– Ладно! – вдруг выдал Хитрый. – Ладно! Ладно! Слышите? Все вы! Бросьте оружие! Наёмники Кэпа начали неуверенно опускать автоматы, а затем уронили их себе под ноги. Даже Кэп поднял руки, демонстрируя пустые ладони как намёк на готовность к уступкам. Фид немного расслабил пальцы. Он уже не считал. Пистолет в его руках ходил ходуном, терзая кожу на виске. – Фид… – оглянулась на него Ханни. И её спокойного тона оказалось достаточно. Хакер почти разжал пальцы. И вообще весь как-то обмяк, уменьшился, сдулся, едва не осев на песок. Рейко была тут как тут и успела его поддержать. Но он так и не убрал пистолет. Опустил дрожащую руку, прижимая её к груди, словно раненую. Ствол смотрел ему под подбородок. Вот такой вот смертоносный вариант микрофона, благодаря которому его голос наконец был услышан. Ханни плавно попятилась назад. В ответ на её движение то же самое сделали Первый и Рейко с Фидом. Айджан осталась стоять за выступом скалы, приопустив винтовку, но не сводя подозрительно сощуренных глаз с Хитрого и его людей. – Что ж… – протянул Кэп, тоже отступая на шаг. – Ханни… Первый, Фид… Я впечатлён. Но я с самого начала зал, что из вас выйдет отличная команда… Ну и то, что надо опасаться вашей бурной импровизации. Он ненадолго застыл в окружении обезвреженной кучки солдат, словно ожидая ответа, но так его и не дождался. Ханни с Первым, осторожно обогнув их по кругу, подошли к одному из БТРов: переступая как в танце, боком, не поворачиваясь спиной к Хитрому. Первый ловко взлетел на крышу машины. Юркнул в люк, проверяя, на месте ли ключ, и не прячется ли кто внутри. Всё оказалось в норме, и он крикнул оттуда: «Порядок!» – Класс… – отозвалась Ханни, глядя при этом на Кэпа, так что он вполне мог считать это ответом на комплемент. – Группа, отходим! Айджан вынырнула из-за бугра, мягко перебежав от него к транспортёру, прикрывая отступление Фида. Рейко осторожно тянула напарника за собой, а он всё сжимал пистолет, целясь себе в нижнюю челюсть. Его ноги почти не слушались, но он всё-таки как-то сумел не споткнуться по дороге, а затем его умудрились втащить в БТР Айджан с Рейко. Первый уже восседал за рулём. Он вдруг обнаружил в себе абсолютную уверенность в том, что знает, как водить БТР. В подтверждение этого факта двигатель заурчал, и Ханни, ошарашенно ахнув, глянула сначала на Первого, а затем в окошко-бойницу, защищённое узкой створкой бронестекла. Вся группа смотрела туда, а ещё на дисплеи камер внешнего видеонаблюдения. На них было хорошо видно, как раскручиваются винты вертолёта, и Хитрый, низко пригнувшись, прикрываясь от ветра и пыли полой плаща, подбегает к нему в окружении своих дорогущих солдат. Те уже подобрали с земли оружие и теперь отступали, пятясь, по канонам боевой подготовки. Двое из них подхватили с двух сторон тело Джона, затолкав его во второй БТР. Люк вертолёта закрылся, когда принял в себя всю ораву, и машина тяжело поднялась, унося восвояси Кэпа. За этим уже Ханни следила сквозь прицелы стрелковой системы, когда их БТР вовсю мчался по бесцветной степи. Глава 16. Прорвёмся! – Ну?.. Что делать будем? – спросила Ханни, оторвавшись от перископа и глянув на свою команду. Впрочем, вопрос был скорее риторическим. Каждый уже примерно знал для себя ответ. – Забросьте меня в село, – просто сказала Айджан. – Опять одна… Думаю, затеряюсь там… Потом обернулась к Рейко и крепко её обняла, пробурчав: – У тебя теперь есть, с кем идти. Всё будет хорошо. И, уже повернувшись к Фиду, строго брякнула: – Смотри… береги её. А то уши тебе оторву! Фид хмыкнул, да и Ханни усмехнулась. А у Рейко над смущённой улыбкой выступили слёзы прощания. Судорожно сглотнув, она тоже обняла Айджан, уткнувшись лицом ей в плечо. Тогда заговорил Фид: – Я вышлю Кэпу пароль, когда доберусь до первой попавшейся точки доступа. То, что он скачает с нашего сервера, должно его надолго занять. Надеюсь, он про нас просто забудет. Начнёт строить планы использования технологий Объекта. Ну или искать тех, кому их можно