Я внимательно изучала выражение его лица, заметив: — Я правильно понимаю, что Лэни только отчасти в безопасности. — Лэни в полной безопасности, и как я не пытался ее убедить, она сказала, что его не бросит, а безопасность Лени не распространяется на него. Ты и близко не подходишь ни к одному из них, будет так. Ты не узнаешь, где они оба находятся, и это тоже будет так, чтобы ты была в полной безопасности. — Я не чувствую себя от этого милой и пушистой, Тэк, — тихо произнесла я, все еще пристально изучая выражение его лица. — Ты приняла решение, спаррингуя со мной, принимая вызов и вступив в игру. Лени приняла свое решение, решив вернуть себе мужчину. В пятницу она воочию познакомилась с рисками — результат ее связи с этим трахнутым на всю голову парнем. Она все же приняла свое решение. Она подцепила себе оху*нного мужика. Ты другое дело. Ты связалась с человеком, который ни при каких обстоятельствах не позволит, чтобы тебе кто-то или что-то угрожало. И это отстойно, что ты не чувствуешь себя милой и пушистой, но это не моя вина, детка. А вина твоей подруги. Ее выбора. Мой выбор — обеспечить твою безопасность, и я принимаю его. Ты меня поняла? Ладно, его слова заставили меня почувствовать себя милой и пушистой. — А у меня есть выбор не соглашаться с тобой? — Спросила я, и его губы дрогнули. Затем он ответил: — Нет. Мои глаза скользнули в сторону, и я пробормотала: — Мне кажется, что это не так. — Она учится, — пробормотал в ответ Тэк, и я снова посмотрела на него. — К твоему сведению, это тоже раздражает. Его губы дрогнули в широкой белозубой улыбке, окруженной сексуальной темной бородкой. Дерьмо. — К твоему сведению, малыш, твое отношение к делу не раздражает, что это ни хрена не смешно. И он доказал свое отношение к делу, еще ближе прижавшись ко мне своим твердым телом, запустив руку мне в волосы и переведя глаза на мои губы. — Я думаю, что мне пора отправиться домой и принять предрешенный результат, — прошептала я, мой живот начал таять, пока его глаза не отрывались от моих губ. — Неправильно, пришло время подарить мне поцелуй, — прошептал он, его лицо приблизилось, губы стали на расстоянии вдоха, он поднял глаза, они снова были полны решимости, но на этот раз другой. Более приятный трепет, который был намного, намного выше по шкале удовольствия. — Как насчет того, чтобы ты поцеловал меня, когда я приму решение? — Предположила я, когда мое сердце забилось быстрее. — Как насчет того, поняв, что все предрешено, поцеловать меня сейчас? — Тэк… — Рыжая, прекрати валять дурака. — Я не валяю дурака. У меня полно разных мыслей. Я не в настроении целоваться с мужчиной, который может стать, а может и не стать сегодня вечером моим бойфрендом. Он поднял голову и сдвинул брови. — Твоим бойфрендом?! — Вывод напрашивается сам собой, красавчик, — солгала я. — Детка, я не бойфренд. Я снова моргнула, но моргнула я, чтобы не вздрогнуть от его слов всем телом. — Что? — Прошептала я. — Бойфренд может быть, когда тебе шестнадцать. А ты на вечеринке трахалась с мужчиной, не зная о нем ничего, кроме того, что он хорош и способен подарить тебе множество оргазмов. У тебя сейчас есть наши отношения, которые мы выстраиваем. Но суть в том, что я предъявил на тебя права. Это значит, что ты — моя женщина, а я, в свою очередь, твой мужчина. Уфффф. Вот оно опять, мое дыхание. — Ты мой мужчина? — Выпалила я. — А ты моя женщина, — подтвердил Тэк. — Мы даже не ходили на свидание, — заметила я. — Детка, я не хожу на свидания. Я снова моргнула, но это было сделано для того, чтобы не хмуриться. — Что? — Я не хожу на свидания. — Получается, что я твоя женщина, а ты мой мужчина после всего лишь пары недель бесконечных перепалок, недоразумений, игр и нескольких перекусов в большинстве случаев в присутствии других людей? — Ага. Я поняла, что прищурилась. — Это еще одна часть твоего мира? — Нет, — ответил он. — Это еще одна часть меня. — Итак, ты хочешь сказать, что не собираешься приглашать меня на ужин и пытаться как-то за мной ухаживать? Его губы изогнулись, и он спросил: — Ухаживать за тобой?! — Ухаживать за мной! — Рявкнула я. Его губы изогнулись еще в большей улыбке. — Нет, Рыжая, я не собираюсь ухаживать за тобой. — Мне это не нравится, — отрезала я, и его брови снова поползли вверх. — Ты что, издеваешься надо мной? — Нет! — Воскликнула я. — Я заслуживаю, чтобы за мной ухаживали! — Хорошо, тогда я скорректирую свое заявление. Я буду ухаживать за тобой столько раз, сколько смогу своим ртом, пальцами и членом, буду готовить для тебя, когда у меня будет свободное время, не поджаривая твою задницу, когда ты становишься полной задницей, что бывает часто, а мириться с твоим дерьмом. И с тем полным дерьмом как сейчас, когда ты играешь еще в большую игру, потому что знаешь, что мне это нравится, когда ты также знаешь, что на самом деле хочешь поцеловать меня. — Вообще-то, красавчик, я не хочу тебя целовать, а хочу дать тебе пинок под зад. Он снова улыбнулся. — Дерьмовые игры. — Нет, серьезно, Тэк, если бы я могла бы прямо сейчас дать тебе пинка. Но, к сожалению, ты вжал меня в стену, что я даже не могу двинуться. — Пока я буду готовить для тебя и пока мы будем есть, и после того, как я трахну тебя, я также буду слушать, когда ты будешь рассказывать мне о своих американских горках, с которых спрыгнула, и почему до меня у тебя не было мужчины, с которым ты хотела бы себя связать. Это еще один способ, как я буду ухаживать за тобой, детка, но это все, что ты от меня получишь. Тем не менее, всего этого будет для тебя достаточно, потому что тебе понравится это так же, как нравится все во мне в данную минуту. — Маленькое замечание, Тэк, мне сейчас не нравится. Я сейчас пребываю в бешенстве. — А как чувствуешь себя хорошо? — спросил он. — Нет! — Рявкнула я. — Ты чувствуешь себя живой? Я закрыла глаза. Господи, я ненавидела, когда он был таким, когда все видел без слов. Я почувствовала, как его губы коснулись моих, и открыла глаза, глядя ему прямо в глаза. — Ты чувствуешь себя живой, — тихо произнес он. — Раздражающий, — пробормотала я.