В ледяной воде Дейзи, скрывшись в домике на дереве, больше пока не давала о себе знать. Но я не верил, что оборотни-птицы из «Красного утёса» способны её обидеть. – Всё в порядке? – мысленно спросила Сьерра. – Да-да, всё отлично, – ответила Дейзи. Мы, словно загипнотизированные, пялились вверх, пока не услышали поблизости какие-то трели. Поскольку Дейзи мы снизу всё равно ничем помочь не могли, а от неё не было ни слуху ни духу, мы пошли посмотреть, что это за звуки. И обнаружили полную девочку с гладкими каштановыми волосами до плеч, которая со смартфоном в руке сидела на развилке дерева. Я восхищённо наблюдал, как она превратила рот в клюв и, очевидно, что-то диктовала по-птичьи. Мне это казалось обычным щебетом. – О, привет, Кики, – сказала Сьерра. – Снова дневник наговариваешь? Девочка превратила клюв обратно в рот: – Да, сегодня столько всего произошло – надо обязательно записать. – Кики весело посмотрела на нас. – Кстати, я индийский кольчатый попугай, бывшее домашнее животное. Сьерра с семьёй меня освободили. Мы тоже представились, и я задал вопрос, вертевшийся у меня на языке: – Если ты оборотень-птица, то почему ты не наверху вместе с другими в домике на дереве? Или не в одном из гнёзд? О нет, и зачем я только это спросил! Может, из-за своего веса она не способна летать! Я не хотел ставить её в неловкое положение. – Я лучше побуду внизу, – как-то слишком поспешно сказала Кики. – Скай и Эвери для меня слишком крутые. – Вот оно что, – дипломатично ответил я. – Надеюсь, они не обидят Дейзи. – Не волнуйся, они не столкнут её с дерева, – успокоила нас Сьерра, снова посмотрев вверх. Наверное, во время этого обмена у нас будет постоянно затекать шея. – Иначе они давно бы уже это сделали, – небрежно заметил Алекс. – Почему ты не признаешься, что боишься высоты, Кики? – Не сплетничай! – Кики запустила в Алекса сучком длиной с ладонь – тот отскочил от его груди. – Ай! – не переставая ухмыляться, воскликнул Алекс. Мы, гости, уставились на Кики. Оборотень-птица боится высоты? Просто в голове не укладывается. – Это как если бы я не любила рыбу, – сказала Шари. – Или у меня была бы аллергия на морскую воду, – добавил я. Именно это много лет подряд утверждал Джонни! – Причина моего страха совсем не смешная, – Кики строго посмотрела на Алекса. – Раз уж начал, можешь и об этом им рассказать. – Да ни к чему, – вмешался Караг, но беспощадный Алекс уже начал рассказывать: – Хозяин-ребёнок её запеленал, прицепил к парашюту и скинул с балкона. Парашют не раскрылся, но, к счастью, Кики зацепилась за дерево. Иначе бы она разбилась. – С тех пор я невзлюбила детей и полюбила деревья, – Кики потрепала кору дерева, на котором сидела. – Ничего себе! – воскликнула Холли. – Дети порой совершенно несносны – насмотрелась на них в приюте. – В знак утешения Караг облизал ей спину. – Эй, прекрати, мокро! – Можешь облизать меня в ответ, неугомонная белка, – невозмутимо отозвался Караг. – Ребята, Дейзи возвращается! – воскликнула зоркая Тикаани. На фоне ночного неба возник силуэт пеликана – и спикировал вниз. Описав несколько кругов рядом с инвалидной коляской, Дейзи пошла на посадку и, сложив крылья, плюхнулась на сиденье: – Уфф, это не так-то просто. – Рассказывай! – потребовала Шари, и мы с любопытством окружили нашу новую одноклассницу. – Там очень круто, – сказала Дейзи, превратившись обратно. – А поподробнее? – не унималась Холли. – Этого я, увы, рассказать не могу. Я обещала хранить всё в секрете. Мы застонали, и Дейзи немного смутилась. – Я считаю, обещания, к которым тебя вынудили, недействительны, – сказала девочка-тигрица Саммер. – Вот именно! – Холли забралась Дейзи на плечо и дёрнула её лапкой за ухо. – Ну пожалуйста, а то у меня от любопытства вся шерсть выпадет. Ты этого хочешь? Но Дейзи уже разворачивала кресло: – Я своего обещания