Еще три магические веревки слетели с каждой из башен и обвязали стоящих в вонючей жиже юных алхимиков. Под самым носом у Покрита ребята, один за другим, взлетели вверх и оказались на шпилях второй, третьей и четвертой башен. Ошеломленные полетом, не верящие в спасение, испачканные в блевотине Покрита, они вцепились в керамические плитки, покрывавшие шпили. Ческо и Фьоре были не в силах поднять глаза на Нину. Чувство вины за то, что они поверили в ее предательство, было непереносимо. Ческо, смущенный и в то же время не прекращавший сердиться на Нину, не мог найти объяснение случившемуся. То она исчезает, отвечая на зов Ливио, то как по волшебству оказывается здесь, отважная и уверенная в победе. – Я же го…го…говорил вам, что она ве… ве…вернется! – обратился к друзьям Додо, забинтованной рукой стирая с лица липкую вонючую гадость. Девочка Шестой Луны не обратила внимания ни на поведение Ческо и Фьоре, ни на слова Додо. Ей сейчас было не до того. С высоты она внимательно следила за действиями последнего дьявольского призрака Каркона, которого ей предстояло уничтожить! Собираясь сделать то же самое с Ниной, Покрит взлетел. Ждавшая этого момента, девочка швырнула ему навстречу последние из оставшихся у нее Нитей Своевременных. Они обмотались вокруг его тела, крепко прикрутив к нему плавники-крылья. Огромной тучей Покрит повис на прочных веревках в небе Барселоны, дергаясь в безуспешных попытках освободиться. Пришло время пустить в дело магические предметы Эдоардо дель Гуроне: черную шахматную пешку и пять золотых монет. Под воздействием ослепительного света кропильницы в соединении с волей Матери Алхимии, передающейся через ее Талдом, началось преобразование мысли Нины в реальность. А главной мыслью девочки в этот момент было окончательное уничтожение Алхимии Тьмы! Маленькая пешка, упав на землю, стала увеличиваться в размерах, пока не стала такой же огромной, как Долино Покрит. Пять золотых монет, наоборот, полетели вверх. Облетев башни, они образовали защитные барьеры вокруг четырех юных алхимиков, которые с нарастающим изумлением продолжали наблюдать за происходящим. Нина приготовилась спрыгнуть с башни. Рокси попыталась остановить подругу, опасаясь, что она разобьется. На самом деле прыжок был выверен до миллиметра. Нина опустилась точно на голову гигантской пешки. Теперь она стояла лицом к лицу с карконианским монстром. Он с ненавистью уставился на девочку, поймавшую его в западню. Набрав ядовитой слюны, он, злобно рыча, плюнул в Нину. Легко уклонившись от плевка, Нина поднесла к губам Обилонто и изо всех сил трижды дунула в него. Пронзительный звук разнесся по городу, ударив в уши монстра. Он завопил от боли, его глаза лопнули, как проткнутые воздушные шарики, а следом взорвался его мозг. Нити Своевременные, удерживавшие Покрита на весу, растворились в воздухе, и драконо- змея, наводившая на всех ужас, грохнулась на землю, подобно огромному мешку с костями, подняв гигантское облако пыли, и только змеиный хвост извивался еще несколько секунд. Кровавая каша, оставшаяся от монстра, залила большую часть улицы, не задев, к счастью, никого из замерших на ней пешеходов. Желто-зеленая шкура монстра с отвратительным хрустом принялась стягиваться в клубок, и ребята стали свидетелями страшной картины: мириады хищных червей бросились жадно пожирать то, что осталось от Долино Покрита. – Победа!! Мы это сделали!! – потрясая Талдомом, засмеялась Нина. – Победа… неужели все наши мучения позади?.. – прошептала, не веря своим глазам, Фьоре. Ликующий Додо размахивал жезлом, зажатым в здоровой руке. Счастливая Рокси вновь и вновь прокручивала в памяти момент своего чудесного спасения. Один Ческо стоял с мрачным выражением лица. Ему, как и остальным, хотелось кричать от радости, но ревность жгла его сердце сильнее кислоты. Ливио, Ливио, Ливио – молотком в голове билось имя соперника. Нина это заметила, но не отнеслась всерьез. Все наладится, как только он узнает правду о Ливио и о том, что случилось за те несколько минут, которые она провела в магме Двери Каоса! Но сначала она должна сделать самое главное: показать товарищам по приключению так желаемую всеми цифру 8! Уверенно стоя на голове гигантской шахматной пешки, Нина шесть раз повернула Талдом. Из его клюва повалил голубой пар и обволок пешку. На глазах ребят пешка начала уменьшаться и уменьшалась до тех пор, пока не вернулась к своему прежнему размеру. Нина опустилась на землю прямо перед фасадом Святого Семейства и подала знак друзьям спускаться к ней по Нитям Своевременным. Один за другим, ухватившись за алхимические веревки, ребята бесстрашно скользнули на землю. Последней, учитывая ее неважное физическое состояние, это сделала Рокси. Забыть о боли и переживаниях помогала только радостная мысль о ее сопричастности к уничтожению Каркона и Покрита. Додо и Фьоре приземлились прямо рядом с останками монстра, с отвращением глядя на пожирающих его червей и зажав носы, чтобы не отравиться зловонием. Окружив Нину, ребята смущенно молчали. Никто из них не мог набраться смелости и спросить ее о Ливио. Как и о том, что с ней случилось после исчезновения. Лишь Ческо стоял чуть поодаль, все