— Сегодня я хочу поплавать только с маской и в ластах, и все, — ответила Йок. — Я не хочу, чтобы рядом со мной все время болтались какие-нибудь чудики-молди. Только Фил, Джозеф, Кобб и я. В случае чего, Кобб нас защитит. Мисс Тета нашла им два комплекта ласт, маски и трубки. Йок и Фил спустились по крутым ступенькам вниз, к воде, позади за ними шлепал Кобб. Джозеф ехал, прицепившись к бретельке бикини Йок. Тонгийцы особенно не интересовались подводным плаванием. Таштегу и Даагу остались лежать на солнце, растекшись лужами, не обращая внимание на то, что Йок и остальные ушли. Фил и Йок вместе скользнули в воду, Кобб и Джозеф поплыли рядом с ними. Филу казалось, что он попал в Рай. На дне был плотный белый песок, вода в бухте — непередаваемо чистая. На дне тут и там виднелись небольшие пучки кораллов, вокруг каждого кустика кружился свой косячок разноцветных рыбок. Имелись также и трепещущие морские актинии, большие, розовые и несимметричные, сильно отличающиеся от маленьких анемонов, похожих на дверные ручки-набалдашники, к которым они привыкли в Калифорнии. В щупальцах анемонов отдыхала полосатая рыба-клоун, немедленно бросившаяся вперед, чтобы поприветствовать Фила — но когда он увидел ее ближе, в улыбающемся рту клоуна сверкнули ряды острейших зубов. Рыба-клоун совершенно не собиралась здороваться с ним, она явно защищала свою территорию. Тут и там на дне виднелись огромные раковины, разиньки или венгерки, невероятные мастодонты диаметром несколько футов с зубчатыми краями. Раковины покоились на дне, частично приоткрыв свои створки, в щели между створками виднелась мясистая внутренняя начинка, мантра, окрашенная в каждой раковине в свой цвет: некоторые — голубые, некоторые — зеленые, некоторые — красные, некоторые — удивительные, переливчато-жемчужные. С верхних створок некоторых раковин поднимались рожки оленьих кораллов. Раковины и кораллы составляли прекрасные, совершенно разбалансированные композиции, неповторимые и недоступные для созидания по причине высокой природной внутренней логики. В ветвях одного из кораллов заметна была обитающая там одинокая рыбка. Душа Фила стремительно наполнялась впечатлениями, подобно пустому винному бокалу, опущенному в воду. Как возможно вместить в себя столько окружающей красоты? Он плыл следом за Йок, потом они остановились, чтобы перевести дух и отдохнуть на макушке высокого коралла. — Мы в раю, Йок? — Да, — ответила Йок. — И мне приятно, что я оказалась тут с тобой. Они поцеловались, на этот раз гораздо дольше, чем в первый. Следующие минут сорок они плавали вокруг коралла, болтали, больше узнавая друг о друге. И чем больше Фил разговаривал с Йок, тем больше она ему нравилась. Как и Фил, Йок придерживалась трезвости и воздержания. Йок также разделяла презрение Фила к удобным и привычным жизненным целям. — Это похоже на то, словно бы общество желает, чтобы ты стал машиной, — так понимала это Йок. — Ты устроен таким образом, чтобы воспринимать только то, на что тебя запрограммировали, не обращая внимания на все остальное. Видеть только деньги или шмотки, или наркотики, или успех в карьере. Люди не хотят видеть настоящий мир, то, что в реальности имеет цену. Однако, в отличие от Фила, презрение Йок к обществу не сделало ее неподвижной в развитии, не парализовало ее чувств. — Есть столько всего, что я хочу успеть сделать в жизни. — Каждое утро, просыпаясь, я думаю о том, какой сегодня будет новый и счастливый день, — сказал Фил. — Так я живу, это мой главный принцип. Вместо того, чтобы придумывать, что бы мне сегодня сделать, чтобы мой день стал хорошим и полезным. Жизнь и без того отличная штука. Мне ничего не нужно делать, чтобы сделать жизнь еще лучше. По правде сказать, если я все же решу что-нибудь сделать, то скорее всего все только испорчу. — Нет, Фил, это не так, — возразила Йок. — Мы должны трудится над нашим миром. Мир очень далек от совершенства. Ты смотришь, какие новости передают по ювви? — Я никогда не смотрю новости, — признался Фил. — Для меня это поток дерьма. Новости, реклама, развлекательные передачи — все это одно и то же. Покупай и съедай побольше, потом высирай