Буря, изрешетившая душу, вдруг стихла. Осталась только долгожданная спасительная пустота. Наконец, она дошла до дома. Не включая свет, рухнула на диван и откинула голову на подушки, прерывисто и долго выдыхая. Будто хотела полностью очистить легкие от того кислорода, которым дышала там. На улице. Избавиться от пресловутого запаха можжевельника. Понимала ли она поступок Нео? Да, понимала. Принимала ли она его? Определенно, нет. — Хреново выглядишь. Она открыла глаза и увидела Лиама. Все это время он сидел на полу, прислонившись спиной к стене, в полной темноте. У его ног стояла бутылка с чем-то прозрачным. — Ты тоже, — она не узнавала свой голос. Он надтреснуто хрипел, был тихим и абсолютно пустым. А припухшие после ее первого в жизни поцелуя губы превратились в шершавый камень и еле ворочались. Ей всегда представлялось, что после своего первого поцелуя она будет порхать, как бабочка от счастья. А получилось так, как получилось. Лиам тяжело поднялся на ноги, пошатнулся и уселся на противоположный от нее край дивана, молча протягивая ей бутылку. Летта долго смотрела на его протянутую руку и не понимала, чего от нее хотят. А потом вдруг взяла бутылку и сделала сразу четыре больших глотка прямо из горлышка. Глотку обожгло. Она чувствовала движение пылающей жидкости от горла вниз, к желудку. Не удержавшись, она закашлялась, вытирая губы, и вернула бутылку Лиаму. — Волнуешься за него? — снова откидываясь на подушки и прикрывая глаза, спросила Летта. — Нет, — отозвался Лиам, и она ему не поверила. — У меня есть правило. Не печалиться из-за дураков. Летта повернула голову, не отрывая ее от подушек и чуть приоткрыла глаза, наблюдая за тем, как Лиам отпивает из бутылки. На руке, которой он сжимал мутное стекло, кровоточили костяшки пальцев. — За что ты ударил его? — она вспомнила синяк, расползающийся на скуле Нео. В ее вопросе не было ни укора, ни претензии. Она просто хотела знать. — Он знает за что, — не оборачиваясь, Лиам снова протянул ей бутылку. И она сделала глоток. Первыми начали неметь конечности, а в голову будто набили ваты. Они просто молчали, сидя на разных концах дивана в полной темноте. Комнату освещал только свет неона, пробивающийся в окно. Только он напоминал о случившемся. Чертов неон. Было приятно осознавать, что сейчас она не одна в этой зловещей темной комнате. Ей нравилось то, что он ничего не говорит ей. Нравилось, что не пытается говорить банальные успокаивающие фразы. Нравилось, что не пытается залезть ей в душу. Он просто был рядом, вот и все. Вернув Лиаму полупустую бутылку, она почувствовала, что несмотря на кипящую от алкоголя в венах кровь, ей становится ужасно холодно. Она обхватила себя руками и сжалась. Не думать, не думать, не думать. Ничего не говоря, Лиам приподнялся, вытащил плед, на котором все это время сидел, и небрежно кинул им в ее сторону. В какой-то момент тишина затянулась и из уютной превратилась в угнетающую. Ей было нужно, чтобы в комнате появились хоть какие-то звуки, и чтобы они не прекращались ни на секунду. Она хотела отвлечься. — Поговори со мной, — попросила она, продолжая сверлить невидящим взглядом дверь. — Ты не по адресу, куколка. Летта прикусила губу, а он, тяжело вздохнув, повернулся к ней. — Ладно. Что тебе рассказать? — Не знаю, что угодно, — Летта повернулась к нему всем корпусом и, кутаясь в плед, положила голову на спинку дивана. — Я так мало о тебе знаю. Расскажи мне о себе. — Мало? — Лиам вскинул брови и вдруг беззвучно рассмеялся. Летта так редко видела, как он смеется. Ему это ужасно шло. — Ты знаешь намного больше, чем я вообще планировал тебе рассказывать. Вот и приходится теперь особо с тобой не ссорится, чтобы не пошла в отместку трепать всем мои секреты. — Так вот почему ты вдруг стал таким милым, — устало улыбнулась она, а лицо Лиама оскорбленно вытянулось. — Глупости-то не говори, женщина. В каком месте ты увидела милость? — Ну, по сравнению с тем, каким ты был, когда мы только познакомились… Улыбка тут же сползла с его лица, и он отвернулся. Летта уже хотела попытаться перевести разговор в другое русло, лишь бы тишина снова не затянулась. Но он вдруг заговорил сам. — Я ненавижу себя за некоторые вещи, что делал с тобой тогда. Мне нечем оправдываться. Просто хочу, чтобы ты знала. — Я совсем не злюсь, — Летта не стала пояснять, что она понимает источник такого его поведения гораздо лучше, чем он думает. Напротив. Она помнила, каким он был. И ей безумно нравилось каким он становился теперь, когда они оставались один на один. Может, он и не открыл ей свою дверь полностью, но абсолютно точно услышал ее слова тогда на крыше. И начал раскрываться, переступая через себя, выворачивая свою суть наизнанку. Она очень ценила это. — Я должна кое-что тебе сказать. Пожалуй, он единственный, кому она могла это рассказать. Кто бы мог подумать, что у них с Лиамом накопится так много секретов на двоих. Сначала она хотела умолчать, но сейчас вдруг почувствовала острую необходимость поделиться хотя бы с кем-то. Она дождалась пока он снова обернется к ней, и его спокойный взгляд коснется ее лица. И призналась: — Я отдала ему кольцо второго шанса. Она ожидала какой угодно реакции. Но