— Когда? — Индеец притянул ее ближе к себе, сомкнул руки на пояснице и переплел пальцы в замок. — Тогда-потом-сразу. Объятия стали крепче: — Тогда, потом или сразу? Положив руки ему на плечи, девушка приподнялась на носочках и мягко прикоснулась губами к чисто выбритому подбородку: — Вот тогда, когда настанет потом, так сразу и позвоню. Гловер быстро подхватил ее, притянул к груди и поцеловал добросовестно и крепко: — Ладно. Беги, пока не передумал. Уже зная, что он не шутит, Кэти вприпрыжку бросилась к лифту и успела через закрывающиеся двери послать последний воздушный поцелуй. Гловер потер подбородок и, все еще улыбаясь, направился к себе в кабинет. В гостиной на диване валялся большой блокнот в потрепанной обложке, из синей стеклянной вазы торчали остро заточенные кончики карандашей. Кэти отказалась от собственной рабочей комнаты, и Александр в душе был этому рад. Ему нравилось заставать ее сидящей с пачкой листов или ноутбуком в самых неожиданных местах: за кухонным столом, на полу в гардеробной, в плетеном кресле на террасе — везде, где ее застала мысль, которую требовалось срочно записать. Его не покидало ощущение, что Кэти живет в двух измерениях. Тело ее спало, ело, торопилось на работу, выгибалось под ним ночью среди сбитых простыней, а разум был занят своей таинственной и чудесной жизнью. Очень скоро Гловер догадался — то была жизнь слов. Его девочка ловила их повсюду, словно серебряных рыбок, изумрудных стрекоз, собирала и хранила между страниц блокнотов, как полевые цветы. Этим сокровищам когда-нибудь суждено было стать частью пестрой мозаики, соединяющей в себе обыденное и волшебное. Александр давно уже понял: Кэти была по-настоящему талантлива. Это открытие и пугало и радовало его одновременно. Его до сих пор не покидало ощущение, что он случайно стал обладателем сокровища, изначально ему не предназначенного. Положа руку на сердце, вопрос о том, достоин он или нет такого подарка судьбы, волновал его меньше всего. Он знал, что должен был удержать эту девушку рядом с собой, привязать невидимыми неразрывными нитями. Пожалуй, все-таки придется поговорить с Викторией. * * * Сдвинув очки на кончик носа, Хью придирчиво рассматривал бутылку восемнадцатилетнего «Гленливета» (43). — Кэти, а твоего парня не напрягает, что ты пьешь? Странно, девушка даже в мыслях не называла его своим парнем. В черном смокинге или деловом костюме он был для нее Гловером или боссом, а в джинсах и свитере Индейцем. Пожалуй, она могла бы назвать его своим мужчиной — это было ближе к истине — но останавливал инстинкт самосохранения. Даже в минуты доверия и нежности в этом человеке чувствовалась такая неуклонная и решительная сила, противостоять который было не просто сложно, но смерти подобно. Наблюдая иногда, как он говорит по телефону с партнерами или клиентами, Кэти невольно чувствовала себя мухой, чей летний рай такой вот властелин мира может совершенно случайно смахнуть одним щелчком пальца (44). Она помотала головой, отгоняя неприятные мысли. — С чего ты взял? У меня нет проблем с выпивкой. Была всего одна проблема — сам Александр Гловер, к которому она с каждым днем привязывалась все больше и больше. — А у него могут возникнуть. Ты воруешь его лучшие запасы. Кэти с улыбкой ткнула старого друга в бок кулачком: — Хватит умничать. Наливай уже. После двух глотков виски и недолгого, но весьма многозначительного молчания Макдермид только подтвердил ее выводы: — Ты не сможешь предъявить эти документы, они получены незаконным способом, — он быстро щелкал мышкой, открывая и закрывая окна на экране ноутбука. — Само собой. — С другой стороны, дело кажется мне весьма и весьма перспективным. Хотя вряд ли через этот отель проходят деньги за наркотики. Кэти скрестила пальцы: — Ты так считаешь? Теперь Хью сосредоточенно сопел над расшифровкой клиентских платежей: — Конечно, много поступлений наличными, но их сумма не критична. Более странными кажутся перечисления от вот этих фирм. Смотри, оплата номеров для сотрудников. Всего на одни сутки, притом, что сама контора находится в Кенте. Какой смысл обыкновенному менеджеру ночевать в Лондоне, если он может на машине добраться до дома за час-полтора? И какой смысл его работодателю оплачивать номер в три раза выше его средней по городу стоимости? Закатывай рукава, Кэти. Для начала распечатали страниц по сто и, вооружившись маркерами и карандашами, принялись за поиск зацепок. Взвесив стопку бумаги на ладони, Кэти подумала, что звонка от нее Индеец дождется не скоро. Ладно, пора приступать. Уже через час вся ее распечатка пестрела значками и подчеркиваниями. Напротив нескольких имен стояло по две галочки. — Конечно, это может быть совпадением, — пояснила девушка Макдермиду, — но почему имена Джеффа Паркера, Тони Фиска, Джорджа Лукаса и Стивена Пилджера оказались в этом списке на одной странице? Беззвучно шевеля губами, Хью еще раз просмотрел отмеченные карандашом строчки. — Ну, Паркер, это, возможно, «Экономист». Фиск и Лукас не последние люди в партии «зеленых»… А Пилджер? Неужели…? — Ну, да, — хихикнула Кэти. — Наш Лимонадный Джо. — Ну, что ж, — Макдермид хлопнул всю стопку на кухонный стол и налил в оба стакана еще виски, себе на два пальца и на донышко для Кэти, — это явно не наркотики. — И не тайное общество по спасению мира, — вздохнула девушка. — Держи, — он протянул ей стакан. — Что тебе говорит твое журналистское чутье? — Что надо хорошо исследовать вопрос, чтобы не обвинить людей без должного основания. — Мой тебе совет, думай о людях как можно хуже, и не ошибешься. Кэти понюхала янтарную жидкость, готовясь сделать первый глоток: — Каким ты стал циничным на старости лет, дружище. — И очень жалею, что не родился таким. — Хью покатал на языке огненную воду, сглотнул и блаженно улыбнулся. — Итак, у нас на руках, судя по всему, очередной секс-скандал. — Фу и буэ, — подтвердила Кэти. — А вот не надо чистоплюйствовать, — поучительно изрек Макдермид. — За это самое место, — зрелище крепко сжатого волосатого кулака было настолько убедительным, что она невольно поморщилась, заранее сочувствуя тем, кого удастся поймать на горячем, — мы извлечем их всех на свет Божий и предъявим почтеннейшей публике. А потом… А теперь Кэти показалось, что он изо всех сил шмякнул об стену пучком морковки. — Какой ты беспощадный, — восхищенно пробормотала она. — А тебе что, — подозрительно прищурился Хью, — уже жалко их? Тогда не надо было учиться на журналиста. Девушка отсалютовала ему своим бокалом и опрокинула в рот последние капли напитка: — В этом вся разница между нами. Я считаю, что мой стакан наполовину полон. А ты считаешь, что им очень удобно бить людей. Чин-чин. — Чин-чин, детка. * * * Судя по объяснениям Хью, наблюдение и слежка были делом вовсе не увлекательным, а, скорее, нудным и скучным. — Ну, хорошо. — Лео вертел в пальцах стакан с восемнадцатилетним «Гленливетом». Кэти отобрала у Хью недопитую бутылку, чтобы не заваливаться к друзьям с пустыми руками. — Камеру мы тебе найдем… — И поставим, — подтвердил Мик.