все наружу и покупай снова. — Да, это способ убежать от реальности, — кивнула Йок. — Но это тоже ненормально. Если ты недоволен тем, как вы здесь живете, тогда тебе нужно побывать на Луне. На Луне очень много виртуальной реальности. На Земле вы хотя бы окружены природой. — Большинство людей не замечают природу, — ответил Фил. — Или, скорее, природу они воспринимают через очередной прогноз погоды. Но мне кажется, не следует говорить о «большинстве людей». В этом тоже заключена ловушка. Моя цель — не оказаться втравленным ни в какие цели. Просто держаться в стороне и сохранять спокойствие. Я ничего не хочу исправлять, кроме самого себя. А остальной гребаный мир может гребануться еще больше, если ему так хочется. Они стояли по пояс в воде. Йок умыла лицо, чтобы немного охладиться. — Мне очень нравится поверхность воды, то, как отражения поднимаются и опадают на ней вместе с волнами, как цвета внизу становятся то ярче, то темнее. Это как бесплатный компьютер. Фил, решив оценить сказанное, наклонился вниз, и несколько минут они молча изучали отражение в воде и колышущиеся внизу тени. Потом он поднял голову и взглянул на остров. На берегу сидел рослый охранник, Кеннит или кто-то другой, и время от времени подносил к глазам ладонь щитком, чтобы получше разглядеть их. Взявшись за руки, Фил и Йок побрели вдоль берега, чтобы убраться с глаз долой от людей на берегу. Кобб распластался на пляже немного в отдалении от них у самого края воды и предавался солнечным ваннам, Джозеф был занят тем, что быстро ползал у края прибоя, изучая мелкие формы морской жизни. Йок сделала себе и Филу при помощи алла бутылку холодной питьевой воды. — Алла — могущественная вещь, — заметила Йок, передавая Филу бутылку. — Немного потренироваться, и я смогу сделать все, что угодно. — Даже больше, чем есть в каталоге? — Да, я выйду за пределы каталога, если ты это имеешь в виду. Кажется, Фил, я говорила тебе, что хочу найти алгоритмы природных процессов? Как, например, коралловых рифов. Здорово было бы знать, каким образом вырастить коралл при помощи алла. Отдельный полип свободно плавает в воде, потом прикрепляется к какой-то поверхности. Я могу сделать при помощи алла имиполексовый полип коралла с ДИМ-начинкой, хотя могу сделать и настоящий полип. Но интересней все же сделать настоящий, вроде тех имиполексовых червей, что живут на ферме Бабс Муни, или ее «прядильщиков». И потом, господи, я столько всего смогу придумать с растениями. Мать Земля — это просто море свободной биоинформации. — Йок улыбнулась своим счастливым мыслям. — Кстати, о Бабс — я немного тревожусь о том, что Ренди Карл Такер рассказал мне о ней, — сказал Фил. — Незадолго до того, как я улетел на Тонга, Ренди сказал мне, что Бабс попросила его достать ей несколько ДИМ-пиявок. — Да, новость действительно тревожная, — кивнула Йок. — Я немного знаю Ренди. Он говорит как крутой парень, но на самом деле вовсе не такой. Он вполне приличный и честный. Как правило, честный. Йок улыбнулась Филу и пожала ему руку. — А о чем ты мечтаешь, какие у тебя планы на будущее? Ты хотел бы владеть рестораном? — У меня нет амбиций и нет целей, — ответил Фил. — Я просто хочу исключить из своей жизни, по возможности, все заботы. Нет, я не мечтаю о том, чтобы стать владельцем ресторана. Я не хочу всю жизнь заниматься тем, чтобы кормить жадных, голодных и уродливых людей. Зачем мне это? В глубине души я чувствую, что способен на что-то важное, но что это может быть, я не знаю. Иногда я начинаю бояться того, что в моей жизни так и не произойдет ничего стоящего. У меня были ручные дирижабли, и они мне очень нравились. Но я понимаю, что это глупо. — Ты как раз собирался показать мне дирижабли, когда… — Да, Кевви… — поморщился Фил. — Я создал эти дирижабли своими руками. Люди не используют дирижабли, потому что они летают медленно и не всегда туда, куда нужно. Гелий довольно дешевая штука, даже без алла. Главная проблема дирижаблей, что их постоянно сносит ветер. Но мне кажется, я могу придумать способ перебороть ветер. И, может быть, смогу устроить свое дело, буду продавать дирижабли. Хотя я понимаю, что это звучит глупо. Как и все идеи, которые приходят мне в голову. — Нет, это замечательно, — рассмеялась Йок. Некоторое время они целовались, потом поднялись и потянулись. На солнце стало слишком жарко стоять. — Ну, куда теперь? — спросил Фил. — Пойдем обратно. — Думаю, нам нужно попробовать сбежать, — сказала Йок. — Мне неприятно от того, что они держат меня тут как в тюрьме. — И куда ты хочешь пойти? — спросил Фил. — Куда-нибудь, все равно. Меня совсем не привлекает идея провести весь остаток жизни, сидя на острове в домике с двумя служанками и четырьмя телохранителями. У меня каникулы и я отправилась путешествовать, в конце-то концов. Я хочу погулять по Нейафу. Эй, Кобб, Джозеф, идите-ка сюда. Услышав призыв Йок, двое немедленно появились. — Ты можешь отнести нас по воздуху до Нейафу? — спросила Йок Кобба. — Но они увидят, — ответил Кобб, указывая пальцем вверх. — Таштегу и Даагу пустятся за нами в погоню. Мне совсем не улыбается драться с ними. Они злые ублюдки. — Мы можем пробраться вплавь под водой, как подводная лодка, — предложил Фил. — Но они все равно нас заметят, — возразил Кобб. — Здесь вода на редкость чистая. Я уверен, что они заметят меня, прежде чем я отплыву как следует от острова. — Они не заметят тебя, если ты поплывешь там, куда они смотреть не будут, — сказал Джозеф. — Я знаю, как это определить. Кобб растянул и утончил свое тело так, чтобы обхватить им и Йок, и Фила вместе с пристроившимся где-то на них Джозефом. Джозеф, подключившись к общему ювви-пространству, дал всем возможность видеть то, каким удивительным образом представлялся ему мир. В обычной ситуации, пытаясь представить свое будущее, Фил воображал единственный маршрут, по которому двигается его тело, по пути совершая различные действия и поступки, эдакий мысленный фильм. Однако теперь, благодаря Джозефу, он видел свое ближайшее будущее — в виде, если можно так выразиться, большого дома со многими залами и комнатами. В некоторых комнатах и залах Таштегу и Даагу настигали Кобба и разделывались с ним по-свойски, но в некоторых комнатах Кобб выплывал из зоны достигаемости охранников-молди без помех. Подобным образом они проплыли через всю бухту, передвигаясь зигзагами от одного коралла к другому. В одном особенно сложном месте, в поле зрения Джозефа они оказались схваченными во всех вариантах, кроме одного. Так им удалось выбрать единственный верный путь на волю, означающий, кстати, что Кобб резко ушел в глубину и зарылся там в донный ил. Прошло немного времени, и снова начали появляться новые различные варианты безопасного будущего. Кобб поплыл вблизи берега и спрятался под одним из причалов порта Нейафу, а потом, когда никто не смотрел в их сторону, быстро выбрался наружу. Изрыгнув Фила и Йок, Кобб выпустил их на причал. При помощи алла Йок сделала себе и Филу пару неприметных шорт и маек. Вместе они вышли из порта и направились вдоль Вава-у, разглядывая разной величины яхты, некоторые из которых явно пристали к берегу только для того, чтобы покрасоваться. Кобб остался дожидаться их в воде, а Джозеф устроился в волосах Йок, словно драгоценная заколка. Они миновали несколько небольших, явно не туристического толка магазинчиков, закрытых по случаю воскресенья. Консервы, веревки, плетеные веера, резиновые ремни, немного невзрачной одежды. Для довольно раннего утра солнце светило очень жарко. Мимо них медленно прошли несколько тонгийцев, все вежливые и симпатичные, одетые по случаю выходного дня в лучшую одежду. Вчера Кеннит сказал Йок, что поход в церковь на Тонга — это главное событие дня почти для каждого. Фил слышал хоровое пение молящихся, доносящееся откуда-то неподалеку. — Давай зайдем сюда, — предложила Йок, увидев небольшое заведение, сколоченное из деревянных щитов и покрашенное голубой краской: «Щедрый бар». Они выбрали столик у окошка и уселись; за соседним столиком сидела пара подвыпивших портовых крыс, один — темнокожий фиджиец, другой — бледный новозеландец. Йок попросила мороженое, а Фил заказал себе колу. — Слушай, — прошептала ему через минуту Йок. — Они говорят про Онара. — Типичный американец, болтает без умолку, всегда хвастает, — говорил новозеландский киви. — Постоянно болтает о солидных знакомых, несколько раз упоминал ЕКВ. Он спрашивал, какой из элементов в природе наиболее ценный и лучше всего может найти сбыт, в смысле извлечения выгоды. Точно так и говорил. Что ты на это скажешь, Нукку? — Дороже бумажки в сто долларов ничего нет! — воскликнул фиджиец. — С этим влипнешь в первой же лавочке, разве ты не понимаешь, болван ты эдакий. В каждой банкноте сейчас есть встроенный ДИМ; каждая банкнота регистрируется Гимми и держится на заметке, словно породистый пес. Невозможно так просто напечатать деньги с номерами, которых не существует на самом деле. Он спросил меня, какой элемент в природе самый дорогой, имея в виду простейшие химические вещества, неужели непонятно? — Углерод! — предложил тогда фиджиец. — В виде очень и очень красивого бриллианта! Киви сморщил рыбью рожу: нет. — Сейчас рынок алмазов совсем из рук вон. Я слышал, что «Мбанджи ДеГроот» продает объемный наноманипулятор, благодаря которому кривая цен стала линейной, а не экспоненциальной. Нет, мой дорогой друг, четыре главных элемента — это радий, платина, золото и палладий. Рынок палладия и радия небольшой и малоликвидный, платина же держит верхние строчки. В итоге я сказал Онару, что лучше всего пойдет в продажу золото. Этот металл полностью защищен от любых нано-махинаций и манипуляций, ты и сам должен это знать. Пока никто не изобрел способ превращать один из базовых элементов в другой, верно? — А как же насчет того, когда черные люди едят белых людей? Фиджиец улыбнулся, обнажив острые подпиленные зубы. В этот момент официантка принесла им еще по порции выпивки. — Где сейчас Онар? — шепотом спросил Фил у Йок. — Кто его знает, — ответила та. — Когда я вместе с Коббом отправилась на встречу с пришельцами на дно океана, то неожиданно поняла, что больше не желаю иметь никаких дел с Онаром. Стало ясно, что он собирается втравить меня во что-то действительно опасное, и втравит не моргнув глазом, тогда зачем мне рисковать? Я ничем ему не обязана. Он просил меня отдать ему алла, на что я предложила ему убраться к черту. Йок сделала паузу, чтобы увидеть, как отреагирует Фил, глядя на него поверх полной ложечки ванильного мороженого. — И что было дальше? — Кобб и я послали Онара подальше и полетели на Нуку-Алофа. Но я не хотела уезжать так рано, потому что еще ничего не видела на Тонга. Я имею в виду, что прилетела сюда, чтобы заняться подводным плаванием. После этого, я так понимаю, Онар позвонил по ювви королю, потому что очень скоро тот позвонил мне и сказал, что позволит мне погостить на его острове в бухте Вава-у, если я соглашусь сделать для него некоторое количество золота и имиполекса. Я подумала, а почему бы и нет? Но, по большому счету, все вышло не самым лучшим образом. Как я понимаю, все жители Тонга скоро узнают о том, что здесь творится. А само Тонга стало для меня вроде тюрьмы. Мне нужно сваливать отсюда при первой же возможности. — Хочешь вернуться в Сан-Франциско? — спросил Фил. — Но я только что прилетел сюда. Обратный билет стоит кучу денег. А мы с тобой тут ничего еще не видели. — Думаю, наверное, мне лучше вернуться обратно на Луну, — сказала Йок. — Нужно показать алла моим друзьям и семье. Алла совершит переворот в нашей жизни. Это слишком важная и большая тема, чтобы обсуждать ее по ювви. Но хорошо, Фил, ты прав, нам нужно немного побыть на Тонга, погостить тут вдвоем. — Если вы улетите, заберите и нас с собой, — громко проговорил Джозеф, его тоненький голос был уверенным и звучным. — Вот уж ничего не могу про это сказать, — ответила Йок. — Улететь отсюда с шестью пришельцами? А куда и когда вы собираетесь отправиться дальше? Где ваш новый узел? — На Вава-у, — ответил Джозеф. — В одном тихом месте. Выходя из бара, Йок и Фил спросили барменшу о местных достопримечательностях. — Думаю, вас заинтересует церковь, которая находится в конце этой улицы, — сказала им женщина за стойкой. — Но вам придется идти туда по самому солнцепеку. К тому же служба наверняка уже закончилась. Если вы пойдете в другую сторону, то попадете на гору Талау, к тому же дорога туда по тени.