— Я работаю, Вадим. Прошу, не мешай. — Ясно, — равнодушно ввернул и тут свое любимое словечко. — Когда кончается твоя смена? — В семь, — ответила, чтобы закончить. — Но мне нечего тебе сказать. — Посмотрим. И, резко развернувшись, вышел. После чего весь персонал уставился на меня. Я пожала плечами и повернулась к покупательнице — теперь ей придется купить эти тени, даже если не собиралась! Заплатит за любопытство. Ну, и тенями обзаведется, пусть они ей и не нужны. Само собой, что я рассмотрела машину сразу и не удивилась. Не стала корчить из себя принцессу, подошла и села в салон. Если Вадим хочет поговорить, то хоть весь мир начнет трещать по швам, мы все равно поговорим. Легче торнадо остановить. Но за истекший час я успела настроиться и потому начала сама — твердо и уверенно: — Вадим, я понимаю, чего ты добиваешься… — Чего? — Не перебивай, пожалуйста! Мне и так сложно, — смотрела вперед, чтобы не сбиться с мысли. — Я понимаю, чего ты добиваешься. Наверное, все же привык ко мне и теперь не можешь отпустить. — Привык и не могу. Продолжай. — Благодарю, что разрешил, — я со злостью зыркнула на него и тут же уставилась в лобовое стекло. — Но я так не хочу, неужели непонятно? Тебя могут не впечатлять мои успехи — мне достаточно, что они саму меня впечатляют. Если я снова сяду тебе на шею, то не смогу собой гордиться. Он помолчал недолго, потом заговорил более мягким тоном: — То есть тебе нужна независимость? Арина, работай в этом своем бутике, если так надо. Возьми с меня письменное обещание, что я не стану покупать без твоего дозволения тебе вещи или решать твои проблемы. Мне это не нравится, но воля ваша, Арина Алексеевна. Нормальная независимость? Устраивает? Прозвучало так неожиданно, что я уставилась на него: — Ого… Сам Вадим Андреевич готов отказаться от всепоглощающего контроля? Да ладно! — Готов. — А что взамен? — я попыталась улыбнуться, но вряд ли получилось, слишком была напряжена. — Как будто сама не понимаешь. Я понимала, еще как. Быть с ним, спать с ним, любить его — и все потому, что его симпатия оказалась сильнее, чем мы оба сразу понимали. Но она есть. Да настолько сильная, что он — может быть, впервые в жизни — готов на какие угодно уступки. Почувствовав свою власть, я смогла и улыбнуться шире: — Не понимаю. Объясни. Теперь он уставился в лобовое стекло, тоже начиная улыбаться, но как-то смущенно. — Все ты понимаешь. — Не-е-ет, — протянула я самодовольно. — Ну же, скажи это вслух, Вадим. Быть может, если бы сказал раньше, то я не смогла бы уйти? — Что именно сказать? — Что слишком сильно скучаешь по мне. — Есть такое дело. — Что хочешь меня, — продолжала я подсказывать. — Этого я и не скрывал никогда. — А может, ты меня любишь? Нет, ну всякое может случиться. Времени-то ого-го прошло, а тебе все неймется. Уголок его рта поднялся еще выше, но он не повернулся — не позволил насладиться его состоянием, в кои-то веки хоть на каплю смущенным. — Арин, ты так любишь эти громкие слова… я мог бы сказать «люблю», а дальше что? Неужели тебе сахарных признаний только и не хватало, чтобы делать что сама хочешь? Я выдохнула, открыла дверцу и вышла на улицу. Не оглядываясь, зашагала по улице. Это не было наказанием, ничего подобного, просто и ему, и мне нужно все осознать. На самом деле в его чувствах я именно с этой фразы уже не сомневалась. Просто Вадиму нужно переступить через себя, а это всегда непросто. Я и не думала, что он отступится. Во вторник без пяти семь я имела честь снова видеть его на работе. Если девушки вчера кое-как удержались от расспросов, то после этого они уже сдерживаться не станут. Он остановился в двух шагах и заявил: — Сегодня едем ужинать, я заказал столик. — Вадим! Нет! Он уже почти развернулся, но замер: — Нет? — Нет! — уверенно повторила я. — Ясно. Цветы? — Представить не могу тебя с цветами! — Я тоже. Тогда цветы. В среду заявился с шикарным букетом. Просто подошел, положил на край прилавка и молча вышел. Пришлось девчонкам рассказывать, что мы с ним встречались, а потом расстались, а потом… ну вот… Сергей в мою сторону больше не смотрел. В четверг машина снова была припаркована недалеко от входа. Я немного помялась, но потом подошла. Вадим сдаваться не умеет, но доводы разума слышит всегда. На них и ставка. Потому я села внутрь и сразу начала: — Ты сводишь меня с ума. Честно. И не стану врать, что мне твое внимание неприятно. Но с тобой я не буду. Хотя бы из-за отца. Ты ведь понимаешь, что тебя не трогают только потому, что мы не вместе? Он вместо ответа заблокировал двери и повернул ключ зажигания. — Вадим! Никакого ответа. — Вадим! Да ты спятил! — Нет. Я пригласил тебя на ужин еще в понедельник. Но столик в ресторане сегодня не готов, так что едем ко мне. — Не хочу! — Хочешь. Или не хочешь. Тогда считай это похищением. Все-все, Арин, хватит уже от меня бегать. Вздохнула и смирилась. Вадим, как всегда, готовил превосходно. И даже пальцем меня не коснулся, и скользких тем не поднимал. Он просто готовил, а я таяла уже от одного его вида. И вдруг в голову пришла идея, которая в тот момент показалась единственным выходом: — Вадим, а если мы поставим срок? Скажем, полгода. За это время моему отцу станет окончательно плевать на меня, а значит, и на тебя. И если через полгода мы оба будем этого хотеть, то попробуем снова. Эдакая проверка чувств. Зато тогда все будет предельно ясно… Вадим, ты слушаешь? Он с равнодушным видом выставлял тарелки на стол. — Я тут подумал, что торговая точка, где ты работаешь, очень приятная. Хорошо там все обустроено. — Ты меня не слышал? — Арина, торговля косметикой — выгодное дело? — Понятия не имею! — Может, попробовать? У меня есть свободные средства — для старта хватит. И, кажется, я начал скучать. Мне нужен какой-нибудь гемор, чтобы раскручивать и о нем переживать. Так прибыльно или нет, как думаешь? Я окончательно растерялась: — Даже не знаю… Возможно. — Подумаю еще. Ты ешь, а то остынет. Говядина была нежнейшей, но этот факт давно не удивлял. Удивляла его избирательная глухота — хоть головой об стену бейся, он словно не слышит. И как только поели, сразу встал и предложил: — Я отвезу тебя. Не поцеловал, ни единым намеком не выдал желания продолжения. Я даже была немного разочарована. И так стало продолжаться — ежедневные встречи, даже ужины. Мы вроде бы говорили обо всем, но ни о чем важном. Он и в Москву теперь мотался реже — там ведь была Кристина. А я понимала, что рано или поздно это перемирие закончится. Ставила на неделю, но прошло целых две. После очередного ужина в его доме и очередного бессмысленного разговора то о моделях, то о налогах, я натягивала пальто в прихожей, собираясь уже привычно отправиться домой. И сама ненарочно дернула рукой, ударив его по локтю.