Женщины рассмеялись. Йок повесила на шею ювви и перевела деньги за квантовые капсулы. Миссис Йошида передала Коббу магнитную бутылку. Кобб вырастил на груди вместительный лоток и высыпал на него все содержимое магнитной бутылки. Капсулы, сверкающие, словно радужная пыль, мгновенно впитались в плоть Кобба. — Ха! — воскликнул Кобб, разминая тело, словно культурист. Его бицепсы выросли до невероятных размеров, как окорока; на мощных ногах выступили сухожилия, словно корневища дерева. — Хо-хо, ха-ха! Может, мне стоит помучить нашего любовничка, пока он не выдаст нам все секреты? Кобб шагнул в сторону Онара, застывшего с тостом возле рта. — Давайте успокоимся, хорошо? — взволнованно спросил Онар. — Я думаю, Йок будет лучше погрузить на дно впадины внутри местного молди, профессионального ныряльщика. Принимая во внимание настроение Кобба. Иначе за последствия я не ручаюсь. От тебя воняет, Кобб. Йок дождалась, когда миссис Йошида и Валу отойдут в сторонку, и яростно прошептала Онару: — Хочешь, чтобы Даагу и Таштегу преподнесли меня Шиммер, словно человеческую жертву? Как жареного молочного поросенка с яблоком во рту? — Я просто не хочу неприятностей, — прошипел в ответ Онар. — А от Кобба всегда одни неприятности, он их притягивает. У него так всю жизнь. Все, что мы хотим, — это чтобы сегодняшняя встреча прошла гладко и чтобы Шиммер отдала тебе реалинг. — Что это за хреновина? — поинтересовался Кобб, даже не думая понижать голос. — Не могу объяснить, потому что не знаю, — ответил Онар, наклонившись над своей чашкой. — Давай, доедай завтрак побыстрее, Йок. Кобб, почему бы тебе не подождать на крыльце, а то я не могу допить кофе. Меня вот-вот вырвет. После они все уселись в катер клуба подводного плавания «Морской Кук»: Оофа, Онар, Йок, Даагу, Таштегу и Кобб. Даагу и Таштегу, похожие на злобных гарпунеров со старых парусников-китобойцев, имели вид совершенных людоедов: их имиполексовые тела были сплошь покрыты сложными татуировками. Даагу был широкоплеч, черен как уголь, дик обликом, волосы имел растрепанные и курчавые, в ушах висело несколько будто бы золотых серег, само собой имитация из имиполекса. Татуировки Даагу были выполнены в виде выпуклых белых линий, словно тонкие шрамы. Тело Таштегу было бронзовым, волосы — длинные и светлые; его татуировки исполнены на основе разноцветных спиралей. У того и другого были узкие бедра и мускулистые тела. Таштегу был выше, Даагу едва доходил ему до плеча. На Даагу были обычные голубые плавки, тогда как Таштегу щеголял в женском красном бикини, в чашки лифчика которого, и это было видно, засунуты носки. Губы подкрашены оранжевой помадой, а глаза подведены сиреневыми тенями — конечно, просто оттенки имиполекса. Мошна плавок бикини впечатляюще выпирала, словно внутри скрывался приличных размеров пенис. Наконец все расселись. Йок очутилась рядом с Таштегу на носу лодки. Позади них сидели Кобб и Онар, а на корме — Оофа и Даагу. Выбравшись из бухты Нуку-Алофа, катер повернул к южной стороне острова, потом набрал скорость и, поднявшись на подводных крыльях, взял курс на юго-запад, в открытый океан. Они замедлили ход только один раз, когда заметили пару словно бы плюющихся спермой китов. Йок хотела нырнуть и рассмотреть китов получше, но Онар приказал Оофе править дальше. К одиннадцати часам солнце сияло и пекло вовсю. Водометный мотор катера работал на удивление тихо, едва был слышен его шепот; единственным звуком было шипение подводных крыльев, разрезающих воду. Непонятно зачем, Таштегу всю дорогу укладывал свои спутанные светлые волосы — по сути, просто пряди имиполекса, — а один раз хлопнул сильной рукой Йок по плечу. Довольно сильно хлопнул. — Зачем ты прикидываешься трансвеститом? — раздраженно спросила Йок. Она уже начала уставать и чувствовать голод: может быть, на нервной почве, а может быть, завтрак был слишком легким. — Для молди это бессмысленно. Молди выбирает для себя пол сразу после рождения. Ты решил быть молди-мужчиной, прекрасно. Но теперь ты одеваешься как женщина. Зачем тебе вести себя как мужчина, который хочет быть женщиной? Это глупо. — У трансвеститов счастье и веселье наполняются еще большим счастьем и весельем, — ответил Таштегу, бросая взгляд на свои фальшивые груди. Сохраняя часть своего имиджа, он и Даагу говорили на варварском английском — «пиджин». — Таштегу бум-бум девочек-мальчиков. Закинув назад голову, он хрипло рассмеялся. Зубы у него были спиленные и