– Обычная рабочая норма. Считай это своим рангом, низушек. – Р? – Разово. Обезболивающие вкололи? – Верно. – В первый день их всем новичкам вкалывают. Чтобы не спятили от боли в голове и теле. – Нузушек? – Добровольно низший. – Не понял… – Я сама не очень понимаю. Это наш статус. Ты, я, остальные здешние – мы все низшие. И согласились на это добровольно. Как и на блокировку памяти. – Вот про память… – Блокирована у всех. Про это сильно не расспрашивай – людям не нравится. – Ясно… – Что еще? – Где мы? – В жопе. Грубое выражение как нельзя подходило к моему случаю. Я и правда в полной заднице. Но, пошевелив во рту начавшим напитываться водой языком, переспросил: – Где-где? – Где слышал, двойная единица. Мы в заднице. Глубокой. И выход отсюда только один – смерть. Плохо… что-то безнадежности становится многовато. Я про себя ничего не помню, не знаю своего характера, к примеру, но мне упорно кажется, что я человек веселый и стремящийся к позитиву. А тут такой тягучий хлюпающий мрак безнадежности… едва тлеющие угольки жизни в глубине глаз почти безразличной ко всему молодой еще совсем однорукой девчонки. – Спрашивай, одиннадцатый. – ОРН – мой статус. Низший – мой статус. Это как понять? Запутался. – Все просто – низший… это ты по жизни, понял? Низшим здесь рожден, низшим здесь же умрешь. Низший – твоя фамилия, как у каждого здесь. Я низшая девяносто первая. Ты низший одиннадцатый. Вот так. – Ясно… – ОРН – это внутренний статус. Он твой пока ты каждый день выполняешь полученное утром задание от системы. Это важно, одиннадцатый. Если провалишь задание – тебе конец. Норму обеспечения уменьшат сразу же, солов не заплатят, уйдешь в долг по аренде комплекта, снизят дозы иммунодепрессантов. Держись за ОРН руками и зубами. Как закончим болтать и тратить время впустую – выясняй свое задание и начинай его выполнять. – Я но ногах еле стою. Боль только-только утихла. Внутри меня что-то скрипит и хрустит, когда нагибаюсь и выпрямляюсь. Мне нехорошо. Очень нехорошо. – Да всем плевать – жестко ответила девушка и с размаху наградила меня еще одной затрещиной – по той же щеке – Всем плевать на твое «мне нехорошо»! Все только и ждут, когда ты сдохнешь – ведь на твое тело система кому-то выдаст задание «похоронку»! А это лишние солы! Обжигающая боль встряхнула. Клубящаяся в голове отупелая муть немного разошлась. Внутри проснулась злость. Меня ударили. Это больно и обидно. Я зол. Отупелая муть начала расходиться быстрее. – Ударь еще раз – попросил я – Посильнее. – Не говори, что тебе понравилось… – Скорее разозлило и захотелось пнуть тебя так сильно, чтобы ты… – Поняла. Держи. Шлеп… и многострадальная щека заполыхала огнем. Тряхнув головой, поблагодарил: – Спасибо. – Мне пора. – Еще пару вопросов! – Слушай… тебе кажется – ты должен узнать так много! Но на самом деле – ты знаешь уже пятьдесят процентов того, что знает здесь каждый старожил. – Еще минуту. – Давай. – Где мы все же? – Никто понятия не имеет. Если кто и знает – никому не говорит. Глухая тема. – У меня что-то серьезное с левой рукой – я показал чудовищно раздутый локоть – Они напортачили с моим комплектом. Пусть все старое и обвислое, пусть слабое – но пусть хотя бы работает! – Согнуть можешь? – коротко спросила девушка, оценив мой локоть долгим пристальным взглядом. – Ну… это очень больно. Мне вкололи сейчас болеутоляющее, но… – Я не это спросила, низушек! Хватит плакаться! Я тебя спросила – согнуть можешь? Меня снова окатила злость смешанная с накатившим раздражением. Разве так положено общаться с человеком, чей левый локоть напоминает огромную посинелую помидорину готовую вот-вот лопнуть? Где хоть капля сострадания? – Сейчас… Стиснув зубы, я шевельнул левой рукой, сжал и разжал пальцы, после чего принялся за самое неприятное – начал сгибать руку в локте. И тут же замычал от боли. От рвущей нервы сильной боли. Слишком сильной. И это с обезболивающими… Но руку я согнул. Не полностью, но согнул. Девяносто первая неопределенно повела головой и поднялась: – Тебе не повезло, одиннадцатый. Пальцы работают, запястье вертится, в плече проблем нет, локоть сгибается. Рука работает. – Да когда локоть сгибается – меня выгибает от дикой боли! – Рука работает – повторила девушка – А больно тебе или нет – всем плевать. Особенно системе. Комплект тебе не заменят. И руку менять не станут. Если с рукой случится что-то по твоей вине – останешься одноруким как я. С двумя руками беда произойдет или с ногами – превратишься в окончательного калеку и либо сдохнешь от голода, либо откажешься от остатков комплекта и будешь за еду и воду делать всякое, пресмыкаясь, как червь с человеческим лицом… Ее передернуло. Спустя миг передернуло и меня, когда я представил, чем может заниматься человек без конечностей, лишенный возможности выполнять работу, но не хотящий умирать. – А если я не захочу пресмыкаться? Но и от голода не захочу медленно подыхать… – Тут просто. Доползешь до Медоса и попросишь сделать тебе последний укол. Подтвердишь желание… и все… – Вот как… – Слушай… – она нагнулась ко мне – Не загружайся этим. Ты должен знать одну главную вещь – всегда выполняй ежедневное задание системы. И все. У тебя не будет проблем. Чтобы понять куда идти – ищи указатели на стенах, полу и потолке. Не спрашивай ни у кого! Это тебе со мной повезло. Тут полно мерзких гриферов, выглядящих нормальными людьми. Но это злобные твари. Заведут тебя, опоздаешь с заданием, могут и запереть где-нибудь. И все. Норма не выполнена, получишь первое предупреждение… Не расспрашивай никого. Не выгляди зеленым новичком! Сам пытайся разобраться. Если же помощь нужна и придется просить – пока тебе не скажут точную цену при свидетелях – надежных свидетелях! – не соглашайся помощь принимать. Попадешь в беду! – Ясно… кто такие… Меня не слышали. – Когда реально освоишься – найди себе постоянную пати. Крепкого и надежного напарника. Лучше двух. Будете друг друга прикрывать. Выполнять работы вместе. Защищать друг друга. Если один заболеет – напарники прикроют, отработают за него. Понял? Тебе нужно пати. Официальное. Подтвержденное системой. Сам ты хиляк, да еще и почти однорукий. В первую очередь ищи себе танка. Крепкого, сильного и не трусливого. Такого, чтобы не побежал от первого плукса. – Твою мать… – выругался я и замотал головой, что не успевала вмещать в себя столько новой информации. О чем говорит эта озлобленная девчонка? Гриферы? Пати? Танки? Плуксы? Первые три понятия я знаю – это древние игровые понятия. Но тут не игра! Я в реальной жизни, мне больно, я нихрена не понимаю, я в месте больше всего напоминающее тюрьму. Плуксы? Что за плуксы? – Удачи!