продать… Блин! Чувствую себя как-то странно. Это ведь… не оружие в прямом смысле слова? Даже если Объект и удастся опять запустить… Кэп ведь не сможет при помощи него… ну не знаю… захватить мир? – Ну, – задумчиво бросила Ханни, – уйдут годы только на то, чтобы Кэпу получить разрешение на какие-то новые работы… «геологические исследования» на их территории. Ведь «завод» теперь надёжно закрыт. Понадобится тяжёлая техника. Ну а если кто-то ещё узнает о том, что там скрыто… Да вы вообще представляете, как они будут это делить?! – М-м-м… Бюрократия… – протянула Айджан. Все улыбнулись. Фид удовлетворённо кивнул. – Да… А им ещё придётся напрячься, чтобы его запустить… Немного помолчали. Затем слово опять взял Фид: – А мы с Рейко… потом, если выйдет… для начала попробуем во Владивосток. Рейко помнит море и порт. Её внешность… Но вполне обычная речь… В самый раз… У нас появилась мысль, что когда-то люди Кэпа нашли её где-то там. Вновь повисла тишина. Рокот двигателя, шорох колёс по степи, дыхание, грустные улыбки. – Хорошо. – Счастливо добраться. Счастья вам… Вновь объятия. Айджан бросила на пол винтовку, отстегнула лёгкий каркас шарнирного экзоскелета, оставшись в виниловом комбезе. Проверила карманы. Нашла паспорт, который ещё пригодится, немного денег и банковскую карту СЛОМа, которая теперь не нужна. Засунув карту отдельно, чтобы потом «ненароком» где-нибудь её потерять, она обнялась с Ханни. – Ну, прощай, Ханни-әпке… Присмотри за этим волосатым, сестра… Первый понял, что речь о нём – хмыкнул, оглянувшись с улыбкой. Айджан хлопнула его по плечу и шустро юркнула в люк. Члены группы сквозь окошко-бойницу провожали взглядом сухонькую фигурку, бредущую по степному такыру к скоплению невысоких домов. Там Айджан уже встречали. Местные жители высыпали на улицу, столпившись возле крайнего дома. На их лицах были улыбки. Силуэт Хажжан-бабая, одетого по особому случаю в длиннополой кафтан и в какой-то высокий головной убор, маячил в первом ряду. Село чествовало Айджан, словно выжившую заклинательницу духов. – Пройдёмся теперь вдоль границы… – задумчиво протянула Ханни, когда вновь загудел мотор. – Думаю, там найдутся поборники «экстремального туризма». Проводники, готовые заплатить нам наличкой за танк на колёсах… Что скажешь, Первый? Фид, Рейко? Рискнём? – Ага, – отозвались они чуть ли не хором. Первый, оторвавшись на миг от дороги, искоса глянул на Ханни. И с такой хитрой улыбкой, что у Ханни аж вспыхнули щёки. Впервые за всё время их знакомства ей вдруг стало как-то неловко, и к горлу подкатил невозможный, тошнотворно-щекочущий ком. – Слушай, П-первый… – с трудом вымолвила она. – Что же там всё-таки случилось? Ну хоть вкратце? Чем было ядро завода? Первый пару минут молчал, разглядывая сквозь лобовое стекло сверкающие кристаллики соли в белёсом налёте степи. Потом начал сбрасывать скорость, чтобы плавно затормозить. – Ну… Если вкратце… – наконец произнёс он и, остановив БТР, обернулся. – Если вкратце – сама система. Очень сложный набор программ управления Объектом. Ну и то, что на нём изучали… «Завод» – это вовсе не завод, а исследовательский центр. И они здесь открыли возможность… «откатывать назад» небольшой отрезок времени. Знаете… когда меня глючило… когда мне… когда всем нам снились сны… это были вовсе не сны. Всё случилось на самом деле. Реактор взорвался, Ханни. И сработала система защиты. Только не защиты Объекта, а… скажем так… система защиты жизни, развившаяся внутри основной. Другой модуль. Другое ядро. Правда, второй модуль не мог проделывать это каждый раз. Слишком сложный механизм активации. Требуется совпадение слишком многих условий… Но когда у него получалось, то всё как бы возвращалось на пару часов назад. Ну, то есть… Для нас с вами здесь – возвращалось. А вот где-то и я, и ты, Ханни… и Рейко с Фидом мертвы. Мы погибли, причём не один раз. Но система… На заводе везде стоят камеры. Этот второй модуль мог анализировать ситуацию, предсказывать ход событий и за доли секунды до… нажимать на нужные