— Кошмар какой... — я прикрыла глаза. Но в следующее мгновение меня будто током тряхнуло: — А ребенок? Он... Он... — нет, я не могла произнести это вслух. — С ним все в порядке, — мою руку неожиданно накрыла ладонь Фаррета. Она была теплая, чуть шершавя и несла успокоение. — Слава богу... — прошептала я, с облегчением улыбаясь. — Мне очень жаль, что так вышло, — вдруг произнес Фаррет. — Это моя вина. Я позволил Петре остаться еще ненадолго. Если бы заставил ее уйти в тот же день, когда собирался, ничего бы этого не произошло. — Я тоже виновата, — отозвалась я. — Потеряла бдительность, пошла на поводу у любопытства. Она ведь обещала рассказать мне, кто убил Теоллу. Но так и не сказала, — я с горечью усмехнулась. — В тот раз это тоже была Петра, — произнес Фаррет. — Она и в этом призналась. Петра убила… Теоллу. — Черт, — я беззвучно засмеялась, но потом закашлялась. — Значит, она не врала... — Все, молчи, — остановил меня Фаррет, — тебе нельзя много говорить, ты еще слишком слаба. Еще будет время на разговоры. Сейчас придет Лора и сделает лечебную ванну. — Ванну? — я наконец откашлялась и выровняла дыхание. — Она выводит яд. Ее надо принимать трижды в день, пока яд полностью не уйдет. Мы укладывали тебя в нее на протяжении всех этих дней, но надо продолжать... — А это не опасно для ребенка? — забеспокоилась я. — Думаю, стоит довериться лекарю, — мягко отозвался Фаррет. Лора, легка на помине, появилась буквально через несколько минут. Увидев меня, она, как и Фаррет ранее, радостно улыбнулась и прошептала: — Вы пришли в себя сьера... Я улыбнулась ей в ответ и попросила: — Можно мне водички? — Конечно, — Лора тут же кинулась к столику, где стоял графин с водой. Налила в стакан и вернулась ко мне. — Только давайте немного приподнимемся, сьера, а то захлебнетесь... Она поправила мне подушку и помогла сесть, затем поднесла к губам стакан: — Пейте только маленькими глоточками, сьера... Я сделала несколько глотков и благодарно улыбнулась служанке. — Ванна, Лора, — напомнил ей Фаррет. – Да, уже бегу, сьер... — Какое сейчас время суток? — Утро, — Фаррет показал на часы. — Скоро девять. «Значит, он спал здесь ночью?» — мелькнула взволнованная мысль. — Через пару часов придет лекарь, осмотрит тебя, — продолжал Фаррет. — Можешь спросить у него все, что тебя тревожит. — Хорошо, — я кивнула. — Ванна готова, — оповестила Лора. — Вам надо раздеться, сьера... — и она бросила странный взгляд на Фаррета. — Наверное, теперь я помогу... — Я и сама это могу сделать, — меня несколько насторожили их переглядывания. — Возможно, сьеру Фаррету стоит выйти. Я собралась решительно сбросить с себя одеяло, но руки едва слушались, поэтому вышло медленно и без должного эффекта. А встать и вовсе не смогла. — Сьера... — Лора попыталась поддержать меня под локоть и талию, однако ноги все равно не хотели искать опору. А в следующий миг я оказалась подхваченной на руки Фарретом. Сердце забилось часто-часто, а в животе что-то сладко заныло. — Наверное, не стоило... Я бы... — залепетала я тихо, но меня никто не слушал. В купальне, заполненной паром, он поставил меня на ноги. Когда подоспела служанка, Фаррет закрыл глаза и проговорил: — Я буду придерживать тебя, а Лора поможет раздеться. Я не нашлась что ответить, настолько происходящее было удивительным, а главное, непонятным мне. Лора же так ловко справлялась с моей одеждой в тандеме с не смотрящим Фарретом, отчего у меня закралось подозрение, что делали они это не в первый раз. Затем Фаррет все так же с закрытыми глазами и помощью Лоры довел меня до ванной. Вода оказалась очень горячей, почти на грани терпения, но ярко-зеленой и непрозрачной, поэтому с легкостью скрыла мою наготу. И только после этого Лора произнесла: — Можете открыть глаза, сьер... — А вы не уйдете? — осторожно спросила я, когда Фаррет опустился около меня на колени. — Я буду греть воду, — улыбнулся Фаррет и запустил руку в ванну. Его пальцы случайно коснулись моей коленки, и мы оба смущенно переглянулись. — Температуру нужно поддерживать, — добавил он, отводя глаза. — Расскажите о Петре подробнее, — попросила я, опускаясь в воду по самый подбородок. — Значит, те свечи были не простыми? Я-то думала, отчего у них такой удушающий запах... А еще... Не могу понять, если их аромат ядовит, то почему сама Петра не пострадала? И ее слуги? — Нескольким слугам как раз нездоровилось, но поскольку они мало дышали тем воздухом, их удалось быстро привести в чувство, — ответил Фаррет. — А Петра... Она приняла противоядие незадолго до вашего ужина, поэтому могла спокойно находиться в столовой, не боясь отравиться. — И на что она надеялась? Что я умру, не придя в сознание, и никто не узнает, что это сделала она? — Что все примут это за смерть от внезапной лихорадки... — вздохнул Фаррет. — Тем более это яд отсроченного действия, то есть смерть наступила бы не в первый день. Никто бы и не связал твою болезнь с ужином у Петры. Тебе просто повезло, что мой лекарь хорошо знаком с ядами и их действием, поэтому он сразу определил, что к чему, и принял меры. — А в прошлый раз что она использовала? — Она подкупом и шантажом заставила Морану добавить яд в зелье, что припас для тебя Гард. Потом нашла мага, который поставил на сознание Мораны блок, чтобы она не проговорилась об этом. Поэтому-то девчонка и ничего не могла сказать. Этот блок спадает, когда человеку прямо и четко озвучиваешь то, что он забыл. Не вопросами, и не догадками, а как свершившийся факт. В общем, Морана тоже уже все подтвердила. — И что с ними будет? — с тревогой спросила я. — Их казнят? — Суд пройдет позже, — ушел от вопроса Фаррет. Возможно, просто не хотел меня расстраивать или пугать. — Но свободы им точно больше не увидеть. Поэтому казнь может даже стать для них более желанным исходом... — Как вы себя чувствуете? — спросила Лора, когда сеанс лечебных ванн подошел к концу. — Очень жарко, — я улыбнулась. — Никогда не любила баню. Но в целом, неплохо. Кажется, даже могу уже стоять на ногах. И если ты меня поддержишь, то вполне смогу дойти до кровати. Мне действительно удалось выйти из ванны только лишь с помощью Лоры. Фаррет в этот момент отвернулся, когда же на меня набросили пеньюар, пошел следом. — Я очень хочу есть, — призналась я служанке уже будучи в постели. — Сейчас вам что-нибудь принесу, — Лора обрадовалась. — Я тоже ненадолго отойду, — сказал Фаррет. — Конечно, вы и так слишком много времени со мной провели, — с жаром отозвалась я. — Но мне уже лучше, поэтому можете спокойно заниматься своими делами. — И все же я попозже загляну, — пообещал он и вышел. Лора вернулась с целым подносом еды. — Куда мне столько? — усмехнулась я. — Вам и малышу нужно набираться сил и поскорей выздоравливать, — Лора подвинула ко мне тарелку с гренками. И добавила уже с тихим вздохом: — Мы так переживали за вас, сьера... А сьер Фаррет так и вовсе чуть с ума не сошел. — Правда? — мой голос дрогнул. Я, конечно, понимала, что беспокоился он о Теолле, а не обо мне, но все равно отчего-то было приятно. Лора с улыбкой кивнула: — Он почти все время был с вами, ночевал в вашей комнате, ждал, когда очнетесь. Кажется, сьера, он очень любит вас, — добавила она робко. Я же подавила вздох. Любит... Только не меня. Но Лоре улыбнулась и прижала палец к губам: — Только никому про это не рассказывай. — Так и без того уже все знают, — та покраснела. — Еще до вашей пропажи... А теперь... Он даже не стыдился за вами ухаживать, переодевать... — а вот теперь мне самой стало неловко. Но на мое спасение в дверь постучали. Оказалось, пришел лекарь, совсем старенький, седой, но с живыми добрыми глазами. — Мне уже сообщили, что вы пришли в себя, сьера, — вместе с улыбкой вокруг его глаз разбежались лучики морщин. — Давайте я осмотрю вас. — Меня очень тревожит мой ребенок, — поделилась я. — Все ли с ним в порядке? Лекарь посчитал мой пульс, затем приложил руку к животу, от нее сразу пошло приятное тепло. Он закрыл глаза, словно прислушиваясь к своим ощущениям. Потом снова улыбнулся: — Ваш организм хорошо его защищает, он даже не успел пострадать от яда. С ним все будет в порядке, не волнуйтесь.