– Что? – не расслышала бабушка. Она пододвинулась поближе и положила руку на макушку Никиты. – Спутник, – повторил Никита. – А-а, – протянула бабушка. Помолчав, она сказала: – Он, похоже, привязан к Кузину. Собаки многое могут простить человеку. Никита судорожно вздохнул. Он не мог сейчас заново пересказывать бабушке то, что увидел через щель в заборе. – Похищать его у Кузина – это вряд ли разумно, – продолжила бабушка. – Но можно попробовать с этим псом подружиться. Если в его жизни появится хороший человек – это только к лучшему, как думаешь? Она провела рукой по волосам Никиты и, поднявшись, сказала: – Я пойду помою посуду, а потом мы с тобой можем вместе подумать, чем порадовать Спутника. Эй, смотри-ка! – воскликнула она, наклоняясь к мышонку. Никита повернулся к своему товарищу и увидел, как мышонок, вытянув нос, нюхает кусочек огурца, а потом берет этот кусочек передними лапками и начинает потихоньку откусывать и жевать. Оля, как и обещала, появилась вечером. Она катила на своем трехколесном велосипеде по дороге и орала во все горло: – Меня только на час отпустили! Никита сидел у ворот и перемешивал в большой миске овсяную кашу, тушенку и нарезанную кружочками вареную морковь. – Это что? – спросила Оля, подъехав вплотную к Никите и сунув нос в миску. – Это для Спутника, – ответил Никита, мягко ее отстраняя. – У тебя косичка в каше. Оля выпрямилась и сунула кончик косы в рот. – Фу! – скривилась она. – Я его дождусь и накормлю, – объяснил Никита. – Он рано или поздно должен тут пробежать. – А если не пробежит? – спросила Оля. – Пробежит, – заверил ее Никита. – Он постоянно по деревне бегает – кружит как спутник по небу. Он указал ложкой в небо, и Оля задрала голову. В небе летел самолет. Оля на миг замерла, провожая его взглядом. Никита задумчиво смотрел на Олю. На ее замазанные зеленкой разбитые коленки, загорелые руки и подбородок с пластырем. Неужели Оля тоже сделана из пыли взорвавшейся звезды? Ба-бах! – звездная пыль разлетается во все стороны, а потом из нее получается… – Велик дашь? – оторвав взгляд от самолета, спросила Оля. – А? – Велик! – повторила Оля. – Меня всего на час отпустили! А я тут с тобой время теряю. Никита опешил. – Ты мне колесо погнула! – напомнил он ей. Оля выпрямилась, задрала нос и важно сказала: – Больше не повторится. Даю слово. И протянула ладонь Никите. Тот сообразил, что она ждет рукопожатия. – Окей, – сказал он, пожимая Олину руку. Никита снова опустил седло для Оли, и она, отталкиваясь от земли ногами, смело раскатывала туда-сюда по дороге, пока он высматривал Спутника. Мышонка на сей раз с ним не было – бабушка уговорила оставить его дома, в трехлитровой банке. Пусть поспит, отдохнет в тишине и покое, не надо ему сейчас трястись в кармане. Никита согласился. Поначалу ему было странно, что мышонок не с ним – он уже так привык, что друг всегда рядом, – но мысли о Спутнике скоро отвлекли Никиту, и он перестал беспокоиться о мышонке. Оглядывая дорогу и луг, он ждал, когда появится пес с вопросительным хвостом, и так сильно желал его появления, что, когда Спутник и в самом деле показался на дороге, Никита ничуть не удивился. – Вот он! Оля притормозила и посмотрела туда, куда указывал Никита. – Ага, – сказала она нарочито спокойно и продолжила кататься. Но то, как она все время оглядывалась на приближающегося пса, выдавало ее любопытство. Спутник подходил неторопливой рысцой, поглядывая на Олю и Никиту и помахивая хвостом. Какие новости? Что там такое в миске? Никита, сделав