис. – Он направился к лестнице, но поднялся лишь на одну ступеньку и повернулся к кухне. – И кстати, – сказал он, снова помахивая пальцем, – насчет этого утра: когда леди Холлис возьмет свой кубок, он должен быть полон. Если она позвонит, ей ответят. К лучшему или к худшему, но… она теперь член семьи, и с ней будут обращаться как положено. Он обежал взглядом кухню, крайне серьезно посмотрев в глаза каждому. В это мгновение я поняла, что он намерен сдержать свое слово. И даже если он ненавидел меня, то больше не станет дурно обо мне отзываться. – Не беспокойтесь, сэр, – ответила ему Энид, тяжело шагая через кухню с грудой каких-то непонятных фруктов в руках. – Мы все уже вчера это поняли. – Она посмотрела на меня. – Думаю, вы были правы, устроив праздник в честь дня рождения хозяина. Он хороший человек. – Так и есть, – согласилась я. – Один из лучших. – Ах, Энид, любовь моя! – воскликнул Этан, посылая ей воздушный поцелуй. – Я знал, что ты никогда меня не подведешь. – Идите уже! – со смехом крикнула она. И мы поспешили вверх по лестнице, стараясь ступать так, чтобы ступеньки не скрипели. Когда мы поднялись на второй этаж, нам пришлось повернуть за несколько углов, прежде чем мы добрались до того крыла, где находились наши комнаты. Но похоже, нас никто не заметил. – Знаю, задача будет для тебя трудной, даже когда ты отдохнешь, – с легкой язвительностью сказал Этан. – Но все же иди и постарайся собраться с силами. День будет длинным. Я скрестила руки на груди: – Очень смешно. И, бога ради, не хочешь ли ты побриться? Я обошла его и скрылась в своей комнате, изумляясь тому, что мы проделали. Мы вернулись домой, и никто не знал о моей попытке сбежать. И теперь мы могли просто двигаться дальше. Я разорвала письмо, оставленное накануне ночью на кровати, и бросила обрывки в камин, на растопку. Может, я и расскажу всем о мгновении своей слабости когда-нибудь, когда все останется далеко позади и мы выиграем нашу битву. А пока мне нужно было плеснуть водой в лицо и переодеться во все чистое. День и в самом деле предстоял утомительный. Глава 9 К завтраку я спустилась с затуманенными глазами, решительно настроенная на выполнение новой сделки с Этаном. Вот только его в столовой не оказалось. – Ты в порядке? – спросила матушка, окидывая меня взглядом. – Да. А почему вы спрашиваете? Что не так? – произнесла я слишком быстро. – Ничего. Просто ты кажешься усталой. – Плохо спала, – призналась я. – Ну, сегодня мы займемся легкими делами, – решила тетя Джована. – Мне нужно написать несколько писем, и я просто нуждаюсь в помощи, твоей и Скарлет. Если Этан прав, мы должны сообщить нескольким близким друзьям о… о недавних событиях. Она изо всех сил старалась избегать некоторых слов. Я последовала ее примеру. – У меня прекрасный почерк, – сообщила я ей. – Это одна из немногих сторон моего образования, за которые Делия Грейс меня хвалила. – О! Ты мне напомнила… – Тетя Джована встала и быстро подошла к столику у стены. – Это пришло вчера вечером. Я не хотела тебя будить. Надеюсь, в нем нет ничего слишком срочного. Она как бы спрашивала меня, верно ли поступила, а я лишь мысленно благодарила ее за то, что она решила именно так. На сложенном листе бумаги было написано «Варингер-Холл», а ниже – «Норткотты, Изолт». Это добавил кто-то из оставшихся в доме. Почерк я не узнала. Я сломала незнакомую печать и сразу посмотрела в конец письма, выясняя, от кого оно. – Нора! – В самом деле? – спросила Скарлет. – И что она пишет? То есть извини, я не хотела совать нос… Я подняла взгляд от письма как раз вовремя, чтобы увидеть входившего в столовую Этана. Он побрился; на свой стул он хлопнулся с усмешкой, явно подстрекая меня что-нибудь сказать. За столом сразу возникло напряжение, пока все ждали, что мы продолжим ссору. Но мы заключили перемирие, каким бы хрупким оно ни было, и теперь следовало его поддерживать изо всех сил. – У меня нет от вас секретов, – сказала я всем, надеясь, что Этан как-то это отметит. Откашлявшись, я вернулась к