*** В коридор вела неприметная запертая дверь – такая же, как на входе сюда, на Объект. Фиду с Рейко не потребовалось много времени, чтобы открыть её. Алгоритм манипуляций был найден, оставались чисто механические действия. Дверь послушно отъехала вбок, и солдаты прошили проём лучами фонарей. Но те сразу же размылись в неверном свете, который зажёгся вдоль стен. Свет был жёлтым, болезнетворным, отталкивающим, совсем не похожим на тот холодный галоген трубок-рёбер, что располагались в ангарах. Небольшие овальные лампы в зарешеченных плафонах крепились к стенам примерно на уровне плеча Первого, через равные промежутки друг от друга. Они смахивали на аварийные огни, а вовсе не на основной источник освещения. Казалось, что они вот-вот заморгают под завывание сирен. Стены узкого коридора, убегающего вдаль, тоже выглядели странно. Бетон покрывали старые, высохшие разводы влаги. А неровные края тёмных пятен поблёскивали кристалликами соли. Первого пробрало чем-то очень неприятным. Если не страхом, то по крайней мере сильной тревогой. «Откуда взялись разводы? Могла ли сюда просочиться вода? Ведь Объект находится под безжизненной просоленной степью. Да и в смежных ангарах вроде бы ничего похожего не было. Стены там из гладкого бетона…» Правда, потом он вспомнил, что это место когда-то было настоящим островом в море. В очень солёном море. «Что ж, – подумал он, – значит, это какой-то вспомогательный коридор. Не такой важный, как ангары у входа, и находится он совсем с краю. Строители плохо укрепили стенки котлована. Или те истончились со временем…» Но тяжёлое чувство осталось, когда он вслед за Букой и Даном нехотя шагнул в узкий проём, заслоняя собой Ханни. За ней шла Айджан, охранявшая Леонида Павловича. Впрочем, тот и сам сжимал приклад автомата и выглядел заправским бойцом. Они с Айджан шли по тесному коридору плечом к плечу, не обременённые раздутой броней, тихонько шурша химзащитными комбезами, слегка горбясь под тяжестью рюкзаков. А вот солдатам приходилось двигаться вперёд по одному. Они задевали наплечниками доспехов зарешеченные лампы, местами уже кем-то свёрнутые со стен и висевшие на толстых проводах. Вслед за Айджан с Леонидом пробирались Рейко и Фид. За ними – Фёдор и Джон. Шествие замыкали Саня, Вик и Палыч. Последний из них мягко пятился, прикрывая группу с тыла. Коридор был просто бесконечным. Он тянулся вперёд чуть изогнутым тоннелем со слегка скруглёнными сводами, видимо, и правда огибая Объект по краю: забирая влево витком раскрутившейся ржавой пружины. А вскоре из-за поворота показался первый в этом месте труп. Бука поднял руку и сжал кулак. Группа остановилась. Солдаты замерли, чуть прогнув ноги в коленях и взяв мёртвое тело на прицел. Как будто оно могло вдруг ожить и взвиться вверх, атакуя их. Первый вглядывался вдаль поверх трупа, но как бы ни старался, не мог заглянуть вперёд, за выгнутую стену коридора. А вот слева в ней, недалеко от трупа, кажется, всё же что-то, да было. В выпуклости скруглённой стены виднелся какой-то проём. Возможно, очередная дверь. Ханни шагнула к трупу, но Первый поймал её за предплечье, дёрнув назад. Она гневно оглянулась, но всё-таки вспомнила о своей роли охраняемого командира. Из-за плеча Буки выскользнул Дан и присел на корточки возле трупа. Труп был снова старый. Лицо – сморщенная сухая маска под съехавшей на затылок фуражкой. Лежал он не навзничь, а на боку, и одна его рука была вытянута далеко вперёд, словно он из последних сил перед смертью пытался уползти к выходу. От иссохших скелетообразных пальцев по полу тянулись коричневые борозды, и большая тёмная лужа коркой запеклась под телом, натёкшая из груди и живота. – От ран умер, – подытожил Дан, не прикасаясь к трупу, но внимательно оглядев его. – П-почему именно «умер»? – раздался слегка дрожащий голос Рейко. – Может, «умерла»… – Нет, – буркнул Дан, – посмотрите на кадык. И действительно: мученически изогнутая шея оголилась, высвободившись из воротничка полуистлевшего кителя, и на фоне иссушенных мышц чётким треугольным клином желтел бугор кадыка. Ну и плюс фигура была явно