— Как мать своего ребенка, — с нажимом поправил Фаррет. — Может быть, отселю ее на виллу, где жила Петра... — Ты выгнал Петру? — заинтересовался Морай. — Она сама решила уйти, а я не стал удерживать. Возможно, она уже съехала. Но ко мне прощаться не приходила. — Ты играешь с огнем, Роун, — усмехнулся Лукас. — Я укрощаю его, забыл? — Фаррет тоже криво улыбнулся. — Я и есть — Огонь. Поэтому все беснования Петры меня не волнуют. Тем более я никогда не давал ей надежд, она сама их придумала. — От этого ей еще обидней, поверь... — Верю. Но больше потакать ее капризам не желаю. Я уже раз расстался с ней с миром, назначил ей пожизненное содержание как для знатной сьеры... В этот раз все будет по-другому. — Что ж, желаю удачи, — Лукас со смехом похлопал его по плечу. — Кому как не мне знать, насколько тяжело угодить всем женщинам и сделать их счастливыми. — Мне хотя бы с одной справиться. Точнее, двумя, — Роун снова подумал о Теолле. Лукас Морай не стал больше задерживаться. Они выпили еще по бокалу бридда, и Лукас покинул замок. Фаррет же вновь оказался наедине со своими гнетущими мыслями и не заметил, как опять осушил целый графин. А еще через некоторое время обнаружил себя у спальни Теоллы. Не отдавая отчета своим действиям, открыл дверь и вошел внутрь. Она стояла у зеркала, в пеньюаре, с влажными волосами и порозовевшими щеками. Похоже, только что принимала ванну. Первым его присутствие заметила служанка: быстро поклонилась и тут же сбежала из комнаты. — Сьер Фаррет? — она наконец обернулась. Глаза распахнуты, взгляд взволнованный и немного напуганный, губы чуть приоткрыты. Сейчас она особенно походила на Теоллу, юную, податливую. Его. Роун в считанные секунды преодолел расстояние между ними. Обхватив за талию, рывком притянул ее к себе и впился в такие желанные губы. Она сперва замерла в его объятиях, а после неожиданно открылась навстречу, пылко отвечая на поцелуй. И у Фаррета окончательно снесло башню. Он потерялся во времени и пространстве, вернулся в прошлое. Его язык жадно исследовал рот Теоллы, а руки уже с наслаждением оглаживали ее хрупкие плечи, спину, поясницу... Желание, непреодолимое, дикое, почти животное, накрыло его с головой, лишая воли и разума. А она все так же не сопротивлялась, позволила ему сорвать с себя халат и даже выгнулась навстречу, когда он припал губами к ее груди. Фаррет подхватил ее под бедра и усадил на туалетный столик. Он целовал ее грудь, выбирал в рот розовые жемчужины сосков, смаковал их как самое любимое лакомство и наслаждался тихими стонами, которые срывались с ее губ с каждой новой лаской. Когда желание стало почти болезненным, и терпеть уже не было сил, он вошел в нее одним рывком, крепко удерживая ее за бедра, впиваясь пальцами в нежные ягодицы. Ему хватило всего несколько толчков, чтобы прийти к финалу и излиться в ее горячее влажное лоно. — Теолла... — простонал Роун и, крепко прижав ее к себе, уткнулся лицом в волосы. — Теолла... Она обняла его в ответ, но в этом жесте он вдруг уловил неуверенность и напряжение. И в тот же миг вернулся в реальность. Это не Теолла!.. Острое разочарование смешалось со стыдом и чувством вины. Он отпрянул от нее, не решаясь посмотреть в глаза. Как он мог так забыться?.. А она, заметив его смятение, мягко улыбнулась и прошептала: — Все хорошо... — Прости, я... — Роун потерялся в словах и оправданиях. Что бы он сейчас ни сказал, прозвучало бы глупо и унизительно. Для нее. — Я все понимаю... — прошелестела она, опускаясь за халатом, лежащим на полу. Отвернулась, надевая его и давая Роуну возможность тоже привести себя в порядок. — Спокойной ночи, сьер Фаррет... — Спокойной ночи... — отозвался он тихо. И вдруг подумал, что не знает ее имени. Настоящего. Глава 25 Я сгорала со стыда. Никак не могла взять в толк, как решилась на подобное. Поддалась порыву, словно сошла с ума... Фаррет был пьян и хотел вовсе не меня, я же будто воспользовалась его слабостью. А ведь сама недавно сокрушалась из-за того, что он всегда будет видеть во мне только Теоллу, теперь же... Я зарылась лицом в подушку, мечтая стереть из памяти все то, что только что произошло между мной и Фарретом. Но