письму. – «Милая Холлис, бога ради, возвращайся…» – Я остановилась и засмеялась, и мне стало легче, когда я увидела, что Скарлет улыбается, услышав такое приветствие. – «Я не собираюсь делать вид, будто все просто. Я знаю, что тебе пришлось пройти через нечто невыразимое, и до сих пор не верю, что твоих родителей больше нет. Я догадываюсь, что теперь тебе необходимы покой и утешение, и, если ты будешь рядом, я постараюсь стать для тебя поддержкой. Надеюсь, в родительском доме ты находишь помощь. И все равно мне очень хочется, чтобы ты была здесь. Похоже, раньше я не понимала, как много радости ты доставляла во дворце. Делия Грейс старается изо всех сил влезть в твои туфли (ах эти твои туфли!)…» – Я ненадолго замолчала, чтобы хихикнуть, но шутку поняли только матушка и Скарлет. – «Но она не Холлис. Я скучаю по твоим шуткам и по твоему смеху…» – Тут мне просто пришлось замолчать и глубоко вдохнуть. – «…и я надеюсь, что и ты скучаешь по мне. Я не собираюсь подкапываться под Делию Грейс. Думаю, мы всегда знали, что она честолюбива, но то, как она втирается в доверие короля, вызывает у меня… неловкость. Мы с ней продолжаем поддерживать отношения, и за это я должна благодарить тебя. Но меня тревожит то, как могут пойти дела, если она станет королевой». – А в чем дело? – спросила матушка, видя озабоченность на моем лице. – Ни в чем… Просто я знала, что Делия Грейс всегда надеялась добиться внимания Джеймсона. И теперь пытаюсь понять, какие ее поступки вызывают у всех удивление. А это наводит меня на мысль о том солдате на границе, который говорил, что король ей неверен. У нее было такое множество планов, она умеет вести игру… – Я вернулась к письму. – «Может быть, я тревожусь без причин. Может быть, я просто устала от напряжения при дворе. А король по-прежнему время от времени говорит о тебе. Кто-нибудь делает что-то такое, что напоминает ему о тебе, и он тут же считает нужным заново рассказать всю историю. Как ты…» – Я покраснела, тем самым выдав себя. – Да уж, и вправду никаких секретов, – фыркнул Этан. Я глубоко вдохнула и продолжила: – «Как ты поцеловала его в хранилище королевских драгоценностей…» Кстати, все было не так, – сказала я, отрываясь от письма. – Мы были в его хранилище, и это он меня поцеловал. «А потом начинается рассказ о том, как ты однажды подкрашивала губы ягодами. А потом о том, как ты бросала ягодами в меня. Я вижу, как при таких разговорах Делия Грейс просто с ума сходит, и это тоже заставляет меня нервничать. Она кажется встревоженной, хотя ты и уехала. Приезжай к нам поскорее. Даже если у тебя нет намерений завоевать короля (на что я продолжаю надеяться, признаю честно), думаю, ее успокоит то, что ты приехала и уехала и ничего не случилось. Она увидит в тебе нашу милую старую веселую Холлис, и, может быть, мы все сможем двигаться дальше. Не знаю, как проходят твои дни, но надеюсь, у тебя найдется время, чтобы написать мне обо всех твоих приключениях. Не знаю, поддерживаешь ли ты отношения с семьей Истофф после того, что случилось, но, если да, пожалуйста, скажи леди Скарлет, что я посылаю ей лучшие па своего танца». – Я посмотрела на Скарлет; эта единственная строка вызвала слезы на ее глазах. Счастливые слезы. – «Желаю тебе всего наилучшего, Холлис. Черкни мне несколько строк, и поскорее, чтобы при дворе стало светлее. Твоя подруга и слуга, Нора». Я сложила письмо, чувствуя, как у меня немного потеплело внутри. Это не было по-настоящему положительной переменой, но все же послужило некоторым утешением. Горничная обходила стол, наполняя кубки, пока семья обдумывала слова, которые Нора прислала по своей доброте. – Пустые сплетни, – заметил Этан. – Не совсем, – возразила я. – Это подтверждает кое-что. – Он прищурился, глядя на меня, а я продолжила: – Люди в Изолте не знают, что случилось с моей семьей, но люди в Короа знают. Похоже, если бы Квинтен не был их королем, никто не побоялся бы разнести эту историю по всему свету. Плечи Этана слегка опустились, когда он подумал над этим.