— Нет. Я ничего не подстраивала. Оно само так получилось. И вообще, мне надо… туда… нос попудрить. Сбросив на руки Тиму пиджак, она попыталась обогнуть перегородку и даже скрылась за ней, но затем, пятясь, вернулась назад. Больше всего в представшей его взору картине Гловеру не понравилось, что за руку чуть выше локтя ее держит никто иной, как Борис Мелвилл. — А, и ты здесь, — вот уж кто хорошо набрался, так это Мелвилл, — и твой ублюдок тоже. Привет благородной компании. Вот и хорошо, — он рыгнул, даже не пытаясь справиться со своим позывом. — Вот и поговорим. — Конечно поговорим, — согласился Александр. — Отпусти Кэти и сразу все выясним. — Не-е-ет, ты меня больше не проведешь, — хитро улыбаясь, Борис помотал в воздухе жирным пальцем. — Мы поговорим сейчас. А потом я решу, отпускать твою шлюшку или нет. Ты же пользовался моей женой. Теперь моя очередь. Гловер рванулся вперед, но Кэти неожиданно прижала палец к губам, умоляя подождать. Судя по всему, в ней снова проснулся журналист. Как не во время. Чтобы не утратить контроль над собой окончательно, Александр сцепил руки за спиной и опустил голову: — И что же тебя интересует? — Что?! — Еще сантиметр вверх, и брови Мелвилла рисковали навсегда покинуть лоб. — Я хочу знать, что ты против меня имеешь? С девчонкой и ее отцом все понятно, но почему ТЫ вмешался, а? Зачем пустил свиньям под хвост мою карьеру? — Что? — Эхом отозвалась Кэти. Ее голос внезапно ослаб. — Что с моим отцом? И попыталась отшатнуться назад, когда сверху на нее начало надвигаться багровое, раскаленное от ярости лицо: — А то, что твой отец был тупым мудаком. — Кэти вздрогнула, когда ей на щеку брызнула капелька слюны. — Ему намекали, чтобы не лез не в свое дело. Не-е-ет, ему обязательно надо было найти конину в сосисках. Ему скандал нужен был. Ну, ладно, с ним рассчитались. И мне пришлось взять эту грязную работу на себя. — Лицо мужчины перед глазами начало расплываться, голос звучал невнятно, заглушаемый похожим на шум прибоя гулом. Девушка неотрывно смотрела на мокрые красные губы, которые складывались в гадкие слова: — А вот ты, сучка, еще со мной не расплатилась. Твоя подружка мне не отсосала, так что давай… Кэти занесла ногу, чтобы пнуть Мелвилла в лодыжку. Спасибо Индейцу, научил, куда и как надо бить. Вот только нога почему-то не послушалась, и это испугало еще больше. Кэти выдернула из цепких пальцев локоть и повернула к Гловерам побледневшее лицо с расширенными от страха глазами. Казалось, оба Индейца только и ждали ее знака. Александр прыгнул бесшумно, как пантера. Тим, наверное, еще не успел приобрести должной сноровки, потому что его-то девушка успела перехватить: — А ты лучше проследи, чтобы сюда никто не зашел. Несколько запоздалая предосторожность, потому что притиснутого в угол Бориса Мелвилла заслоняли уже две спины в шелковых пиджаках. Плечи мужчин равномерно двигались, локти отлетали назад и снова уходили вперед, как поршни парового двигателя. Гловер и его добровольный помощник трудились сосредоточенно и тихо, Мелвилл тоже помалкивал. — Кажется, готов, — Индеец приоткрыл дверь, а второй мужчина подхватил сильно помятого Бориса и вытолкнул его наружу. — Пусть немного охладится. Затем второй повернулся и широко улыбнулся Кэти. Она с облегчением заулыбалась в ответ. Такой Тобиас Клейтон, в сбившейся сорочке и уехавшем набок галстуке, нравился ей гораздо больше прежнего, рассудительного и холодного. Взяв с подноса два бокала, она ждала победителей. Тим вернул ей на плечи пиджак и сам взял себе шампанского. — Мистер Клейтон, вы же политик, — с насмешливым упреком спросила девушка, — как же вы могли подраться как уличный хулиган? — Просто не удержался, — смущенно ответил он и тут же выдал себя мечтательной ухмылкой. — О, Боже, как я не удержался! Это был один из лучших моментов в моей жизни. Отставив бокал, он вытянул из внутреннего кармана пиджака сигару (сигару, Карл!) и закурил. — Метишь в Черчилли? — Гловер слегка хлопнул Клейтона между лопаток. — С твоей помощью, конечно, — не остался в долгу тот. Тычок политика оказался таким сильным, что Александр одним шагом преодолел разделяющее их с Кэти расстояние и тут же обнаружил, что она пристроилась у него под мышкой и никуда уходить не собирается. Но на всякий