только не такой. Его брови поползли вверх, глаза округлились, а после опасно прищурились. А после он буквально прошипел, подавшись вперед: — Ты, что, прости? — А что мне оставалось? — непонимающе пролепетала Летта, сжавшись под его напором. — Я не могла отпустить его туда просто так, зная, что могу подарить ему хотя бы один шанс… — Один шанс? Черт возьми, Летта… От напускного спокойствия Лиама не осталось и следа. Он вскочил на ноги. Летта еще никогда не видела на его лице столько эмоций сразу. Они будто годами сидели внутри него, и вот нашли тонкую брешь, прорываясь наружу все разом. Он запустил пальцы в волосы и нервно растрепал их. У него внутри шла неравная борьба, он закипал — это было видно. Но пока Летта не могла понять ее причины. И вот он сжимает руки в кулаки и вдруг садится перед ней на корточки, уперевшись ими по обе стороны от ее ног. Она задохнулась и забыла, как правильно говорить. — Летта… — он так редко произносил ее имя, что теперь, когда произнес его, оно звучало каким-то особенным. Будто он произносил его не просто губами, а сразу всем телом. — Ты меня слушала вообще? Ты помнишь, что я сказал тебе про это кольцо? — Ну, да, — растерялась девушка, чувствуя непривычный напор его взгляда. — Что оно может спасти носителя от смерти. Один раз. — Да, — Лиам порывисто наклонился еще ближе, и теперь его грудь и ее колени соприкасались через тонкую ткань пледа. — А еще я рассказал тебе, что эта штука охренеть какая редкая! За него люди реально убивали друг друга. Убивали, понимаешь? Тебе в руки кольцо попало каким-то чудом, — он перевел дыхание, тщетно пытаясь затолкать все эмоции обратно. Но глаза продолжали гореть злостью, разочарованием и чем-то еще. — Ты понимаешь, что сейчас происходит? Ты слышала Моргана? Мы выпустили наружу долбанное зло, и оно начало убивать людей. Я уверен, что это только начало. Припомни хорошенько, что он сказал нам, милая. Давай… — Лиам, я не понимаю… — Он сказал, что мы будем последними в благодарность за помощь. Летта вся похолодела изнутри, понимая, что он пытается до нее донести. — Ты думаешь, что это правда, и однажды он вернется и сделает с нами тоже самое? — Да, черт возьми. Да, я так думаю, — в сердцах выпалил Лиам. — И все это время меня успокаивала только одна долбанная мысль, что у тебя есть чертово кольцо. И оно защитит тебя. Лиам ударил кулаками по дивану и вскочил на ноги, отворачиваясь от нее. А она была абсолютно ослеплена искренностью его слов. В районе солнечного сплетения начало что-то переворачиваться, даже вопреки щемящей пустоте внутри. — Лиам… — немного отойдя от потрясения, она встала, скидывая плед и неуверенно дотронулась до его плеча. Он не шелохнулся. Только его широкая спина тяжело вздымалась и опускалась. — И ради кого все это? — продолжил он, не оборачиваясь. Ее рука устало опустилась. — Он ведь и твой друг тоже. — Дело совсем не в этом, — он снова разозлился, наконец, оборачиваясь. Теперь неон освещал его спину, а лицо оставалось в тени. — Я тоже не хочу, чтобы он погиб, но это… Это был слишком дорогой подарок, Летта. — Он ведь тоже не мало сделал для меня. Сначала Лиам просто приглушенно хмыкнул. Но потом это переросло в глухой бархатистый смех, от которого совсем не хотелось смеяться в ответ. И Летта искренне не понимала, чем была вызвана такая реакция. — Ты и правда так думаешь, милая? — отсмеявшись, с горькой усмешкой, вопрошал он, наклонив голову. Летта замолчала. Она не знала, что ответить ему, не была готова разгадывать его загадки именно сейчас. Она не понимала, почему такая его реакция не пугает ее как раньше, а заставляет грудь болезненно сжиматься. Все это время Лиам не переставал смотреть на нее. И как только она опустила голову, давая понять, что не ответит ему сейчас, он расправил плечи, обогнул ее и приблизился к лестнице. Она думала, что на этом все закончилось, но послышался грохот. Испуганно обернувшись на звук, она увидела, как со стены, по которой ударил Лиам, посыпалась побелка. Кулак все еще прижимался к стене, когда он заговорил вновь: — Лучше бы я сразу отобрал кольцо у глупой девчонки, как и собирался, -помолчав немного и повернув голову, он бросил ей через плечо. — Представь на минуту, что однажды тебе все это осточертеет. Искательство, оружие, постоянные тренировки, вылазки, драки, синяки и вечная опасность. Ты поймешь, что с тебя хватит и решишь остепениться, уехать подальше ото всех, поселиться в маленьком домике и начать разводить кроликов, — она видела, как горько он усмехнулся. — Как считаешь, куколка, Нео сможет бросить все и уехать с тобой, отказавшись от своей главной зависимости? И он ушел, не дожидаясь ее ответа. Летта подобрала с пола плед, укуталась в него и свернулась в кокон на диване, укрывшись с головой. Она понимала, что однажды ей придется вспомнить этот разговор и подумать о нем. Но не сегодня, не сейчас, и даже не завтра. У каждого живого человека есть лимит того, что он способен выдержать. Когда она думала над этим, ей всегда казалось, что она такая же сильная, как Нео. Но на деле все оказалось иначе. Все, что она могла сейчас — зажмуриться, закрыться от всего мира пледом и заставлять себя просто не думать.