— Торопитесь? — Немного. — Если домой, то мы как раз направляемся в вашу сторону. И не переживайте, разговор будет коротким. — Чего вы хотите? Виктор не торопился отвечать. Он достал сигару, откусил кончик острым лезвием ножниц и раскурил ее. — Очевидно, чтобы вы оставили Элизабет в покое. Думаю, из вас двоих — именно вы должны сделать этот правильный шаг. — Не понимаю, о чем вы? Мы с Элли старые друзья и только. Не церемонясь, Виктор взял со стола плотный открытый конверт и швырнул ближе к собеседнику. Внутри были записи агента, который следил за молодой парой, а также несколько порочных черно-белых рисунков вместо фотографий. — Если бы я был настолько глуп, как вы считаете, мистер Норман, то никогда не занял бы то положение, какое занимаю сейчас. С хмурым выражением лица молодой человек бегло просмотрел листки. Признаться, Виктор ожидал несколько иной реакции. В глазах же напротив не было ни страха, ни стыда, ни сожаления. — Так ваш ответ? — Раз скрывать больше нечего, то хочу напомнить вам, мистер Эшли, одну простую истину — мы с Элли любим друг друга. И этого факта ничто не сможет изменить. За вас она выходит замуж лишь по долгу, но не по любви. А я знаю Элли, как самого себя — ваш брак обречен. Выслушав глупца, Виктор затянулся дымом сигары и выпустил его по небу. — Вы не сказали мне ничего из того, чего бы я не знал. Но, увы, мне все равно, какие у вас отношения. Я дал вам шанс расстаться самостоятельно, не заставляйте меня идти на крайности. Очень скоро Элизабет станет моей женой, и я больше не намерен позволять эту связь между вами. — Вы угрожаете мне? — Если вам так кажется, видимо, так оно и есть. Однако если исполните мою просьбу, готов щедро вознаградить вас как угодно. Может быть, вы хотите что-то взамен? Наглец рассмеялся: — Теперь вы пытаетесь меня купить? — Я пытаюсь договориться с пользой для обеих сторон. При том что я еще достаточно щедр. Вы же понимаете, что в моих руках власти куда как больше, чем в ваших? Я мог бы не говорить с вами, а просто сделать так, как угодно мне одному. Норман рассмеялся снова. И тогда Виктор не удержался: — Что смешного вам кажется в моих словах? — Знаете, мне жаль вас. Имея такую власть и богатство, вы так ничтожны, что даже не в состоянии добиться от женщины искренней любви. Вы можете только заставить, чтобы она притворялась, или купить ее. Элли не хочет выходить за вас замуж, и вы это прекрасно знаете. Отпустите ее, и тогда уже я буду вашим должником. Виктор усмехнулся. — Что мне может предложить простой пекарь? — Развел руками и резко ответил: — Нет. Норман опустил голову. О чем-то подумал и, поднимаясь из кресла, сказал: — Тогда, видимо, нам больше не о чем говорить. Прошу меня извинить. Всего доброго. Эшли не стал останавливать своего соперника, не было смысла. Очевидно, глупец не собирался отходить в сторону. Не проблема. Просто придется добиться этого другим способом. Снова затянувшись, мужчина выпустил изо рта клубок едкого дыма. Невзначай заметил, что смог стал плотнее, такой, что мистер Норман скрылся из вида раньше, чем покинул воздушное судно. Были слышны тихие голоса и некоторые звуки. Но вдруг слух прорезал мужской крик, резко стихая где-то за бортом. Виктора осенила неприятная догадка. Поднявшись, он устремился вперед. У посадочной части борта стояла его помощница, направив вниз взгляд, скрываемый гогглами, как и длинный плащ скрывал ее несовершенство, тем не менее обтянутое дорогой тканью. — Что случилось? — Мистер Норман. Он оступился. — Вместе с лестницей? Она врала, просто ублажала слух, потому что оба понимали, что тут произошло. Виктор слишком хорошо знал Анну. Вскинув руку, он ударил ее по щеке тыльной стороной ладони. — Ты хоть понимаешь, что натворила?! Разве я просил об этом?! Голова девушки дернулась, после чего Анна схватилась за щеку. Больно? Вот и хорошо. — Он слишком давно мешает. К тому же оскорбил вас. А ночь такая темная, — закончила уже с улыбкой. — Это не повод, чтобы убивать