мужской – плечистой и узкобёдрой. Никаких опознавательных знаков на одежде не виднелось, а спереди, на груди и на животе, тело было просто разодрано – его рассекали длинные, глубокие рваные раны. – Что это было? – напряжённо бросила Ханни, предоставив слово экспертам. – Точно не знаю, – ответил Дан. – Похоже… его просто изрезали чем-то. Несколько раз ударили очень большим ножом. Сзади послышался сдавленный стон. Леонид не выдержал – покачнулся, прикрыв рот рукой. Но теперь жалобных возгласов вроде «Как же это?» не последовало. Вместо этого раздался глухой рвотный спазм, и тут же – звонкий шлепок. Это Айджан привела языковеда в чувство, хлестнув его по щеке: «Эй-Алла… Соберись!» И он собрался. Как-то сумел встряхнуться. Распрямился, расправил плечи и шагнул вперёд. Тем более что для него вскоре нашлась работёнка. Дан и Бука махнули дальше, перепрыгнув через труп, и в наушниках умных шлемов зазвучали их голоса: «Чисто!», «Чисто…». Отряд продолжил свой путь. Спецы очень осторожно обходили мёртвое тело, стараясь не смотреть себе под ноги, но и не наступить на него. А потом в стене слева обозначились двери. На этот раз двойные. Запертые. С кнопками сбоку. Кто-то сзади шепнул: «Это лифт!» *** Да, двери были и правда похожи на двери лифта. Рядом – стальная панелька с кнопками без обозначений. Это напомнило Первому лифты на базе Кэпа. Кнопок было всего пять: по две маленькие в два ряда, и одна большая, чуть ниже. Когда-то она, наверно, светилась, но теперь погасла и мрачно темнела в стене мутным кругляшом, как и выключенное табло над кнопками. Абсолютно никаких «физических» подсказок и цифр. Вероятно, информация выводилась сразу на экран. И панелька была поцарапанной, потёртой, с виду вовсе не новой. Впрочем, как и стены с потёками влаги. В желтушном свете ламп всё вокруг выглядело очень старым и давно покинутым. Да и лампы здесь горели через одну. А вот сверху, над дверями лифта, красовалась первая надпись. Совершенно непонятные символы, нанесённые через грубый трафарет на размокший грязный бетон. Некоторые из них – угловатые, другие – странно скруглённые, почти неотличимые друг от друга, больше похожие не на буквы, а на скошенные вопросительные знаки. И всё усугублялось пробелами на месте перекладин трафарета – таких, которые делают, чтобы, например, серединка не вывалилась у буквы «О». Или это были не перекладины? Может, тоже элементы какого-то странного алфавита? Леонид застыл, задрав голову и прижав ладони к боковинам шлема: не то отсекая лишнее из поля зрения, не то инстинктивным движением пытаясь потереть виски разболевшейся головы. Смотрели вверх и Айджан, и Рейко с Фидом, и вообще все, кто не был занят охраной отряда. Лингвист не стал дожидаться, пока его спросят. В конце концов, чтение незнакомых надписей было его профессиональной задачей. Вот только… Только, кажется, он готов был её провалить. – Ничего не понимаю… – растерянно пробормотал он. – Я вроде вижу два слова… Хотя, признаться, ожидал бы здесь наличие предлога… Значит… Скорее, это что-то восточное, с образующими связь окончаниями. Но прочитать их… Ёлки!.. Я вижу вроде бы арабские буквы, но не вижу между ними связи! – А я вижу сильно искажённый греческий, – буркнул Фёдор из-за его спины. – Вон вроде лямбда… И что-то, похожее на эпсилон… – Это японский иероглиф «человек»! – ввернула Рейко. – Может быть, здесь указана грузоподъёмность лифта? – Нда… – мрачно протянула Ханни. – Очень обширные познания… – и повернулась к совсем раскисшему Леониду. – Да ладно. Не парьтесь. Лифт, кажется, всё равно не работает. – Но мы можем… – ляпнула было Рейко, а Фид поспешил к панельке со своими инструментами. – Нет, – остановила их Ханни. – Пойдём дальше. Сами-то представляете, какого это – неизвестно куда на лифте лезть? И группа двинулась по коридору, ближние участки которого проверили Бука с Даном. Вскоре коридор стал меняться. Пол под ногами начал явно крениться вперёд, всё наращивая угол наклона. Члены отряда двигались осторожно, но всё равно уклон подгонял их, заставляя идти быстрее, следуя по витку нисходящей спирали. Видимо, спираль