Дальше случилось невероятное: в два шага преодолев разделяющее их расстояние, Индеец опустился перед растерянной девушкой на колени и уткнулся лицом ей в живот. — Ты чуть не изнасиловал меня, сукин ты сын. — Прости, — глухо повторил он, — сам не знал, что способен на такое. Она все еще колебалась: — Объясни, что произошло. Его тело напряглось и затвердело, как камень. Кэти не отстранялась, но и не пыталась его подбодрить. Она просто ждала. — На этом приеме будет… один человек, которого я ненавижу. Мне надо было расслабиться. — Вот таким образом? За мой счет? Его хватка стала крепче, отчаяннее. — Если не сдержусь, я могу убить его. Тяжелая сумка упала на ковер рядом с ним. Тело Кэти скользнуло вниз и вот она уже устроилась у него на коленях, гладя и теребя его волосы: — Индеец, миленький, не пугай меня так. И, главное, не горячись. Я уверена, — она слегка отклонилась назад, чтобы посмотреть ему в глаза, — этот человек действительно совершил что-то ужасное. Но ты снимешь с него скальп потом, хорошо, да? Чтобы с чувством, с толком, с расстановкой. Ага? — Ага. — Смешное слово, детское. Легкие быстрые поцелуи, словно касания крыльев бабочки: — Ты ведь мне потом все расскажешь, правда? Потом, не сейчас. Он кивнул. Да, потом, когда он вспомнит другие слова, кроме нецензурных. — А, может, не пойдем никуда? — Кэти легко провела пальчиком по его брови. — Залезем под одеяло и прекрасно проведем время. Как считаешь? Нарисованная ею картина была настолько соблазнительной, что Гловер поспешно встряхнул головой, отгоняя непрошенные видения. Нет, нельзя. Рано или поздно, придется встретиться лицом к лицу со своими демонами. И он знал, что лучше сделать это как можно раньше. — Нет, пойдем. Только, прошу тебя, постарайся держаться рядом со мной. Не отходи далеко. Кэти задумчиво накручивала на палец прядь его волос: — Как думаешь, министр образования на приеме будет? Вот умеет же она задавать вопросы. Удивившись, Гловер на секунду полностью забыл о Лидии Мелвилл. — Наверняка. А что? — Какой ужас. Буду теперь держаться за твой хлястик до белых пальцев. — Почему? — Да слышала кое-что о нем. Теперь опасаюсь. А вдруг придется с ним за руку здороваться? Александр рассмеялся — громко и от души. Он знал обо всех этих людях столько всякой грязи, что вполне был способен потерять аппетит лет этак на десять. Кэти не догадывалась, что ей еще предстоит, если она решит продолжить карьеру журналиста. — Понимаешь, — она доверчиво смотрела ему в глаза, — когда знаешь о ком-то что-то некрасивое, трудно общаться с ним как с нормальным человеком. Может, мне к психологу сходить, как думаешь? Повинуясь неожиданному порыву, он обнял ее крепко-крепко, а затем помог подняться с пола. — Боюсь, дорогая моя, что тут даже гипнотизер не поможет. * * * От рукопожатий Кэти была избавлена самым простым и естественным способом: одна ее рука оказалась прочно зафиксирована на локте Гловера, а вторая была занята бокалом шампанского. Прием оказался небольшим — всего около сотни приглашенных — и Индеец, как оказалось, был знаком почти со всеми. Кое-кто из подошедших поздороваться с боссом узнавал и ее: мужчины кивали, широко улыбаясь, а их дамы растягивали губы в вежливой улыбке и внимательно сканировали девушку холодным взглядом. Пожалуй, их внимание нельзя было назвать откровенно враждебным, но так иногда смотрят женщины, когда в поезде их просят убрать сумочку со свободного места. Плохиша на приеме не было, зато явились Лизунчик, Папочка и Кусака. Именно под такими прозвищами они проходили у Оливера. Кэти решила, если получится, сфотографировать их для Рэмзи, пусть порадуется удачному вложению своего капитала. Учитывая, как высоко по социальной лестнице вскарабкались эти стареющие шалуны, они на многое пойдут, чтобы прикрыть былые грешки. Особенно интересно было то, что все они пришли с женами — любезными, элегантными и доброжелательными леди. Наверное, старый сводник Рэмзи и здесь оказался прав: нет существа более хладнокровного и толстокожего, чем жена политика. Поймав на себе очередной ледяной взгляд, девушка не удержалась и тихо спросила: — Почему все эти женщины смотрят на меня так, словно я стащила у них кошелек? Плечо в черном смокинге слегка приподнялось и опустилось: — Обычно я выхожу на официальные мероприятия с Викторией. Может быть, они удивлены? Может быть Гловер спал с некоторыми из них? Таких вопросов Кэти задавать не собиралась. Гораздо интереснее было бы догадаться самой. — Так, может быть, не стоило их так шокировать? — Нет, — Индеец крепче прижал ее руку к своему боку, — пусть привыкают. Теперь настала очередь Кэти пожать плечами. Ну, пусть. В конце концов, это ее ни к чему не обязывает. И все же было ужасно интересно, кто же тот человек, встречи с которым ее непробиваемый босс так опасался? Гловер одинаково радушно пожимал руки и финансистам, и политикам, и нескольким скучающим среди чопорной публики рок-звездам. Ни один мускул не дрогнул на его лице, когда к ним приблизился Борис Мелвилл под руку с супругой. На самом деле холодок между Александром и Лидией мог заметить только посвященный. Она не протянула ему руку для пожатия, ограничившись кивком, а узкую щель, в которую превратился рот Индейца за пять шагов вполне можно было принять за улыбку. Кэти сразу захотелось найти себе какое-нибудь срочное дело где-нибудь подальше от этих троих. Например, в туалете. Но сбежать именно сейчас было делом безнадежным. Во-первых, хватка Гловера на ее запястье уже напоминала стальной капкан, а во-вторых, Борис Мелвилл по никому непонятной причине был рад видеть именно Кэти Эванс. Хотя и делал вид, что полностью поглощен разговором с Александром. — Дружище, ты, конечно, прокатил меня с интервью, но я решил не держать зла. Как же, так ему и поверили. — Рад это слышать, — в голосе Гловера не слышалось напряжения, словно обманывать надежды наиболее вероятного кандидата в мэры было для него делом совершенно обыденным. — Да, все к лучшему, как говорится. Сейчас я сотрудничаю с «Экономистом». Джефф Паркер считает, что у меня отличные перспективы. Кэти постаралась натянуть на себя маску примерной школьницы, которую отчитывает строгий директор, и которая усиленно делает вид, что не замечает его расстегнутой ширинки. Похождения мистера Паркера, главного редактора «Экономиста», в узких кругах известного под кличкой Бешеный Кролик, были уже описаны ею в четвертой главе книги Рэмзи. Интересно, мог Мелвилл что-то знать о Паркере? Или о своей жене с боссом? Во всяком случае, сейчас он изображал из себя довольного жизнью рубаху-парня. — Признаюсь, был момент, когда я подумал, а зачем мне вообще все это нужно? То есть, тонул, и не знал, за какую щепку схватиться, чтобы выплыть, перевела для себя Кэти. — Ведь у меня есть все, чтобы быть счастливым: выносливая печень, любимая работа, верная жена… Ну, конечно, знает. И судя по взглядам, которыми обменялись Лидия с Гловером, для них это вовсе не было сюрпризом. — Но, с другой стороны, есть люди, готовые поддерживать меня до конца…