очень острые. — Ты не хочешь понырять сегодня во мне, Йок? Я готов хорошо открыться для тебя. Таштегу игриво приоткрыл свое тело вдоль невидимого шва, проходящего у него от лба до промежности. Как моллюск, приоткрывающий свою раковину, чтобы пустить внутрь воду. Вид дикарской рожи Таштегу, вдруг разделившейся на две половины, испугал и без того встревоженную Йок. Она тряхнула головой и принялась смотреть в сторону. — Я буду нырять в Коббе, и покончим на этом. — Я с удовольствием нырну в тебе, Таштегу, — подал голос Онар, который внимательно прислушивался к их разговору. — Я тоже хочу плыть с вами. Не нужен крем от солнца, Йок? — Нет, спасибо. До сих пор Йок было странно находиться под солнцем почти совершенно голой. По совету бледного как поганка Онара, она несколько раз намазывала тело защитным лосьоном. — Долго нам еще идти? — спросила она. — Вокруг нет ничего, только открытый океан. Мы идем довольно быстро и сделали уже миль семьдесят, наверно. — Оофа? — спросил Онар. Но Оофа спала, притулившись возле Даагу, тело которого нагрелось от солнца. Онару пришлось дернуть Оофу за голую ногу, чтобы разбудить. — Нет проблем, скоро доберемся до места, лодка сама знает, сколько и куда идти, — пробормотала Оофа, протирая глаза и оглядываясь сторонам. — Когда вон там увидите Ата, это значит, мы добрались до места ныряния. Ищите плавучую антенну типа цветка лилии. Оофа махнула рукой в сторону правого борта и снова привалилась к теплому черному боку Даагу. — Ата — это самый южный остров Тонга, — объяснил Онар. — Самое глубокое место Тонгийской впадины находится неподалеку от него. Называется Провал Витязь. До дна больше шести миль. Там-то и сидит Шиммер. Йок почувствовала пустоту в груди. — Нам придется погрузиться на шесть миль? Для этого понадобится подводная лодка или батискаф, а не молди-скафандр. — Я готов быть твердым, насколько нужно, — подлизывался Таштегу. На корме хищно хохотнул Даагу. — Это возможно, — подтвердил Кобб. — Молди способны изменять структуру своего имиполекса так, что материал становится тверже алмаза. Лунные молди научили меня, как это делать. — Почему бы этой Шиммер просто не подняться на поверхность, если она так хочет поговорить с нами? — дрожащим голосом спросила Йок. — Она очень стеснительна, — объяснил Онар. — Кроме того, мы будем находиться неподалеку от Ата. Кстати, вот и Ата. А вон и антенна Шиммер. Сбавляй ход, Оофа! Катер сбавил ход и вскоре качался на волнах неподалеку от толстого диска из серебристого имиполекса. Верхняя часть диска была изогнута наподобие параболической антенны и напоминала чем-то экзотический цветок. — Ахоу, Черепашка! — крикнул Таштегу, махнув нечеловечески гибкой рукой. — Привет, — глухо отозвалось из середины плавучей антенны. — Шиммер ожидает вас. — Эта штуковина — молди? — спросила Йок. — Конечно, — ответил Онар. — Ее зовут Черепашка. Вроде бы король о ней вчера говорил. Это четвертая молди, которая в курсе дела. Черепашка работает на Шиммер как ретранслятор сигналов. Видишь ли, радиоволны не слишком-то хорошо проходят сквозь воду. Черепашка использует сигнал на основе сине-зеленого лазера для связи с обиталищем Шиммер. Шиммер нужна очень надежная связь, потому что она принимает через Каппи Джейн каждый день огромный поток информации. Пока Онар говорил, Оофа открыла холодильник и вытащила оттуда связку бананов и бутылку воды и пустила все это по кругу. — Я слышу Шиммер, — внезапно сообщил Кобб. — Она говорит с нами. Только как-то странно. Но очень красиво. Привет, Шиммер. Надень ювви, Йок. Таштегу и Даагу кивали, явно получая удовольствие от сигнала Шиммер. — А что, если она ударит меня, как Онар вчера? — спросила Йок. — Шиммер, дорогая, поаккуратней с нами, — сказал Кобб. — Человек, о встрече с которым ты просила, скоро будет на связи с тобой. Да, вот так в самый раз. Теперь слушай, Йок. Йок надела ювви на шею, еще саднящую после вчерашнего ожога, и сразу же услышала голос Шиммер — звук, напоминающий флейту, пение звезд, мягкое эхо гонга. — Привет, Йок. Ты была так добра ко мне на Луне. Я благодарна, что ты пришла повидаться со мной. Давай обсудим, как ты будешь спускаться ко мне. Шиммер послала им изображение нескольких фигурок ныряльщиков, плывущих на фоне темного подводного пространства вдоль сине-зеленого лазерного луча Черепашки. В образах Шиммер Кобб имел вид сферы, внутри которой Йок свернулась наподобие зародыша головастика в лягушачьей икре. Картинка была