триггеры. Он спасал нас. Но был и ещё нюанс. Конфликт между ядрами – основным, созданным для защиты Объекта, и другим – тем, что было за нас и могло давить на гашетки. Запускать механизм «бэкапа» в тайне от основного ядра… Получается, что Рейко погибла минимум два раза. И ты, Фид – тоже два. В турбинной, а потом у реактора… Ханни – три. Вспомни ещё тоннель… А я – по крайней мере один раз… Но для нас образовалась новая ветвь. Новая грань реальности. Новый её вариант, где мы с вами остались живы. И это явление… Хозяева Объекта даже сами толком не знали, как им управлять. Они просто собирали данные. Наблюдали издалека. Из какого-то другого места… Очень отдалённого места, и в то же время «соседнего» с нами. Иначе как бы они в принципе могли всё это запомнить? Ну а я… Как я понял, у них есть теория, что «система отката» работает во вселенских масштабах. Вселенная как бы способна… пульсировать… дышать, расширяясь и сужаясь не только в пространстве, но ещё и во времени. То есть каждую минуту, каждую секунду… прямо сейчас это может происходить. Возможно, всё в известном нам мире меняется бесконечное количество раз. Откатывается назад, а затем начинает движение снова. А мы этого и не замечаем… Но естественно, для того, чтобы изменить реальность, для мгновенного вычисления взаимного расположения частиц… каждого атома вещества в определённый момент времени… требуется просто немыслимое количество энергии. Вселенная – это тоже огромный, очень сложный механизм, и где-то в ней спрятан гигантский генератор энергии. Что-то вроде невероятного солнца. Реактор, объёмом и мощностью превосходящий миллиард наших солнц. Он находится где-то за гранью. За мембраной, отделяющей одни слои реальности от других… Возможно, он связан с ними через чёрные дыры. Или, может, сами чёрные дыры и есть генераторы. Или, как вариант, бездонные аккумуляторные батареи… В общем, что-то позволяет вселенной «дышать». Дышать временем, сбрасывая всё… ну не на ноль, конечно. На какую-то рандомную[57] предыдущую позицию. И, может быть, мы с тобой, Ханни, уже тысячу раз повторяли этот диалог. Отсюда и чувство дежавю. Ох, ну что-то я загнался. Короче. Завод… вернее, институт… его сотрудники, случайно наткнулись на остаточный след явления и воссоздали этот «вдох» в локальных масштабах. А потом уже новое ядро, новая «ожившая» сущность охранной системы Объекта научилась инициировать его «по заказу»… Не спрашивай меня, как это работает, и откуда я вообще это знаю. То ли я чего-то не запомнил, то ли совсем не понял. Я просто очнулся уже со знанием обо всём этом. А то, что я видел во сне, было совсем другим. Так во́т… Всё эти чудовищные трансформаторы, турбины в подземных цехах, реактор… Они лишь частично служили для энергоснабжения «бэкапа». Изначально они использовались для освещения Объекта, для обеспечения его бытовых нужд. До основной «машинерии бэкапа» мы так и не добрались… Впрочем, воспроизведение «отката» на практике никогда не являлось целью исследователей. А уж его использование для защиты тех, кто влез на Объект – исключительно инициатива второго ядра. Согласитесь, ведь это было бы как-то неэтично – стирать и записывать заново отрезки чужой жизни. Даже если экспериментаторы очень-очень далеко и гораздо умнее нас. Просто у них случился вот такой вот прорыв в науке. И они попытались открытый ими эффект наблюдать. И, скорее всего, это происходит в очень маленьком, локальном масштабе. «Откат» срабатывает только для нас. Вы не помните, сколько времени было, когда мы подошли к турбинной? А потом, когда вы меня от неё оттащили? Когда я отключился?.. Может, Кэп со своими солдатами и правда прождал нас немного подольше, чем показалось нам. Может, мы находились на Объекте чуть больше времени, потому что нам пришлось «повторять» некоторые моменты. Заново проживать те, после которых нас уже… Короче, внутри мы пробыли дольше, чем кажется. Отбросило назад только нас. Отсюда и байки про остров. Только с противоположным смыслом. Якобы люди пропадали, а