с тем же мрачным видом. Нина вынула из кармана комбинезона позолоченную полоску: – Вот она, последняя цифра Золотого Числа! Покрит спрятал ее под шпилем первой башни. Теперь, когда она у нас, Красное Сердце Этэрэи сможет пульсировать, как прежде! Рокси с острым любопытством разглядывала полоску: – Надо же! Она была именно там, где на меня напал монстр! – Он потому и попытался тебя убить, боясь, что ты обнаружишь ее, – сказала Нина. – Талдом показал мне, где она лежит, и помог отпечатать Числомаг номер 8 на этой золотой полоске. Мы соединим ее с другими, и можно считать, что Золотое Число восстановлено! Нина поднесла полоску к Талдому, и тот бережно взял ее своим золотым клювом. – Теперь ее надо положить в Демиургию, – сказала Нина. – Да, но Демиургия у Макса, – заметила Фьоре. – Надеюсь, он скоро прилетит вместе с Гуги и Фалбэллой забрать нас. – Я не полечу с вами, – сказал вдруг Ческо. – С чего это вдруг? – толкнула его локтем Рокси. Фьоре и Додо, зная, что Рокси не в курсе временного исчезновения Нины, обняли подругу и отвели ее подальше от собора. Ческо и Нина остались одни. Они стояли лицом к лицу перед входом в собор Святого Семейства. Вокруг них было множество людей, но все они были неподвижны, с ничего не видящими глазами. – Ческо, скоро мир вернется к нормальной жизни, – мягко сказала Нина. – И мы вернемся. – «Мы»? – с досадой прервал ее Ческо. – Но «мы» больше не существуем. Ты меня больше не любишь. И мне наплевать, что ты вернулась с чудесной цифрой 8 в кулаке. Все кончено! С концом Мира Тьмы пришел конец и нашей любви. Ты предала меня. Нина опустила голову. – Как тебе могло прийти на ум такое? – тихо проговорила она. – Маска на моем лице не позволяет тебе увидеть мою муку. Как ты мог подумать, что я тебя предала? – Хватит, не держи меня за дурака! Иди к нему… к своему призраку! Возвращайся в магму и оставайся там! – Он повернулся к Нине спиной. – Да, я ходила к Ливио, – сказала девочка. – Меня туда повело Добро, чтобы помочь ему, как он просил. Но я увидела настоящий ад. От Ливио не осталось ничего, один только голос, который доносился из кипящей магмы. Я должна была помочь ему, потому что он спас нас, утащив на смерть Каркона! Разве это трудно понять? Казалось, до Ческо не доходит ни одного слова Нины. – Ты влюбилась в него с первой встречи с ним! Только не говори мне, что это не так! А то, что он утащил с собой Каркона, имело одну цель: заполучить тебя! – бросил Нине мальчик. – Но я же здесь, с тобой! И я никогда бы не осталась там с ним, поверь мне! Я же объяснила, почему я должна была пойти к нему. Не моя вина, что он влюбился в меня. Да, я признаю, что у меня это вызывало смешанные чувства. Но люблю я только тебя. Тебя одного! Ческо поднял на нее глаза. Сквозь запотевшие стекла очков Нина увидела, что в них стоят слезы. – Ты плачешь?! Из-за меня? Прошу тебя, не надо! – Нина крепко обняла его. – Что побудило тебя вернуться? – спросил он сухо. – Я спасала себя, не его. Спасти его было невозможно. Он это понял и признал, что ему лучше умереть. Вспомнив пережитое, девочка едва не разрыдалась. – И он больше не даст знать о себе, если я правильно понял? – спросил Ческо, по-прежнему напряженный. – Да, – кивнула Нина. – До того как погаснуть Двери Каоса, остались считаные минуты. С Миром Тьмы покончено. А это значит, что у Ливио нет никакой возможности вернуться к жизни. Ческо очень хотелось верить словам Нины. Но ревность настолько глубоко проникла в его сердце, что, казалось, там не осталось место для любви. Смущаясь, Нина протянула Ческо маленькую шкатулку из черного металла: – Это тебе. От Ливио. Нажми на кнопку. Ческо нехотя взял шкатулку. Нажал на маленькую красную кнопку, пульсирующую на крышке. Послышался глухой голос Ливио: «Я любил и счастлив, что испытал это чувство. Оно позволило мне понять, насколько важна жизнь. Понять, кто мы такие и кем могли бы стать. К сожалению, мне этого уже не узнать. Принадлежность к Алхимии Тьмы обрекла меня на смерть. Мне не спастись даже в облике призрака. Такова моя судьба, и ничто не смогло изменить ее, хотя я и пытался сделать это. Чтобы восстановить справедливость, я затащил в магму Каркона. Это последнее, что я сделал во имя любви, и горжусь этим. Я не получил Нину. Я не смог завладеть ее сердцем. Оно принадлежит тебе. Ваше совместное путешествие будет длиться всю жизнь. Как мне хотелось бы узнать, насколько прекрасна жизнь без ненависти, подавляющей ее красоту. Будьте счастливы. И за меня тоже». Ческо замер, погруженный в раздумья. Затем сильно сжал шкатулку в руке. Послышался треск, что-то больно укололо его в ладонь. Разжав ее, мальчик увидел явно только что распустившуюся красную розу. Нежный аромат заполнил собой все пространство. Капли росы сверкали на ее лепестках. Нина ахнула от изумления. – Это тебе, – сказал Ческо. – На этот раз тебе дарю ее я. Нина бережно взяла розу. Налетел теплый ветер. Он разогнал облака, и яркие солнечные лучи залили все кругом до самого горизонта. Издалека донеслось пение Гуги. Оно звучало все громче, и все сказочнее становилось сияние неба. Нине припомнились последние строчки наставления Этэрэи в Путеводителе Светлом: