Никита повел велосипед шагом, следуя за ней. – Зачем ты ему вообще велосипед отдал? – раздраженно проговорила бабушка, шагая вниз по дороге. – Ты его первый раз в жизни видишь. Никита покраснел. Бабушка перехватила тяжелый пакет из одной руки в другую и продолжила: – Это же Протоня! Ему палец в рот не клади – откусит. Вот он, небось, обрадовался: нашел дурачка. Никита понял, что «дурачок» – это про него. Его обожгло стыдом. Да, он виноват, что у него так легко можно отобрать велосипед. Он сглупил, поступил как размазня. Никита опустил голову и засопел. Бабушка шла молча. Потом вдруг остановилась, положила пакет на землю и повернулась к Никите. Тот тоже остановился и стоял, глядя на руль велосипеда. – Ерунду я говорю, – сказала бабушка. – Никита. Голос ее звучал теперь совсем иначе, и Никита поднял глаза. Бабушка стояла и с сочувствием глядела на него. – Я не права. Ты тут совсем ни при чем, – мягко сказала она. – Ты поступил как нормальный человек. А Протоня поступил как нечестный человек. И ты вправе огорчаться и злиться. Я бы тоже разозлилась на твоем месте. Прости, я тебе наговорила глупостей. Она протянула ему смуглую руку и повторила: – Прости. Никита пожал бабушкину руку. У него по-прежнему было отвратительное настроение, но в какой-то части сердца стало легче, как будто там разогнали тучи. Бабушка подобрала пакет, они пошли дальше. – Бабушка, – решился спросить Никита, когда они уже повернули на свою улицу. – А почему его Протоня зовут? – Протоня? – переспросила бабушка. – Старая история. Приходят ко мне его родители и говорят: у нас мальчик родился, не можем договориться, как его назвать. Отец хочет Платоном, а мать – Антоном. И ни один не согласен уступить другому. Я им отвечаю: «Назовите Протоном». И они в самом деле назвали его Протоном! Бабушка улыбнулась и посмотрела на Никиту. Тот не мог понять, почему она так весело улыбается. – Протон! – повторила бабушка со смехом. – Ты что, не знаешь, что такое протон? Никита помотал головой. – Это элементарная частица. Из элементарных частиц состоит все на свете. Вот этот камень, – бабушка пнула ногой камешек, – вот этот пакет, и наша планета, и я, и ты, и твой мышонок. Мы все состоим из элементарных частиц: электронов, нейтронов и протонов. Никита понял только, что все на свете состоит из одного и того же. Его так это удивило, что он застыл на месте, глядя на землю под ногами – на камешки, песок, травинки и на собственные запыленные ноги в сандалиях. – Так что Протоню назвали в честь очень важной элементарной частицы, – подвела итог бабушка. – Что приготовим на завтрак? * * * – Давай мы как будто охотники и у нас привал, – сказал Никита, когда они с бабушкой сели на крыльце с тарелками «зажарки». Блюдо под названием «зажарка» они изобрели, пока готовили завтрак и укрощали дракона. Откуда в деревне дракон? Дело было так. Бабушка удивилась, когда Никита сообщил ей, что еще ни разу в жизни ничего не приготовил. В их семье всегда готовила мама, папа иногда ставил чайник, а Никита вообще не подходил к плите, но знал, что она может быть опасна. – Если знать, как с ней обращаться, – сказала бабушка, – она будет вполне безопасна. Сегодня ты готовишь вместе со мной. У бабушки плита маленькая, на две конфорки. На полу в углу стоит красный баллон с газом, от него идет черный резиновый шланг к плите – по этому шлангу подается газ. – Давай как будто это огнедышащий дракон! – предложил Никита, осторожно пощупав резиновый шланг. – Ага, и у него две головы? – Бабушка указала на две конфорки. Никита закивал. – Тогда займемся укрощением дракона, – сказала бабушка, беря в руку коробок с охотником и зажигая длинную спичку. – Вот я поворачиваю ручку, и начинает идти газ, – она повернула черную ручку под левой конфоркой. – Теперь мне надо его поджечь. Она поднесла горящую спичку к конфорке, и вспыхнул синий огонь. – Нельзя допускать, чтобы газ шел, а огня не было, – продолжала бабушка. – Если газ не сгорает, он остается в воздухе и вреден для здоровья. Всегда проверяй, закрыты ли