Шагая у стенки, оставив центр коридора для более прытких и сильных, не забывал слушать обрывки чужих разговоров. А что тут такого? Хочешь что-то сохранить в стороне от чужих ушей? Так и говори об этом в сторонке и шепотом, а не оря во всю глотку прямо посреди толпы. – Говорят норму рабочую повысят… – Да ты что? И гоблинам? – Да всем! Мы же низшие – дави из нас соки, дави! Твари… – Бред! – это кто-то третий и весьма веский – Никогда не повышали нормы. Кто придумывает это вранье? – А вдруг не вранье? – Чушь! Ну что? На ночевку, пати? – Само собой. Спать хочу не могу… Говорящие ушли вперед и их голоса растворились в людском гомоне. Но им на смену пришли другие. – Забыл! Забыл капсулу оплатить! И все – прихожу, а она уже занята! А я в ней почти год жил… – Так чего ж не продлил сразу на десять дней вперед? Я всегда так делаю. – Да ну… выкидывать десять солов? – Чего выкидывать-то? Твоя же капсула. – Тут твоего ничего нет, Карл. Даже руки твои – не твори. – Ты чего такой мрачный и злой сегодня? – Да сцепился тут с одной гнидой… глянь на царапину! – Ого… еще чуток – и прямо бы по глазу заехала. Ногтем? – Ну! С-сука! Я всего-то задел ее за зад – случайно! У ней и задницы-то нет! Два мосла торчат! А она в визг! Я ей ответку четкую преподношу со всей вежливостью – вы мол рот визгливый прикройте, леди. Попой не вышли, чтобы я вас домогался. Да и рожей. А она как врежет! И ни одного системного глаза вокруг! Просто так по харе отхватил… выпить бы! Покрепче чего! Может сходим к чертовому Робу-Робу? Потратим по паре солов, а? – Да ну… три километра туда. Столько же обратно. Лишние калории появились, что ли? – Там перекусим… еще по два сола с рыла… – Уже четыре! – Да вы про капсулу мою послушайте – в ней другой теперь живет! И выселяться не хочет. – Чего ты так переживаешь? Их же полно! Выбирай – и заселяйся. – Я к той привык! – Раз привык – надо было минимум на неделю вперед проплачивать! – Обжился я там… Вот и еще что-то интересное услышал… Чуть ускорившись, постарался не потерять из виду тех работяг, что говорили про капсулу и странного Роба-Роба продающего крепкие напитки и еду. Мнится мне ребятки топают как раз к капсулам – а там наверняка и еды можно будет раздобыть. Прислушиваться я не забывал, впитывая чужие слова как губка. – Майку прикупил новую. И сегодня же изгваздал. Вот где справедливость? – Так тут вся одежда моющаяся. – Да я не в автомате покупал! С рук! Нормальную. – Зачем? Дорогущая же. – Да замутить я хочу тут с одной… – А чего тогда майку на задание одевал? Вечером бы приоделся! – Так вдруг она там? Тоже на сборе слизи… – Барса видели? Со своей. – Как они задрали! – Где они были? – Третья зона. Шестой и пятый блок. Весь день там проторчали! Другого занятия нет? Этот по два ведра за раз шустро-шустро натаскал и себе, и ей. И не уходят… хоть бы ему кто голову проломил уже, а? – Ты потише… двадцать девятый договорился до беды. И что? Был честным орком. Почти полуросликом. А стал червем. Тоже хочешь в грязи ползать? – Да я чего… я ничего… – Вот и молчи. – Молчу, молчу… Я остановился. Увидел такое, что даже забыл про усталость. Вот это да! Да тут есть какие-никакие блага цивилизации! Коридор привел меня к дохлому ежу. Это если верить нарисованной на стене схеме, где на сером фоне разместилась черная колючая клякса, больше всего похожая очертаниями на сдохшего и раздувшегося ежа. Обычного ежа. Не морского. Кому вообще могла прийти в голову построить помещение столь странной формы? Рядом со схемой пояснения. Из них мне стало ясно, что зал является местом для свободного и ничем не ограниченного времяпрепровождения, а также для социального взаимодействия. Да. Так и написано. Каждая отходящая от зала «иголка» представляла собой тупиковый коридор метров двадцать в длину. Каждая «игла» пронумерована и содержит по двадцать индивидуальных жилых капсул стандартного образца. В каждой «игле» имеется по два туалета, две душевые кабины и пять пунктов для выдачи еды, воды и лекарств. В самом «еже» непонятно именуемом КЛУКС-17 размещались два медблока, автоматы по продаже личных предметов и продуктов, в центре располагалось общая зона для получения и принятия инъекций, пищи и воды. Кафе я и увидел от входа – не меньше ста квадратных столиков размещенных ровными рядами посреди вместительного зала. Посреди КЛУКСа-17… Освещение мягкое, приятное. Пол и стены чистые – хотя все тот же металла. Главная достопримечательность общего помещения – одна неподвижная большая центральная и добрый десяток мелких и подвижных металлических сфер наблюдения. – Вот умеют же порадовать – вздохнул я и вошел в КЛУ… да ну к черту! Буду называть залом! Залищем… Вот чего системе стоило «родить» меня здесь? Тут нет даже намека на мрачные коридоры у меня за спиной. Хотя… может все и правильно – сначала сходу с головой ныряешь в мрачную обреченность, затем плюхаешь в серую слизь по макушку и только затем приходишь сюда и понимаешь – жить здесь все же можно! Усевшись за столик – на прикрепленную к полу лавку с невысокой и не слишком удобной спинкой – огляделся, примечая чем заняты остальные. Через минуту уже знал, что надо делать – ничего. Просто ждать. Но судя по общему оживлению и блестящим глазам, ждать осталось недолго. И я примерно догадывался чего ждать… Пока сидел и ждал, почти не отрывал взгляда от отчетливо светящихся витриной у стены неподалеку металлических ящиков. Торговые автоматы. Все же тут самая настоящая территория. Жить вполне можно. Были бы деньги. Вечерний гудок последовал через тридцать минут. Точное местное время – 20:00. Утренний же гудок был в восемь утра. То есть рабочая смена длится двенадцать часов и за это время каждый работяга должен успеть выполнить ежедневное задание. Звучит приемлемо. Побудка в семь. Завтрак, инъекции, ознакомления с заданием… все как у всех. Можно жить и работать. Мне пришлось еще раз подняться и сходить до высящегося посреди зала толстенного вздутия с немалым количеством дверок. В одну и зашел. Улегся на металлическое ложе. Получил пищевой кубик и литр воды. Выйдя, вернулся за столик, стараясь никого не задеть болящим все сильнее и сильнее локтем. Хорошие мне обезболивающие утром вкололи – действовали двенадцать часов. И насколько теперь интересная ночь мне предстоит? И как можно попросить обезболивающие у системы? В медблок не пустят. Может в пищеблоке кольнут в долг? А ну-ка… Развернувшись, вернулся. Дождался, когда освободится ближайшая кабина. Встал перед дверью. – Одиннадцатый. УРН. Одиннадцатый. (УРН). Цель? Как лаконично и грубо. Даже внутрь не пустили. Воду и еду само собой тоже давать не собирались. – Обезболивающий укол – постарался произнести как можно четче прямо в закрытую дверь. Дверь осталась закрытой. Намек ясен. – Мне очень нужно. Уйти. Ну понятно… Утром повар колет пэйнкиллеры, а вечером уже нет. Ушел. Вернулся за столик – уже другой. Мой заняли.