— Эй, что за фигня?.. — раздался голос за его спиной. Джоуи нырнул в отверстие. Стены и потолок царапнули спину и плечи. — Джоуи, ну зачем ты так делаешь… Пришлось ползти. Дыхание эхом отдавалось в ушах. Пол был залит водой. И кто-то дышал сзади — тише, в отчетливо другом ритме. Джоуи уперся головой в металлическую пластину на другом конце тьмы. Надавил плечом. Мгновение она не поддавалась… — …Джоуи? …и это было ужасно. Тут она подалась. Звук падения оказался глуше, чем он ожидал. Джоу на четвереньках перелез через пластину на ковер. Вставая, пошатываясь, он увидел уложенную набок букву «Н» света из-за двустворчатых дверей прямо впереди. За спиной слышалось громкое шуршание. Он распахнул двери, шагнул вперед и почти ослеп от яркого света после мрака подземелья. — Я говорю, что… — Я так и сказала Шейле. Сказала, никто не имеет права ее обвинять. После всего, что… — Оливер! Что ты там делаешь? Вылезай оттуда сейчас же! — Оставь его в покое, Берт. Ты же знаешь Оливера… Ой, прошу прощения! — А я и не заметил, как вы вошли! С вами все в порядке? Давайте я налью вам мартини! — Да ну тебя, Стив, кто же так поздно пьет мартини… — Тысяча извинений. Я, случайно, вас не задел? — …Джоуи? — Держу пари, вы такого еще не слышали! Ронни, расскажи молодому человеку свой анекдот, ну, тот самый… Протискиваясь вперед, Джоуи зацепил ногой за провод удлинителя. Люстра над головой закачалась. — Эй-эй, осторожнее! Смотрите, куда идете, молодой человек. Джоуи дрыгнул ногой — провод выдернулся, в зале стало темно, как в склепе. — Вы правда ничего не хотите? Ну, если не мартини, тогда, может… — Мне кажется, ты к нему слишком строг, Карл. — …в конце концов, вы ведь знаете, ему пришлось нелегко… — Знаю одно: если бы мне кто-нибудь такое сказал, я бы ему выцарапала глаза! — Джоуи? — Оливер? Это ты там внизу? С тобой все в порядке? Оливер? Джоуи уже взбирался по узким ступенькам к балкончику. — Я так старалась, смешивала, неужели никто не хочет… Молодой человек, не хотите ли… — Джоуи?.. Он уткнулся в портьеру. И внезапно оказался в длинном коридоре. Он перешагнул через провод удлинителя и снова побежал. В лунном свете плясали пылинки. Возле огромной картины в позолоченной раме он остановился и огляделся. На мгновение сквозь потемневший лак проступила богато обставленная комната, полная мужчин и женщин в вечерних туалетах, и среди них две борющиеся фигуры, одна из них голая. Но кто-то уже раздвигал синие портьеры, закрывающие дверной проем. Джоуи снова побежал. На повороте, там, где стоял стул, он не успел затормозить, врезался в стену и снова оглянулся. — Куда ты ведешь меня, а, Джоуи? Ты уверен, что нам сюда? Главное, доведи до места, я выпущу это и уйду, а тебя оставлю в покое. Ты же знаешь, я не отстану. Думаешь водить меня тут кругами, да? Ничего не выйдет! Ты ошибешься, свернешь не туда, и мы окажемся где надо! Джоуи ухватился за спинку стула и почувствовал, что тот сейчас развалится. — Ну веди же! Нам нужно к запертой комнате! Ну, куда идти, Джоуи? Джоуи снова побежал. Он понял, что задержал дыхание, мучительно выдохнул и вдохнул снова. — Давай, Джоуи, я ведь все равно не отстану, давай-давай, Джоуи! Деревянные панели кончились; начался отесанный камень. И окон больше не было. Он едва успел это заметить, когда потолок резко снизился и теперь нависал меньше чем в футе над головой. — Мы только зря теряем время, слышишь, Джоуи? Ну что ты все бегаешь по кругу? Давай ты уже сдашься и покажешь мне короткий путь, а, Джоуи? Промежуток между стенами тоже