несколько шагов навстречу Спутнику, присел на одно колено и поставил миску на дорогу. – Спутник, иди сюда! – позвал он. И, ткнув пальцем в миску, добавил: – Тут еда. Мясо. Спутник замедлил шаг и начал подходить боком, искоса поглядывая на миску и опасливо поджимая хвост. Никита почувствовал, что сейчас главное – говорить со Спутником ласково и без остановки. – Хороший мой Спутник, иди, это для тебя, очень вкусно, я сам готовил, иди, мой песик, ты такой замечательный, ты лучше всех… Оля слезла с велосипеда и стояла неподвижно, глядя, как Спутник боком, словно краб, приближается к Никите, нюхает воздух, моргает, нерешительно поглядывает на миску и наконец подходит к ней, готовый в любую секунду отпрянуть, и тянет к ней черный нос. – Вот молодец, вот хороший Спутник, давай ешь, не сомневайся, я могу отойти… И Никита, встав на четвереньки, попятился назад. Спутник, бросая на него робкие взгляды, окунул морду в кашу и принялся есть, чавкая, чмокая и подрагивая ушами. * * * На закате небо затянуло облаками, наблюдать за звездами сегодня было невозможно. Никита поднялся в свою комнату, вытащил из банки мышонка и осмотрел – мышонок выглядел вполне здоровым и деловито нюхал воздух. Посадив его обратно в банку, Никита взял карандаш и зачеркнул на самодельном календаре «среду». А потом немножко зачеркнул «четверг» – ведь когда он завтра утром проснется, часть четверга уже пройдет. Пришла бабушка – она обещала Никите почитать книжку, раз уж они не полезли сегодня на крышу сарая. Никита разделся, нырнул под одеяло и приготовился слушать. Но бабушка, которая уже уселась на полу по-турецки и раскрыла книжку, почему-то не торопилась читать. Она внимательно смотрела на банку с мышонком. – Ее надо почистить, – проговорила она задумчиво. – И постирать эти носки. Никита свесился с кровати и приблизил лицо к банке. На лежащих в ней носках кое-где чернели крошечные «зернышки» – у мышонка ведь не было туалета, и он справлял свои дела где придется. – Хорошо, завтра почистишь и постираешь, – беспечно сказал Никита бабушке. – Это ты завтра все почистишь и постираешь, – усмехнувшись, парировала бабушка. Никита уставился на нее с открытым ртом. Бабушка уставилась на него, подняв брови. Было ясно, что она не уступит. И что она, в сущности, совершенно права – это ведь Никита отвечает за мышонка и заботится о нем. – Ладно, – выдавил из себя Никита. Бабушка с удовлетворением тряхнула головой. Отыскав в книжке страницу, на которой они остановились в прошлый раз, бабушка уже собралась читать, но какая-то мысль ее остановила. – Слушай-ка, – подняла она глаза на Никиту, – а ты не думал, что будешь делать с мышонком в будущем? Никита, растерявшись, промолчал. – Когда ты его отпустишь? – прямо спросила бабушка. – А зачем его отпускать? – пробормотал Никита. – Это опасно. Тут коты ходят. Они его съесть могут. – Так-то оно так, – сказала бабушка. – А в городе, где ты живешь, машины по улицам ездят. Они тебя задавить могут. Может, разумно было бы держать тебя всю жизнь в квартире и не выпускать на улицу? Никита так разволновался, что сел. – Подожди, подожди! – замахал он руками на бабушку. – Я же мышонка всегда с собой ношу – гулять, в магазин… Тут он вспомнил драку с Протоней и запнулся. – Да, – кивнула бабушка, – но мышонок все равно остается в твоем кармане, он не может пойти куда захочет и делать то, что нужно ему. – Она замолчала и после паузы спросила: – А что нужно мышонку, по-твоему? Никита посмотрел на мышонка в банке, который грыз кусочек сушки.