огибала по контуру минус первый этаж. Ещё немного, и впереди показались ведущие вниз ступени. Узкая бетонная лестница уходила в полумрак, изгибаясь. Низкие своды шахты едва освещались тусклыми желтушными лампами. – Группа, приготовиться к спуску! – скомандовала Ханни, а затем вдруг спросила: – Рейко, ваши устройства регистрируют расстояния? – Да, – отозвалась она. – Почти двести метров по коридору… Автоматически добавляется на карту. Только надо внести корректировки на наклон и глубину. – Позже внесёте, – оборвала её Ханни. – Не нравится мне тут. Быстрее осмотрим… И они начали спуск в мрачные глубины Объекта. С быстрыми перебежками наёмников по ступеням, с возгласами в рации «Чисто!» и с последующим продвижением группы на несколько метров вниз. Сначала – спецы и Первый, потом – Ханни и «ВИПы»[36] отряда. Лестница оказалась невыносимо длинной и какой-то кривой, горбатой: часто меняющей радиус поворота и крутизну. Они миновали уже больше пятидесяти метров, когда впереди наконец замаячила лестничная площадка. И тут Первому почудилось, будто он что-то услышал. Далёкое, но характерное завывание стартанувшего лифта. – Ханни… – тихо позвал он, даже слегка приглушив звук рации движением пальца по сенсору. И в динамиках его шлема призрачно прозвучало: – Группа, стоп! Все замерли, вслушиваясь в тишину подземелья. Минуту всё было по-прежнему, и Первый уже решил, что им просто показалось. Но вдруг приводы экзоскелета Ханни резко вжикнули – она вскинула винтовку, развернувшись. Наверху что-то лязгнуло. Первый даже не понял, был ли это лязг открывающихся дверей лифта, или уже какой-то совершенно иной звук. Что-то раскатисто клацало, разносясь эхом по тоннелю и стремительно приближаясь. Наёмники побежали вверх по ступеням, оттеснив назад командира. – За мной! – крикнула Ханни, толкнув Леонида и Рейко вниз, на лестничную площадку. Айджан тоже подтолкнула туда Фёдора, Джона и Фида. Клацанье раздалось совсем рядом. Палыч с Саней синхронно открыли огонь. Оглушительный треск разорвал тишину, на стенах заплясали отсветы вспышек из пламегасителей. Восприятие Первого внезапно ускорилось, как бывало раньше, и он увидел всё, как в замедленной съёмке. Что-то большое, тяжёлое пулей неслось вниз по шахте, словно стальной гепард, отталкиваясь мощными лапами не от лестницы, а прямо от стен. Оно врезалось в строй наёмников, раскидав их, и приземлилось на Палыча, прижав его своим весом к ступеням, не давая скатиться вниз. Выстрелы на миг смолкли, и в сознание Первого вполз отвратительный громкий скрежет раздираемого металла. Палыч успел только хрюкнуть – от удара из груди вышел воздух. Дальше его вздох потонул в бульканье крови. Затем грянули новые выстрелы. Пули рикошетили от «гепарда», осыпая доспехи солдат градом свинца на излёте. Хорошо, что Ханни с Айджан увели спецов за поворот лестницы. По броне Первого щёлкали пули, но он этого не замечал. Он стрелял, поливая очередями металлического монстра, а тот с лёгкостью консервного ножа резал, как жестянку, доспех уже мёртвого Палыча. Кажется, пули сорвали пару гидравлических приводов монстра: он ронял вокруг брызги масла вперемешку с кровью наёмника. Но это ему не мешало, и он продолжал трясти Палыча, как тряпичную куклу. Разделавшись с солдатом и, видно, почувствовав какой-то урон, машина вдруг подняла то, что было у неё вместо головы, нацелив окуляры на Первого. Он увидел какую-то маленькую нелепую башенку на непропорционально большом бочкообразном корпусе. Корпус держался на тонких гибких ногах из шарниров и поршней. А башенка не была в полном смысле головою – скорее, миниатюрной турелью, но в верхней её части поблёскивали очень близко друг к другу посаженные объективы и светодиоды. Первого ослепили вспышки каких-то датчиков. Ниже, под обширным арсеналом линз и диодов, из турели торчало два длинных зазубренных ножа, направленных остриями на цель. Ножи часто-часто ходили вперёд-назад, издавая механический визг. С них капала кровь и падала серебристая стружка растерзанной брони Палыча, сверкая бриллиантовой взвесью в лучах тактических фонарей. Первый