сузился. Время как будто замедлилось. Камешки под ногами впивались в голые ступни. В нишах мерцали язычки пламени. На какое-то мгновение ему представилось, что впереди коридор сужается до размеров трубы. И тут он остановился, потому что очутился в гулкой пустоте, которая уходила в полумрак и дальше во тьму. — Куда нам отсюда? Джоуи подпрыгнул: голос раздался прямо у него за плечом. Он подумал, что надо бежать, побежал… Что-то тяжелое упало ему на спину. Джоуи качнулся вперед, молнии на куртке звякнули колокольчиками. Слышалось рычащее дыхание, затем кожу под ухом пронзила острая боль. Вопль Джоуи эхом прокатился по цистерне. Мальчишка оказался еще и кусачим. Джоуи нащупал какие-то ступеньки и стал карабкаться вверх. Тяжесть куда-то исчезла, Джоуи пробежал еще шагов десять, прежде чем сообразил, что он на мосту один. Обернулся и вновь увидел голого мальчишку, силуэтом на фоне огней на карнизе. — Брось, Джоуи! — Мальчишка тяжело дышал. — Я просто показал тебе, что мое терпение не безгранично. Джоуи отступил еще на шаг. Парень сделал два шага к нему. Единственный глаз скрывала тень. На следующем шаге Джоуи заметил бледный свет. Высоко, очень высоко над ним было окно, разрезанное прутьями решетки и наполненное лунным светом. Луч озарял три стертые ступеньки, а дальше серебрился на мглистой ряби далеко-далеко внизу. Джоуи отступил еще на четыре шага. — Ей-богу, мне надоело бегать в темноте туда-сюда… — Дыхание шелестело под стук капель. — Хватит уже, покажи мне комнату. Похоже, надо снова тебя проучить. Темная фигура устремилась к нему. Она пересекла поток лунного света. Лицо с единственным желтым глазом искажал гнев. Джоуи развернулся, чтобы бежать, но тут же споткнулся и упал, больно шлепнувшись о камень ладонями. За спиной раздался вопль. Что-то мягкое рухнуло ему на спину, сползло набок и потащило за собой вниз. Джоуи всем телом припал к ступенькам, вцепился в них пальцами, прижался щекой. И снова вопль. Джоуи зубами впился в камень и задергал ногами. Что-то тяжелое висело на нем ниже пояса. Раздался треск разрываемой ткани. Тяжесть исчезла. Крик оборвался всплеском. Эхо звучало все тише и тише, но не умолкало; возможно, это были отзвуки его собственных рыданий. Джоуи наконец поднялся и пошел вниз. Там, где из окна лился поток лунного света, он остановился. На краю ступеньки виднелось темное пятно. Джоуи увидел раздавленный золотистый панцирь и рядом с ним бурый сгусток. Должно быть, тварь укусила мальчишку за ногу, тот поскользнулся и, прыгнув на Джоуи, ухватился за его задний карман. Джоуи провел рукой по заду, нащупал торчащие нитки. Потом, тихо позвякивая, обошел залитое лунным светом пятно. Дойдя до карниза, он опять затаил дыхание, а когда выдохнул, эхо снова вернулось вскриком. Напольные часы показывали без четырех минут три. Глаза бабуина, как всегда, были скошены к блестящему носу; вдруг он повел ими справа налево, потом обратно слева направо. Обнажил желтые зубы. Из хьюмидора зазвучал голос, словно кто-то откашливается: — Агент икс-эм-кью семь тридцать четыре вызывает куратора сектора восемьдесят шесть, участка бэ. Прием. Прием. Говорит агент… э-э… икс-эм-кью семь тридцать четыре. Вызываю куратора сектора… — Куратор слушает, — объявил со своего пьедестала мраморный старец. — Докладывайте. — Эксперимент проходит успешно, сэр. Реакции объекта на провоцирование… — Да-да, конечно, — перебил бюст. — Знаю, знаю. Но вы не можете не чувствовать некоторое уважение к этим мелким говнюкам. О да, да. Мне это прекрасно известно.