тело не хотело забывать, оно все еще помнило его ласки и наслаждение которое они дарили. Раньше все это было лишь сном, но реальность оказалась куда восхитительней. Если бы только она принадлежала мне... А так... Я ощущала себя воровкой. И как после этого смотреть в глаза Фаррету? Он-то, уже протрезвев, наверное, бесчисленное количество раз пожалел, что пришел ко мне. А я могла... Нет, я должна была отказать ему! Оттолкнуть, накричать, привести в чувства! Теперь же сама запуталась еще больше. И мало мне было других проблем? Так, терзая себя мыслями и упреками, я провалялась без сна почти до рассвета, а когда все-таки заснула, мне виделось что-то тревожное и бессмысленное. Утром я тоже не находила себе места, но теперь еще и из-за вынужденного безделья. Я просто не знала, чем занять свои мысли или хотя бы руки. Если бы умела вязать и вышивать, взялась бы за приданное для будущего малыша. Гулять по саду или замку? Тоже не было никого желания. Я чувствовала себя зверем в клетке. Еще и охрана, которую мне снова навязали. Да, я понимала, что все это для моей же безопасности, но ограничения свободы передвижения вкупе с шаткостью моего будущего вгоняли в депрессию. Но в четырех стенах сидеть тоже было не дело, поэтому решила все же немного пройтись по свежему воздуху, хотя бы во благо ребенка. Около двери Фаррета я задержалась. Может, зайти и поинтересоваться насчет Мораны? Есть ли какие новости? Но я тут же одернула себя: нет, не буду, еще подумает, что я навязываюсь после вчерашнего. А про Морану он, скорее всего, и сам расскажет, если появятся какие известия. Я уже сделала шаг прочь, как дверь внезапно сама распахнулась. На ее пороге показался Фаррет, а в следующее мгновение он отступил, пропуская Петру. Все это происходило молча, без тени эмоций на лице обоих. Правда, заметив меня, в глазах Фаррета промелькнуло нечто похожее на смятение, а вот Петра, не таясь, полоснула по мне злым взглядом. Проходя мимо, она будто ненароком задела меня плечом, но я сделала вид, что не обратила на это внимания, и сама уже собралась уйти, как меня окликнул Фаррет. — Что-то случилось? Ты ко мне? — он смерил меня напряженным взглядом. — Нет... Нет, — я неловко улыбнулась и махнула рукой. — Просто шла мимо... Решила прогуляться. Но раз мы уже увиделись... Осмелюсь спросить, нет ли новостей о Моране? Фаррет отрицательно мотнул головой и ответил: — Я как раз собирался навестить генерала Вилтора сам, в Управлении. — А можно я тоже поеду? — выпалила я. — Со мной? — Фаррет опешил. — Ну да. С ва... Тобой, — ответила я, неуверенно поглядывая на свою стражу. Все время забываю, что при посторонних должна обращаться к Фаррету неформально. — Я бы тоже хотела поговорить с генералом. Впрочем, наверное, это будет неудобно... Извини... Я, пожалуй, пойду... Я действительно сама несколько испугалась своей наглости. Да и зачем напрашивалась на эту поездку, тоже до конца не понимала. Снова порыв. Идиотский порыв и моя несдержанность. Куда меня несет? Ведь раньше я всегда сто раз обдумывала все, прежде чем сделать или сказать, а теперь веду себя как недалекая девица. — Будь готова через полчаса, — голос Фаррета был сух, но от него внутри меня все радостно подпрыгнуло. — Жду тебя внизу. Он это серьезно? Позволил ехать с ним? И даже уже стоя в холле полностью одетой и готовой к отъезду, до конца не верила, что он и вправду решил взять меня с собой. Казалось, Фаррет сейчас спустится и скажет, что передумал и все отменяется. И я бы, пожалуй, не обиделась на него. Но он появился совсем скоро. Окинул меня быстрым взглядом и одним кивком позвал за собой. Экипаж уже ждал нас у крыльца. — Пока свободны, — бросил Фаррет парням, которые охраняли меня. Он подождал, пока дворецкий поможет сесть в карету мне, и занял место напротив. — Когда окажемся в городе, от меня ни на шаг, — предупредил он. — Мы едем в Брефикс? — уточнила я, вспоминая название столицы Бастора. — Да, — коротко, вновь сухо и глядя в сторону. — Спасибо, что взяли меня с собой, — тихо произнесла я. — Обещаю, что буду предельно осторожна. Он лишь кивнул и отвернулся к окну. Брефикс вызвал у меня настоящий восторг: много