ручки, – она постучала пальцем по черной ручке под правой конфоркой. – И принюхивайся, как собака, – она шумно понюхала воздух. – У газа неприятный запах. Если пахнет – значит, газ каким-то образом попал в воздух. Никита кивнул. Ему уже был знаком этот неприятный запах газа: когда зажигают конфорку, несколько секунд пахнет газом. – Понятно? – Бабушка повернула ручку, синий огонь погас. – Теперь давай ты. – И она протянула Никите коробок с охотником. – Смелее. Никита медленно, словно в каком-то оцепенении, взял коробок, вынул спичку и, примерившись, чиркнул по коробку. Из-под спичечной головки вылетела искра – и больше ничего. – Еще раз, – сказала бабушка невозмутимо. – Резко – чирк! Никита сделал «чирк», и спичка с легким треском зажглась. Ему захотелось тут же отбросить эту спичку, пока огонь не добрался до его пальцев, но бабушка подбодряла его и подсказывала, и, повинуясь ее подсказкам, он повернул ручку и поднес к конфорке горящую спичку. Вспыхнуло синее пламя, Никита поспешно убрал спичку и принялся дуть на нее. Бабушка помогла, и вместе они задули огонек. – Удобно, когда спичка длинная, – сказала бабушка, вынимая из пальцев Никиты обуглившуюся палочку. – Жарим яичницу? Никита, воодушевленный своим успехом с газовой плитой, повернулся и окинул взглядом стол. Там лежали его покупки: консервы с горошком и фасолью, пара помидоров, огурцы, брынза, укроп, халва, морковка, десяток яиц и луковица. Точильный брусок, пачку мыла и зубную пасту бабушка уже куда-то унесла. – А давай брынзу в яичницу добавим? – предложил Никита. – А давай помидоры и укроп? – предложила бабушка. – А давай халву и фасоль? – Нет, халва к яйцам не подходит, – замотала головой бабушка. – Откуда ты знаешь? Ты пробовала? – Нет, но это… – начала бабушка. – Видишь, ты не пробовала, – перебил ее Никита. Бабушка уставилась на него, подняв брови. – Хорошо, – коротко сказала она после паузы и достала большую сковородку. Налив на сковородку масла, она поставила ее на огонь. – Но готовить будешь ты, – обернулась бабушка к Никите. – Я?! Итак, в дело пошли все продукты без исключения, но бабушка настояла на том, чтобы огурцов, халвы, моркови, горошка, фасоли и лука было поменьше, а помидоров, брынзы и укропа – побольше. Разноцветная масса шипела, скворчала и поджаривалась, и Никита с бабушкой недолго думая назвали свое изобретение «зажаркой». Мышонка на время готовки Никита посадил в банку, а банку поставил на стол, чтобы мышонку было видно. Но мышонок не стал смотреть, а забрался в носки и уснул. Когда «зажарка» была готова, Никита с бабушкой отправились завтракать на крыльцо. Банку с мышонком Никита прихватил тоже – вдруг мышонок проснется, тогда можно будет его угостить. – Благодарю тебя, Никита, за этот прекрасный завтрак! – сказала бабушка, сидя с полной тарелкой на верхней ступеньке крыльца. – Приятного аппетита! Никита поблагодарил бабушку, пожелал ей, в свою очередь, приятного аппетита и перепилил вилкой свою порцию яичницы пополам. Пошире открыв рот, Никита отправил в него гигантский кусок яичницы и принялся старательно жевать. Мышонок проснулся, и Никита, отставив тарелку в сторону, полез в банку его доставать. Он посадил мышонка на доски крыльца, положил перед ним маленький кусочек яичницы с горошиной. Мышонок обнюхал угощение, уткнулся носом в горошину и принялся есть. Время от времени он проводил лапками по мордочке – умывался. Никита решил, что умывается он потому, что горошина и яичница вымазаны маслом. – Как ты его назвал? – поинтересовалась бабушка, глядя на мышонка. Никита пожал плечами. Он до сих пор не придумал подходящего имени. Уж никак не Протон. – Горошек, – предложила бабушка. Никита запротестовал. – Тогда пусть пока что будет просто мышонком, – согласилась бабушка. – Тебе сегодня посуду мыть. – Мне?! Никита в жизни ни одной тарелки не вымыл. Посуду мыла мама. Если она уходила в гости до позднего вечера, Никита с папой просто оставляли грязные тарелки и чашки в раковине и шли смотреть мультфильмы, а утром посуда уже оказывалась чистой.