четкой, очень красивой и удивительно многомерной. Они словно бы видели одновременно два, три, двадцать образов. В некоторых картинках присутствовали Онар и Оофа, они плыли рядом с Коббом и Йок в Таштегу и Даагу, в одной из картинок Таштегу пробил дыру в боку Кобба, отчего сфера Кобба сжалась, и Йок внутри превратилась в кровавое месиво. — Йок пусть плывет ко мне одна, — сказала Шиммер. — Король приказал мне и Оофе плыть вместе с Йок, — запротестовал Онар, голос которого в ювви напоминал резкое чириканье настойчивого сверчка. Теперь среди картинок Шиммер появились образы Онара и Оофы, плывущих вслед за Йок и Коббом. Сине-зеленый лазер Черепашки загорелся сильнее, чуть дрогнул и прожег дыры в Таштегу и Даагу. — Вы останетесь в катере, — приказала Шиммер. Онар покорно передал остальным, что они останутся на борту и не смогут погрузиться вниз. — По мне, так даже и лучше, — отозвалась Оофа, усаживаясь обратно в свое кресло. — ЕКВ все равно заплатит нам имиполексом, — сказал Даагу. — Вот пидоры, — пробормотал Онар. — Йок, ты готова? — спросил Кобб. Йок взглянула по сторонам: на бескрайнее плещущееся море, на бледного от злости Онара, на гибкого Даагу и здоровяка Таштегу, на спокойную Оофу и розового Кобба. Солнце и вода были прекрасны. Так странно будет умирать именно здесь. — Не волнуйся, Йок, — успокоила ее Шиммер, словно услышав мысли Йок. — Ты ни в коем случае не умрешь. Напротив, я помогу тебе обрести истинное счастье. Голос Шиммер был такой мудрый и убедительный, что Йок поверила ей. — Хорошо, — сказал Кобб. — Тогда садись мне на закорки. Молди растянулся на палубе, раскрывшись словно кувшинка и образовав небольшое возвышение в центре наподобие табурета. Йок приладила в ноздри палладиевые фильтры и присела на имиполексовый пуфик. Плоть Кобба герметично закрылась вокруг нее, образовав полупрозрачную сферу. Таштегу и Даагу ухнули, раздался резкий стук, потом плеск. Тело Кобба не позволяло воде проникать внутрь и поставляло Йок кислород для дыхания. — Кобб, я ничего не вижу, — пожаловалась Йок. — Сделайся прозрачным. — Когда мое тело находится в режиме повышенной твердости, это невозможно, — объяснил Кобб. — Но ты можешь воспользоваться ювви и видеть все, что вижу я. Только сфокусируйся. Они висели под водой вблизи поверхности. Йок сфокусировала все свое внимание на ювви-сигнале и увидела, как чудесно выглядит поверхность океана из-под воды, вся покрытая сверкающими зайчиками света, — движущееся под солнцем живое зеркало. Кобб синхронизировал движения своего поля зрения с движениями головы и глаз Йок; создавалась полная иллюзия того, что это она сама оглядывается по сторонам. Йок увидела дно катера «Морского Кука», а также головы Таштегу и Даагу, которые свесились через борт и наблюдали за ней. Плавучая антенна Черепашка покачивалась на волнах в отдалении темным диском на серебристой поверхности океана. Яркий тонкий луч лазера тянулся от днища Черепашки и уходил в глубину. На днище Черепашки имелось несколько непрестанно гребущих лап наподобие утиных, при помощи которых она постоянно удерживала себя на одном месте, очевидно прямо над обиталищем Шиммер. Несколько рыб приличного размера висели в воде в тени Черепашки, ощипывая то малое количество водорослей, что успело нарасти на ее днище. Взглянув вниз, Йок попыталась разглядеть, куда исчезал тонкий лазерный луч, но не увидела ничего, кроме неясной океанской глубины. Шесть миль! Ее желудок сжался в кулак. Над их головами что-то сильно плеснуло. Таштегу и Даагу переваливали через борт здоровенную пирамидальную чугунную чушку с кольцом на одной из сторон. Кобб вытянул из своей сферы руку, чтобы ухватиться за груз, необходимый для погружения, молди на катере отпустили чугунину, и так же молниеносно, словно бы при падении с обрыва, Кобб и Йок устремились вниз, в неведомые глубины, поначалу медленно, но потом все быстрее и быстрее, наращивая скорость до тех пор, пока их продвижение вниз не уравновесилось сопротивлением воды. Продвижение сквозь воду сопровождалось низким гудящим звуком. Тело Кобба словно сделалось еще плотнее и сжалось. Тем не менее давление внутри его сферы оставалось нормальным для Йок; Йок даже не приходилось продувать уши, как она делала во время подводных прогулок внутри молди-скафандров в Санта-Крузе. Очень скоро внутри батискафа, в который превратил себя Кобб, стало черно как в чернильнице. — Можно зажечь хоть какой-нибудь свет? — спросила его Йок.