нажал на спуск. Затрещала очередь. За секунду он высадил весь патронный рожок и не успел бы потянуться за другим к разгрузочной ячейке брони. Но, кажется, он всё же снёс датчики с «головы» монстра. Рядом вскочили на ноги и вновь открыли огонь Саня и Бука с Даном. Только Вик не стрелял. Вскинув винтовку, он пятился на лестничную площадку, прикрывая отступление командира. Монстр метнулся вбок – кажется, уже совершенно «бездумно». Врезался в стену и с лязгом осел на ступени. Но тут же ловко спружинился на трёх ногах, волоча за собой четвёртую. Следующий его выпад пришёлся бы точно на Дана, рвавшего из разгрузника[37] новый патронный рожок. Бука успел оттолкнуть его, ещё и пару раз выстрелив перед тем, как чудовище всем своим весом обрушилось на него в последнем рывке. К счастью, прицелился монстр криво – ножи не пропороли броню. Воткнувшись в пол совсем рядом, они громко об него застучали, высекая искры и крошку бетона. Механизм на секунду заклинило, а потом он вновь завизжал своими электропилами. Голова монстра дёргалась и билась о неровный бетон в поисках тела жертвы. А Бука бился под ним, пытаясь освободиться. Ему это почти удалось. Он сдвинул машину вбок, но мощные лапы монстра молотили стальным когтями, оставляя глубокие борозды в полу и в броне солдата. И тут синхронные очереди перезарядившихся Первого с Даном сбили чудище со спеца, отбросив его вверх по лестнице. Первый подскочил к Буке. Наклонился и со всей силы рванул его за руку, сбросив вниз по ступеням. Бука прогромыхал головой вперёд мимо Сани с Даном и у са́мой площадки врезался в Вика. Первый рявкнул в рацию: «Все назад!», потянувшись к ячейкам брони, где лежали гранаты. Дан и Саня попятились ему за спину, пока чудище извивалось на лестнице, путаясь в повреждённых ногах. И тут сверху раздался грохот. Первый увидел, как в шахту слёту ввинтился второй монстр, подгоняемый инерцией спуска по наклонному полу. Чека оказалась у Первого на пальце, предохранитель – прижат к корпусу гранаты ладонью в кевларовой перчатке. Он тоже попятился на пару ступеней вниз, но недалеко. Иначе бы он просто не успел. Монстр летел на него, сбивая лампы со стен. Слегка размахнувшись, Первый метнул гранату. Но не верхнем броском, а снизу, целясь под брюхо монстра. Ещё миг, и раздался взрыв. Но Первый его не услышал. Его словно со всей силы шарахнуло по груди каменной плитой. И прежде чем линзы шлема подёрнуло белёсой мутью, он успел в мельчайших деталях воспринять следующую сцену. Подбитый механизм, дёргающийся на ступенях, и ещё один, уже затихающий возле растерзанного им Палыча. Экзоскелет, вскрытый парными консервными ножами. Длинные борозды на нём, блестящие края распоротого металла. Кровь везде: на броне, на забрале шлема и на полу вокруг. Огромная лужа. Такая же, как под телом, найденным недалеко от лифта. «Лифт для псов… – пронеслось в голове у Первого. – Надпись значила: «Лифт для псов». А затем всё потонуло и смолкло в черноте глухой неизвестности. Глава 10. Где же ты? Первый приходил в себя и вновь отрубался. Кажется, его взяли под руки и стащили вниз по лестнице два наёмника. Голова его перекатывалась из стороны в сторону под тяжестью ослепшего шлема. Потом его сильно тряхнули, поспешно опустив на пол, и сняли с него доспех. Отряд оказался в очередном большом зале. Но освещение здесь было уже совсем нормальным: вместо того, чтобы ползти по стенам, галогеновые трубки расчертили потолок частыми рядами. Потолок был самым обычным: высоким и плоским, испещрённым следами высохшей влаги. В него-то и уставился Первый, пока его осматривал Дан, в очередной раз прощупывая рёбра и допытываясь, не тошнит ли его, не двоится ли у него в глазах. Экзоскелет Первого перебирали Фёдор с Джоном, а Рейко и Фид шаманили что-то со шлемом. Ханни вдруг очутилась рядом. У Первого перед глазами всё немного плыло, гудела голова, но вроде бы не тошнило, и он даже смог невинно улыбнуться. А Ханни на этот раз не ругала его за геройство. Просто склонилась над ним, заглядывая в глаза, а затем на короткий миг поймала его кисть, стиснув пальцами в бронеперчатке.