случай решил уточнить: — Ты больше никуда не сбежишь? — Нет, — ответила она и счастливо вздохнула. — Это все равно что бегать по кругу, все равно вернусь к тебе. Так что же время терять? Он притиснул ее плотнее и наклонился поцеловать в макушку, но встретился с требовательным взглядом зеленых глаз. — Я говорю, что время терять? Где там твое кольцо? Прекрасно зная, что кольцо лежит дома в сейфе, Гловер тем не менее растерянно похлопал себя по карманам. Ощущение сделанной ошибки грозило перерасти в панику. Ситуацию разрядил Клейтон: — Вот. Сгодится для начала? Он стянул с сигары золотой ободок и положил его в ладонь Александра. Не дав ему ничего сообразить, Кэти уже протянула свою руку: — Надевай, я согласна. — Затем с лучезарной улыбкой обратилась к Тиму с Тобиасом. — Не знаю, когда и где будет церемония, но вы приглашены. Одежда парадная: джинсы и кожаные куртки. Не забудьте, господа. ___ (64) Бен Барнс — британский актер, известный по роли принца Каспиана в «Хрониках Нарнии» (65) «Пение птиц» — театральная пьеса по роману С.Ч.Фолкса (66) Дэвидом Чипперфилд — известный британский архитектор (67) Quivaalachasse, perdsaplace — кто идет на охоту, теряет свое место. Франц. пословица Эпилог Кэти обнюхала селедочный хвост и уверенно заявила: — Вот сейчас точно рожу. Индеец с призванным для моральной поддержки Тимом устало переглянулись — за последние двое суток они пережили уже три ложные тревоги, между которыми Тим успел умеренно, то есть не слишком, приложиться к пиву, а Александр кое-как договорился с ногами и руками, чтобы они не тряслись от волнения. В первых двух случаях в качестве пускового механизма сработали натертая чесноком корочка ржаного хлеба и кружок овсяного печенья соответственно. На последнем месяце беременности в Кэти внезапно пробудилась беспричинная тоска по родине предков, и потому эти тошнотворные на первый взгляд деликатесы доставлялись из русского магазина дважды в неделю. В первый и второй раз пришлось возвращаться с полдороги, во третий же Кэти дотерпела до самого порога родильного отделение клиники Святой Марии, где оглянулась на зеленоватые от волнения лица пасынка и мужа и авторитетно заявила: — Нет, сегодня я рожать не буду. Везите обратно. Противиться никто и не пытался. Спорить с беременной скво Гловер было все равно, что возражать носорогу, который несет вам навстречу свои две тонны аргументов со скоростью пятьдесят километров в час. Единственное, что можно было сделать в данных обстоятельствах — не усугублять. Закутанную в теплое пальто и шарф Кэти вернули домой, расчехлили и, обложив подушками, усадили на диван в обнимку с ноутбуком. Под локоть ей поставили тарелку с соленым огурцом, все тем же черным хлебом и маринованной сельдью. И вот спустя всего три часа Кэти обнюхала селедкин хвост и сказала: — Рожаю. — Шутишь? — Справедливо возмутился Индеец. — Рожаю, — заверила его жена. — И сколько еще ты собираешься над нами издеваться? — Поинтересовался Индейцев сын. — Рожаю, — напомнила Кэти, пытаясь выкарабкаться из подушек. — Ладно, — сдался Гловер, — сейчас застегну тебе лифчик, а Тим зашнурует ботинки. — Можем поменяться, если хочешь, — предложил Тим. Ответом ему был злобный взгляд и бессвязное шипение. — Рожаю, — гаркнула Кэти так, что на серебряном подносе зазвенели хрустальные стаканы. Идти вместе с ней в родовую палату Кэти не позволила. Некоторое время Александр маялся в приемной, затем перебрался на парковку в машину, потом, осознав безвыходность своего положения, повез Тима домой. Ближе к семи утра раздался писк айфона. Плохо соображающий спросонья Гловер потыкал пальцем в экран и после нескольких неудачных попыток перед ним, наконец, засветилось фото голого розового комочка с неожиданно густой темной шевелюрой и заметно опухшим красным лицом. Девочка. — Красавица моя, — нежно выдохнул Индеец. Пришедшее следом сообщение гласило: «Смотри, твоя уменьшенная копия». — Ну, что тебе сказать, па, — подвел итог бесшумно подошедший Тим, — если это действительно твоя копия, то пожалуй, давай завязывай с выпивкой. Город за окном казался непривычно тихим. Наверное, к утру мороз спал, потому что за широкими стеклами, наполняя воздух серебристым сиянием, летели к земле большие белые хлопья. То ли снег, то ли перья ангелов.