не нарушу, если вы на это намекаете! – Ну ладно, – пожал плечами Брэндон, – тогда пойду спать. – Я тоже, – сказал Ной. – Завтра нам собираются показать море – надо выспаться. Тихий океан. Наконец-то. Я видел, что друзьям тоже не терпится его увидеть. – Ты ещё не передумал спать на земле, Брэндон? – спросил Караг, когда все начали расходиться. Чего?! Брэндон заметил мой недоумённый взгляд: – Э… да, иногда мне снятся очень яркие сны и кровать ломается. – Ничего, папа застрахован, – сказала Сьерра, но потом в её взгляде промелькнули сомнения. – Но вряд ли от ущерба, нанесённого бизонами. Однако этой ночью ничего подобного не произошло. По крайней мере, я не слышал ни треска ломающейся мебели, ни грохота рухнувшей хижины. Но я всё равно не мог уснуть: из головы не шли экзотические птицы в чемодане контрабандистки – то ли усыплённые, то ли мёртвые. Я бесшумно поднялся, чтобы не разбудить соседей по хижине, и стал задумчиво бродить по тёмной территории. Узнаю ли я когда-нибудь, сколько из провезённых контрабандой животных выжили? Вряд ли. Я ненароком приблизился к главному зданию – и услышал тихие голоса. Кажется, мисс Уайт с Джеком Кристаллом стоят на веранде. Я мало что сумел разобрать, но то, что услышал, меня обеспокоило: – …думаешь, она добьётся своего? – …короткая отсрочка… надо действовать… – Но вдруг мы… прокуратура… Руки у меня покрылись мурашками. Что здесь происходит? Может, просто подойти и спросить? Но я не осмелился. Я осторожно отошёл… и решил на всякий случай позвонить в «Голубой риф». Я перебирал в голове, кто из ребят ещё бодрствует. Может, Марис. Он мало спит, и у меня – большой плюс – есть номер его мобильного. Только Марис, возможно, сейчас летает где-нибудь в обличье альбатроса. Оказалось, нет. Марис сразу взял трубку, и голос у него был вовсе не заспанный. – Привет, – смущённо сказал я. – Прости, что мешаю… Просто хотел спросить, всё ли у вас нормально. – Гм… – замялся Марис, – точно не знаю. Сегодня пришло толстое заказное письмо. Миссис Мисаки, видимо, позвонила мистеру Кристаллу и спросила, можно ли распечатать конверт. С тех пор учителя ведут себя как-то странно. – В смысле «странно»? – встревожился я. – Помнишь, как все готовились к урагану? О-о. Меня пробрала дрожь. – А что в том письме, вы не знаете? – Нет. Слушай, Тьяго, наслаждайся поездкой – вы же в Калифорнии! Знаешь, как наш класс вам завидует! – Вам наверняка тоже организуют обмен, – утешил я его, поблагодарил и положил трубку. «…думаешь, она добьётся своего?» – вертелось у меня в голове. Миссис Леннокс исполнила свою угрозу – ведь как-никак она адвокат. Чем это странное письмо чревато для школы? Надо всё-таки пересилить себя и спросить мистера Кристалла или ещё кого-нибудь из учителей! А пока лучше помалкивать: не хочу портить другим поездку всякими слухами. На следующее утро – в понедельник – мы торопливо позавтракали, чтобы скорее поехать на море, и с купальными принадлежностями под мышкой, в пакетах и рюкзаках собрались перед главным зданием. Я узнал Ская, оборотня-беркута, и бледную Эвери – белую сову. Они как ни в чём не бывало пожелали нам доброго утра, будто и не прятались от нас вчера. Увы, никому из нас не хватило решимости заговорить на эту тему, хотя Холли, судя по виду, так и подмывало высказать всё, что она думает. Несколько учеников «Красного утёса» были в толстых свитерах и захватили с собой неопреновые костюмы. – Ну и неженки! – сочувственно шепнул мне Джаспер. – А вы? Твёрдые как скала, да? – ухмыльнулся Алекс, с любопытством разглядывая Рокета, который сегодня был в человеческом обличье. – Твёрдые как скала и горячие как ракетное топливо, – не моргнув глазом заявил Рокет, а Сьерра согнулась пополам от смеха. – Наконец-то – кажется, я ещё ни разу так надолго не расставалась с морем, – сказала Шари. Я обнял её за плечи: