— Это Лала. — Карты все мечи и пентакли почти. Денег вижу много я. Еще борьбу тяжелую за них вижу и вокруг них. — С семью-то тоннами иллирия? — пробурчал Мыш. — Для этого никакие карты… — Шшш! — Это Кейтин. — Одно хорошее Старших влияние арканов — Дьявол. Ярости карта, революции, борьбы это. Но еще рождение означает духовного понимания она. Пентакли гадания в начале вашего выпали. Они денег карты и богатства. Мечи их перебивают; мощи карты и конфликта. Жезл интеллекта символ и творчества. Хотя жезлов число три и менее, в гадании выходят они высоко. Хорошо это. Но кубков ни одного — эмоций символ и любви особенно они. Плохо. Чтобы хорошо стало, жезлам кубки нужны. — Она подняла карты в середине креста: Космос, тройку пентаклей, пажа мечей. — Тут… — Тййи помолчала; четверо мужчин вдохнули синхронно. — Вы как мир видите себя. Карта вас покрывающая — о благородстве говорит и аристократии. А также навыках вами обладаемых… — Вы сказали, что были когда-то гоночным капитаном, верно? — спросил Кейтин. — Что увеличения жаждете материи вы, карта открывает эта. Но паж вас мечей пересекает. — Это Князь? Тййи помотала головой: — Помоложе человек. Кто-то уже к вам сейчас близкий. Вы знаете кого. Темноволосый, очень молодой мужчина, может быть… Кейтин уставился на Мыша первым. — …который между вами как-то и вашей пылающей встанет звездой. Теперь и Лорк смотрел через плечо. — Ну, это. Слушайте… — Мыш глядел на всех волчонком. — И что теперь-то? Уволите меня на первой остановке из-за каких-то глупых карт? Думаете, перейду вам дорогу? — Даже тебя если уволит он, — сказала Тййи, поднимая голову, — ничего это не изменит. Капитан хлопнул Мыша по ляжке: — Не бери в голову, Мыш. — Если вы в них не верите, капитан, к чему терять время, слушая… — И замолк, потому что Тййи вернула карты на место. — В ближайшем прошлом вашем, — опять заговорила она, — туз пентаклей лежит. Вновь, много денег, но ради цели намеченной. — Запуск этой экспедиции точно стоил как сто чугунных мостов, — прокомментировал Кейтин. — До́роги ныне мосты чугунные? — Себастьяновы костяшки почесывали голову одного из питомцев. — В прошлом далеком девятка пентаклей лежит. Вновь богатства карта. К успеху привычны вы. Было все лучшее только у вас. Но в ближайшем будущем вашем перевернута Башня. В общем означает случае это… — …Идите сразу в тюрьму. Не пропускайте ход. Не… — уши Кейтина вновь запылали под прищуренным взглядом Тййи, — забирайте двести фунтов @сг. — Он закашлялся. — Тюремное карта означает эта заключение; большой рушится дом. — Песенка фон Рэев спета? — Чей не сказала дом я. На это Лорк усмехнулся. — Дальше двойка мечей еще перевернутая лежит. Неестественной, капитан, опасайтесь страсти. — А это еще что значит? — прошептал Мыш. Но Тййи уже перешла от креста из семи карт к ряду из четырех: — Во главе начинаний король ваших мечей сидит. — Мой друг Князь? — Он. На жизнь может вашу повлиять. Сильный он человек и легко к мудрости привести может вас; и к смерти вашей. — Она подняла глаза, внезапно безутешна. — Равно всех жизни нас… Он… Когда она не продолжила, Лорк спросил: — Что, Тййи? Ее голос вдруг успокоился, стал глубже, тверже: — Под ним… — Что там было, Тййи? — …тройка перевернутая жезлов лежит. Помощи предложенной опасайтесь. Лучшая против разочарования защита — ожидание. Основание Дьявол здесь. Но перевернутый. Вы духовное о котором понимание я говорила обретете. В… — Эй. — Мыш посмотрел на Кейтина. — Что она увидела? — Шшш! — …борьбе предстоящей личина отпадет вещей. Что с изнанки делается, чудного покажется чуднее. И хотя реальности стены король разрушит мечей, за ними королеву обнаружите мечей вы. — Это… Лала? Скажи мне, Тййи: ты видишь звезду? — Не звезду. Женщину только, темноволосую и, как брат, могущественную, лежит ее тень… — От света какой звезды? — В ночи лежит тень ее. Звезды вижу в небе я. Но не звезду одну… — Нет! — Но это был Мыш. — Глупости! Чушь! Пшик, капитан! — Его ноготь впился, и Кейтин отдернул руку. — Ничего она вам ими не предскажет! Вдруг он качнулся вбок. Нога в ботинке лягнула стаю Себастьяновых тварей. Те восстали и забились, натянув цепочки. — Эй, Мыш! Что ты… Босой ногой Мыш проехался по комбинации карт. — Эй! Себастьян притянул трепыхающиеся тени к себе: — Ну, спокойно стойте! — Его рука прошлась от головы к голове, костяшки с большим пальцем размеренно работали за темными ушами и челюстями. Но Мыш уже шествовал по пандусу над прудом. Сумка била по бедру с каждым шагом; он исчезал. — Я пойду за ним, капитан. — Кейтин бросился к пандусу. У сандалий Себастьяна унимались крылья; Лорк встал. Тййи на коленях подбирала рассеянные карты. — Вас двоих ставлю на крылья я. Линкея подмените и Идаса. — Как юмор превращался в боль, так и тревога — в насмешку. — Вы к себе идите. Когда Тййи поднялась, капитан взял ее руку. Ее лицо переменилось трижды, резко: удивление, страх и новая перемена, когда Тййи разглядела гримасу Лорка. — За прочитанное в картах тобой, Тййи, тебя благодарю. Себастьян забрал ее руку из капитановой. — И вновь тебя благодарю. В коридоре по пути к мостику «Птицы Рух» спроецированные звезды блуждали по черной стене. Под синей сидел, скрестив ноги, Мыш, сумка на животе. Пальцы лепили что-то из ее кожи. Мыш не сводил глаз с кружащихся огоньков. Кейтин шагал по проходу, сложив руки за спиной. — Сдурел, что ли? — дружески вопросил он. Мыш откинул голову и поймал взглядом звезду, что выплыла из Кейтинова уха. — Тебе как будто нравится осложнять себе жизнь. Звезда сползла по стене, растворилась в полу. — И кстати, что за карту ты заныкал в сумке?