зелени, цветов, фонтанов и скульптур. Я с любопытством вертела головой, выглядывая то в одно окно, то в другое, и постоянно ловила себя на том, что улыбаюсь. — У вас очень красивый город, — сказала я Фаррету, который украдкой посматривал на меня. — Столько красок... А вечером, когда зажигаются фонари, наверное, еще красивее... Я бы не отказалась жить в таком городе. — Ты и так в нем живешь, — отозвался Фаррет, тем самым коснувшись одной из тревожащих меня тем. — Да, конечно... — я едва усмехнулась. — Только... Я все же хотела бы знать, что меня ждет дальше? К чему мне готовится? Какие у вас планы на меня и ребенка? Фаррет ответил не сразу и будто нехотя: — Я еще думаю над этим. Но в любом случае, вы с ребенком ни в чем не будете нуждаться. Даю слово. — Спасибо, это мне и хотелось узнать, — мое настроение как-то незаметно снова припало. Даже расхотелось смотреть в окно. Интересно, расстроилась бы Теолла, узнав, что мне теперь достанется роль содержанки? Возможно, даже Фаррет отселит меня куда подальше, а сам женится на другой женщине, которая родит ему официального наследника. Как я понимаю, с моим ребенком он и сам не знает, что делать. Вроде бы он и от любимой женщины, которую когда-то собирался сделать супругой, вот только женщина оказалась уже не той... Конечно, если бы Теолла не умерла и вернулась к Фаррету прежней, то есть меня бы в их жизни и в помине не было, то все однозначно сложилось бы куда радужней. Уверена, была бы и свадьба, и счастливая семья, а так... Но глубоко погрязнуть в самобичевании мне не довелось: экипаж остановился около кирпичного здания с темно-синей крышей. — Мы приехали, — оповестил Фаррет и на этот раз сам помог мне спуститься со ступенек кареты. Момент вышел неловким: вынужденное соприкосновение наши рук, кажется, у обоих вызвало воспоминания, которых оба стыдились, поэтому, едва я ступила на землю, мы излишне поспешно отпрянули друг от друга. Место, именуемое здесь Военным Управлением, вполне соответствовало своему названию: полутемные коридоры, казенная обстановка, мужчины в одинаковой форме. При встрече с Фарретом они останавливались и отдавали честь (во всяком случае их жест был похож именно на это и очень напоминал приветствия военных из нашего мира). Генерал Вилтор сидел в отдельном кабинете. Он поднялся нам навстречу, склонил голову и пригласил присесть. — Не ожидал, что и вы приедете, сьера, — все же заметил он. — Что-то еще произошло? — Нет, ничего нового, — я покачала головой. — Напротив, хотела узнать, возможно, есть какие новости у вас. — Сожалею, но нет, — вздохнул генерал. — У меня тоже пока нет никаких известий. Ваша служанка молчит даже под пытками. Как я и думал, здесь не обошлось без магии, возможно даже запретной. — Это Гард сделал? — Похоже на то. Мы еще обыскали комнату девушки. Нашли кошель с деньгами, немалой суммой, и то самое зеркало, о котором она говорила. На нем действительно стоит метка Гардов, так что здесь она не солгала. — Не проверяли, как оно работает? — спросил уже Фаррет. — Через знак призыва. Клановый, — ответил Вилтор. — По всей видимости, связь только односторонняя, от Гарда. Со слов Мораны, он связывался с ней позавчера вечером, то есть после того, как свадьба сорвалась, и вы покинули Йорт вместе. Интересовался о Теолле. Теперь мы ждем, когда он захочет связаться с Мораной снова. Но боюсь, он может и понять, что его шпионку разоблачили, и будет пока молчать. — А если выйдет на связь? — Фаррет сузил глаза. — Сможем скопировать след, который потом предоставим в суде как одно из доказательств вины Гарда. — А разве на него и без того нет компромата? — поинтересовалась я. — Он силой увез меня... Точнее, Теоллу. Удерживал у себя в замке против воли. Также насильно хотел жениться... Еще и мотив, связанный с местью сьеру Фаррету, не исключен. Этого мало? — Мало, — с сожалением кивнул генерал. — Особенно когда дело касается Главы одного из кланов. Доказательства должны быть неоспоримы. — Значит, даже моих слов будет недостаточно? — Увы... — генерал с сожалением развел руками. — Что ж... — я тоже огорченно вздохнула. — Значит, придется искать более веские доказательства.