Его ладонь уже две секунды висела перед ней в воздухе. Девушка вздохнула — знаем мы ваши трюки с джентльменством — и обреченно вложила руку в цепкие пальцы. Так и есть, через мгновение она уже стояла прижатая к белоснежной рубашке так тесно, что не способна была даже сделать глубокий вдох. И что самое неприятное — вторая рука Индейца коварной змеей ползла вниз по ее бедру. — Ээээ… а что вы делаете, мистер Гловер? Он, наконец очнувшись от глубоких размышлений, спокойно посмотрел вниз: — Эмпирическим путем проверяю одну теоретическую догадку. Горячая рука скользнула под юбку, поднялась по бедру и мягко огладила округлую ягодицу. Кэти дернулась, пытаясь вырваться, чем вызвала легкое недовольство босса. — Не мешайте, мисс Эванс. Его пальцы ощупывали кобчик, видимо, в надежде обнаружить хотя бы крошечный треугольник стрингов. Смирившись с происходящим, Кэти посмотрела в беззвездное небо и постаралась мысленно отвлечься от происходящего. В маленькой ячейке колумбария Голдерс-грин мирно спал капрал 26-го инженерного полка Дик Уинн. В скромном домике в Бромли во сне тихо плакала под пледом на диване его мать, Рэйчел. А посреди спящего Хампстеда Александр Гловер нагло шарил под юбкой у Кэти Эванс. Очень хотелось верить, что она видит этот бред во сне. Кто-нибудь, разбудите меня. — Надеюсь, вы закончили? — Поинтересовалась девушка, когда вторая рука переместилась ей на талию. — Кажется, я испортил вам свидание? Мне жаль. Судя по довольному лицу, ни малейшего раскаяния по этому поводу Индеец не испытывал. Поэтому Кэти тоже решила не церемониться. — Ничего страшного. Через десять минут я все наверстаю. — И в ответ на заинтересованно поднятую бровь Гловера пояснила: — Мой парень ждет меня дома. Он обвел взглядом окна второго этажа. Кажется, темнота за не задернутыми шторами его не убедила. — Вы уверены, мисс Эванс? — Абсолютно, мистер Гловер. Девушка снова попыталась освободиться. Шансов у нее было не больше, чем у бабочки на булавке энтомолога. — В таком случае, вы могли бы получать двойную порцию мужского внимания. Многие леди так делают, знаете ли. А ведь я его совсем не боюсь, с удовольствием подумала Кэти. Ну, уволюсь, в конце концов. План «Б» на случай форс-мажора у нее имелся всегда. Таким же светским тоном, стараясь не обращать внимания на плавящуюся под его ладонями поясницу, она возразила: — Я, конечно, не осуждаю этих леди. Но, с моей точки зрения, это как-то негигиенично. Не находите, мистер Гловер? — Много говорите, мисс Эванс, — недовольно пробормотал Индеец. — Давайте попробуем, а потом вы решите, нравлюсь я вам или нет. Если честно, он ей нравился. Во всяком случае, той ее части, что находилась ниже головы. И вырываться Кэти перестала по той простой причине, что уже не доверяла своим коленям и боялась попросту сесть на мостовую, если Гловер вдруг разомкнет объятия. Вот только он решил на ее беду еще больше усугубить ситуацию. Девушка завороженно смотрела, как к ее лицу приближаются мужские губы. Ой, сейчас он ее поцелует. А если она ответит? Надо срочно что-то придумать. — Одна овца! Гловер замер, настороженно глядя ей в глаза. — Что? — Две овцы! — Мисс Эванс… — Продолжайте, пожалуйста, мистер Гловер. Я вам совершенно не мешаю. Три овцы! Тяжело вздохнув, он опустил руки. — Как с вами тяжело, мисс Эванс. Поверьте, вы только понапрасну тратите свое и мое время. Кэти на неуверенных ногах сделала шаг назад. Затем, приободрившись, второй. Потом развернулась и бегом бросилась к своей двери. Слава Богу, ключ нашелся сразу. Уже оглянувшись на пороге, она поняла, что никто догонять ее не собирался. Гловер стоял, прислонившись к капоту мерседеса, в своей любимой позе — с руками в карманах: зачесанные назад темные волосы, черные тени в провалах глазниц, белая рубашка с закатанными рукавами, черные брюки, блестящие ботинки. Ни проблеска иного цвета, кроме белого и черного, никаких полутонов. Никаких компромиссов. Согласится он быть вторым номером, как же, успела подумать девушка, прежде чем захлопнуть дверь. Стив не слышал ни шума внизу, ни шороха льющейся в душе воды. Он даже не пошевелился, когда Кэти осторожно скользнула под одело со своей стороны кровати. Сейчас ей больше всего хотелось поставить будильник на отметку «Рождество», зарыться головой в подушку и не увидеть ни одного сна. * * * — Знаешь, у тебя в постели всегда такой отсутствующий вид… Как-будто он берет не ее тело. Договаривать Лидия не стала. Двадцать лет назад она поняла, что занимает чужое, не ей предназначенное, место. Еще несколько лет прошли в безнадежных попытках переломить ситуацию, и только окончательно приняв неизменность сложившихся между ней и Александром отношений, она нашла в себе силы проглотить горькую пилюлю и выйти замуж за Мелвилла. Сейчас женщина решительно встала и начала одеваться, не оборачиваясь в сторону постели. — Впрочем, это все упрощает, — она наклонилась, чтобы быстро клюнуть Гловера в губы. — Ты уверена, что нужно ехать прямо сейчас? Лидия заставила себя улыбнуться. Нет, она больше не купится на безразличную вежливость и не примет ее за обещание любви. — Абсолютно уверена. Борис согласен закрывать глаза на мои измены, пока я сама не начну тыкать ими ему в нос. И вот тогда меня ждут большие неприятности. Александр быстро натянул пижамные штаны и затянул завязки на поясе. — Хорошо, провожу тебя до лифта. Лидия дождалась, когда он приблизится и медленно провела рукой по его груди, пропуская темные волоски между пальцев. Потом поднесла ладонь к носу. Из какого материала сделан этот чертов Индеец, что даже время не берет его? За двадцать лет его запах совсем не изменился. Все та же пряная смесь горящего дерева, палой листвы и свежего белья. Боже, Жан-Батист Гренуй (22) обязательно разлил бы его по флаконам. Избавляясь от наваждения, она нервно усмехнулась: — Иногда я жалею, что Борис не видит нас в такие минуты. Он бы меня избил, наверное, а я смеялась бы ему в лицо. Гловер нахмурился: — Я набью ему рожу, если он тронет тебя хоть пальцем. Лидия покачала головой: — Предпочитаю не обольщаться. Ты никогда не дрался из-за женщин. Тем более из-за нелюбимых. Войдя в кабину лифта, она быстро повернулась и продолжала улыбаться, пока дверцы не сомкнулись. Пусть Александр ее не любит, но если он за двадцать лет так и не усомнился, что она идеально ему подходит, то, Господи, подари им еще двадцать таких же лет. ____ (21) Бромли, Хэмпстед — районы (боро) Лондона (22) Жан-Батист Гренуй — герой романа П. Зюскинда «Парфюмер» Глава 9