его, — прошипел он тихо ей на ухо, потому что рядом уже набежали люди из команды судна. — Ты еще скажешь мне за это спасибо. Нет конкурента — нет проблем. Ее улыбка приобрела ехидный оттенок. А ведь Анна была права. Да-да, этого он не мог не признать. Хотя в целом Виктору было просто наплевать на судьбу этого молодого человека. Так что, развернувшись, он обратился к команде: — По местам. Курс все знают. И забыть о том, что вы сегодня здесь видели. Всем ясно? * * * — Загадочная смерть "принца бубликов"! — кричал мальчишка, проезжая по улице на паровом велосипеде и размахивая свежей газетой. — Презентация нового двигателя "Эшли ин корпорейтед"! Очередная жертва маньяка Карнаби! А также… Мимо прохожих, мимо домов, ловко лавируя по дороге. Мимо здания "Норманские бублики", которое сегодня было закрыто, а на ручке двери от порывистого ветра развевалась черная траурная ленточка. * * * Последний раз Морти Норман проронил слезу, когда умерла любимая Джейн. То была утрата всей его жизни. Но тогда поселившаяся в душе скорбь натолкнула на новые пути исследований. И именно тогда Морти впервые задумался над вопросом: как можно обратить смерть в жизнь? Год за годом он трудился над этой задачей. Новые технологии буквально неслись вперед, словно бы опережая свое время: паровые машины, летающие дирижабли, железные протезы. Казалось, возможности человечества безграничны. Так благодаря заслугам в сфере биологической механики, добившись звания магистра, Норман имел в своем распоряжении все необходимые ресурсы. Но неудачи словно преследовали его. До определенного момента. Однако сейчас главное исследование Морти находились на стадии тестирования. И меньше всего в жизни он хотел бы проводить важнейший и сложнейший из тестов на собственном сыне. — Джек, Джек… — с сожалением проговорил мужчина сухими губами, качая головой и проводя мозолистой ладонью по макушке своего сына. — Ты не оставляешь мне выбора. Джек лежал перед ним, погруженный в ванную, полную воды и льда. Искалеченный. Мертвый. — Морти! — услышал он голос сестрицы Бет, который донесся через закрытую дверь мастерской. — Отдай нам Джека, прошу тебя! Мы должны похоронить его! — Нет! Уходи, Бетти. Я сказал, что сделаю все сам! Уходи! Взявшись за ручку, ученый покатил тележку с ванной вглубь подвального помещения, где ему точно никто не будет мешать. * * * Сегодня выдался тревожный день. Несмотря на то, что после дождя пахло свежестью, а сквозь серые тучи пробивались солнечные лучи, Элли ощущала на сердце тянущую тревогу. Ее беспокоил внезапный отъезд, обещающий возможно долгое расставание с любимым, а также изоляция от внешнего мира. Виктор словно специально привез ее в этот роскошный дом, будто поместив в клетку. Здесь она была под его контролем, в полной власти. Как кукла, вещь. Или домашний питомец. При том что в этом дорогом доме не работали телефоны, хотя находилось два аппарата. И вся прислуга, все были его людьми, так что и письма Джеку или Трише было не отправить. — Все уже внизу, мисс, — сказала чернокожая служанка, зайдя к ней в комнату. — Спасибо, Берти. Уже иду. Зачесав последний непослушный локон, Элли спустилась вниз, в столовую, где завтракала вся семья. Пока она шла, слышала какую-то оживленную беседу. Но стоило переступить порог комнаты, как все разом стихли и даже замерли. Девушка не придала бы этому особенного значения, если бы не лица присутствующих. На лице матери читался страх, отца — тревога, сестры — ужас. Только Виктор был беспристрастен, как и всегда. — Что случилось? — спросила Элли. — Ничего, дорогая, иди к нам, — ответила мать, заставляя себя улыбаться. — Твой завтрак остывает. Отец прокашлялся, сложил газету, которую читал, и убрал к себе на колени, словно спрятав ее. — Она должна знать! — неожиданно громко выкрикнула Мелисса. — Рано или поздно все равно узнает. Элли так испугалась подобных слов, что ее пульс участился, а голова начала кружиться. Внезапно раздавшийся бой часов заставил вздрогнуть.