потом находились через много лет, хоть для них прошло всего полчаса. Ведь кто знает, что на самом деле могли вытворять системы Объекта? Какие опыты ставить? Даже второе, разумное ядро не могло ими полностью управлять. А возможно, тут были и опыты со стороны настоящих хозяев. Первый затих на минуту, сжимая руль замершей машины. Не глядя на ошарашенных слушателей, а изучая зайчики солнца на искрящемся песке. – Что ещё? А, вот… Как я и говорил, Объект автоматизирован, а результаты… всех этих «опытов» снимают удалённо. Иначе бы у них просто не вышло проводить опыты с локальным временем… Но как же я-то смог что-то запомнить? Наверно, это из-за Препарата. Доктор Толь был и правда гений… И слегка похож на тех горе-исследователей. Он тоже создал нечто, чем не смог до конца управлять… Препарат как-то изменил мой мозг. Позволил ему записывать огромные объёмы инфы, сохраняя их на каком-то подсознательном, закрытом уровне, недоступном порой даже мне. Устанавливать что-то вроде блока, защиты от действия «кнопки резет»[58]. Видимо, потому-то я кое-что и помню. Но Кэп ни за что не должен об этом узнать. Иначе… *** Все молчали, едва ли не разинув рты. Фид и Рейко держались за руки, придвинувшись друг к другу в креслах и прижавшись плечом к плечу. Раньше всех очнулась Ханни. Она разлепила губы, чтобы что-то сказать, но вдруг… Первый весь подобрался, вцепился в руль и вдавил педаль газа в пол. «Что такое?» – пробормотала Рейко. Но вот Ханни всё поняла, заметив чёрные точки на дисплеях наружного наблюдения. Она прыгнула в кресло стрелка. Вертолёты преследовали их. И не два, не три, а целая эскадра. Первый выжимал из машины всё, что мог, пытаясь оторваться. Он гнал по степи на юг, но преимущество в скорости было явно не на их стороне. Вскоре по ним была выпущена первая ракета. – Сволочь… – рыкнула Ханни, припав к окулярам перископа, и, тщательно прицелившись, тоже нажала на спуск. Они пытались отстреливаться. Подбили пару вертушек, слегка смешав их ряды. Но противник превосходил их позицией, мощью и числом. Веер ракет полетел в БТР, выворачивая из-под колёс комья земли. Последний страшный удар пришёлся под левый борт. Несмотря на все ухищрения конструкторов противоракетной брони, машина перевернулась. Громовой раскат пронёсся по корпусу, оглушив экипаж. Мгновенно раскалился воздух в салоне. Всё произошло очень быстро. Никто не успел среагировать. Первый пострадал меньше других, ведь он был в экзоскелете, хоть уже и без шлема. Ему обожгло лицо, кровь капала из ран на голове. БТР горел. Или просто раскалился настолько, что стал вакуумной печью, вытягивая воздух из лёгких, превращая каждый миг Первого в му́ку агонии. – Ханни… – прохрипел он, раздирая обожжённые связки. Он не видел её, не видел никого из них, так как всё ещё был пристёгнут к сиденью ремнём, свешиваясь вниз головой, воткнувшись лбом в угол между крышей и бронестеклом. Он попытался вырваться, с трудом шевельнувшись. Напрасно. Нижняя часть его тела, которую он даже не чувствовал, оказалась зажата между сиденьем и навигационной панелью. Он попробовал повернуть голову. «Ханни…» И вроде бы услышал в ответ её слабый стон. Тут сквозь лобовое стекло на него упала тень, погрузив салон машины во тьму. Спустя пару мгновений где-то сверху заскрежетало. Первый понял, что это режут металл, и вскоре в машину ворвался веер оранжевых искр. Болтаясь вниз головой, через адскую боль Первый поднял руки в инертном доспехе, упёршись куда-то в угол между крышей и стеклом, и сумел слегка развернуться под хруст пластин повреждённой брони. Вывернув глаза вбок, он начал воспринимать происходящее в салоне. Из пропиленного квадрата в днище появляются чьи-то руки, а затем голова и торс в новенькой мощной броне. Руки хватают бездвижного, окровавленного, разбитого Фида и тянут его наверх, стряхнув с него кисти Рейко. Та приходит в себя, что-то сипло визжит и кроваво-бурым клубком слепо кидается в люк. Грохот выстрелов. Её отбрасывает назад. Из проёма торчит ствол винтовки.