А рука ее уже порхнула к бутылке, чтобы подлить себе еще немного вина. Света раскраснелась. Глаза за толстыми стеклами таинственно поблескивали. Легкое вино или Венеция совершали свою работу и над Светой. Марина вдруг ясно представила себе ее жизнь. Немолода, некрасива и не очень умна. Сначала поступление в институт, где конкурс поменьше. С трудом дающиеся пятерки, шпаргалки, зажатые в потных от страха ладонях. Замужество за первым же однокурсником, отчаявшимся познакомиться с кем-нибудь поэффектнее. Затем кропотливое перекладывание бумаг в какой-нибудь конторе. Дети, родители, рохля-муж, все близкие и дальние родственники, с удовольствием сидящие у нее на шее. Не очень свежие котлеты из кулинарии. И вдруг — каприз судьбы, поворот колеса фортуны, и она устроена гидом в международную туристическую фирму. Но навык радоваться жизни, даже если и присутствовал когда-то, теперь начисто утрачен. У Марины не было охоты проверять верность своих догадок. Она ни о чем не спросила Свету. После овощного салата официант принес жареную телятину с картофелем и рыбу. Пустая бутылка на их столе мгновенно сменилась новой. Большинство посетителей, не дожидаясь десерта, переместились в бар. До торжественного открытия фестиваля оставалось два часа. Марина отодвинула тарелку и ободряюще взглянула на Свету. — Увидимся позже. Света что-то пробормотала в ответ и расстегнула верхнюю пуговицу белой блузки. Темно-синий пиджак уже висел на спинке стула. Марина покинула ресторан и направилась к выходу. Швейцар подмигнул ей, открывая дверь. Но Марину трудно было вывести из себя в такой день. И потом, швейцар был прав. На улице к Марине сразу подскочил мужчина в курточке гондольера. — Синьорина ищет Джакомо? Он где-то здесь, неподалеку. Джакомо! — закричал гондольер в пространство. А Джакомо был уже тут как тут. В прежней чудовищной рубашке и с довольной улыбкой на устах. Его лицо подростка преобразила улыбка, в которой смешались самонадеянность и страх, обычные для людей его профессии. Теперь он выглядел победителем. — Я знал, что ты придешь. Я ждал тебя. «Он не тратит время на церемонии», — подумала Марина. А вслух сказала: — Где же твоя настоящая Венеция? Гондольер уже занял свое место и с готовностью сжал в руках весло. Лодка быстро и бесшумно скользила по воде. Вечерний морской прилив заставил воду подняться и переполнить каналы до самых краев. Джакомо ничего не говорил хозяину лодки. Маршрут был проверен, как и гостиничные экскурсии. Джакомо без умолку щебетал, а Марина любовалась окрестностями. Проплывая под мостами, лодка на мгновение оказывалась в темноте, и Джакомо горячо пожимал Марине руку. Из распахнутых окон кафе и ресторанчиков доносилась музыка, но они плыли дальше. — Мы едем в отличное место, очень злачное. Тебе понравится, — пообещал Джакомо и обольстительно улыбнулся. Марина чувствовала неловкость и любопытство одновременно. Она прекрасно понимала, что его обольстительные улыбки — плод регулярных тренировок. Она сама еще не знала, как далеко собиралась зайти. Гондольер высадил их у входа в кинотеатр. Афиши рекламировали фильм «Парк Юрского периода». Угрюмые динозавры взирали с афиш на Марину. Рядом с главным входом в кинотеатр Марина увидела еще одну дверь, похожую на служебный вход. Из-под нее пробивался слабый свет. У Марины слегка засосало под ложечкой, но отступать было поздно. Джакомо тронул тяжелую дверь, и она сразу же распахнулась. Джакомо был по-настоящему силен, внешняя хрупкость оказалась обманчивой. Звуки джаза и клубы дыма окутали Марину. Вслед за Джакомо она спустилась по крутой лестнице и попыталась оглядеться. Десяток мужчин в костюмах, видавших лучшие виды, таких же угрюмых, как динозавры на афишах, сидели за столиками и пили вино. На новых посетителей они не обратили ровно никакого внимания. На сцене под звуки оркестра вяло отрабатывала свой гонорар стриптизерша, маленькая крашеная блондинка с пышными формами. Угрюмые мужчины в большинстве своем сидели спиной к сцене. Джакомо напряженным взглядом следил за Мариной, пытался угадать каждое ее желание. Марина отметила, как галантно он пододвинул ей стул. — Еще немного рано, — извиняющимся голосом пояснил Джакомо. — Настоящее веселье начинается после девяти. А пока мы можем заказать что-нибудь. Ты голодна? — О нет, — замотала головой Марина, — ничего съестного. Я пообедала в гостинице. — Тогда выпить. Здесь отличное кьянти. Джакомо щелчком пальцев подозвал официанта. Тот сразу же принес бутылку. Марина внимательно посмотрела на Джакомо. — Должна тебе признаться, что я не разведенная американка. Джакомо засмеялся. — А кто же ты, замужняя русская? — Не замужняя, но русская. Ты наблюдателен, но делаешь неверные выводы. Джакомо продолжал смеяться. — Это правда? Ты не обманываешь меня? Я поверить не могу. Ничего страшного, пусть будет русская. У меня никогда еще не было русской. — Почему ты караулил меня под гостиницей так рано? Это внушает мне подозрение. Джакомо замялся. — Мне не очень ловко говорить об этом с дамой. — Ты не обсуждаешь такие вещи с клиентами? — Теперь засмеялась Марина. — Ты слишком резкая и прямолинейная. Такие, наверное, все русские. Я в жизни ни разу не назвал даму клиенткой. Честное слово! — Ты не ответил на мой вопрос, — продолжала настаивать Марина. — Я не проститутка, чтобы стоять всю ночь под фонарем. У меня другая специальность. А ты — самая красивая из всех одиноких женщин в гостинице. — В голосе Джакомо зазвучало хвастовство. — С чего ты взял? — смутилась Марина. — Мне дядя сказал. — Дядя — это тот человек в курточке с помпонами, который привез нас сюда? — Вообще-то он мне как отец. Мой родной отец умер, когда мне было пять лет. А мать бросила нас еще раньше, просто не вернулась домой после одного из карнавалов. В карнавал многие сходят с ума. Я не помню никого из родителей. Меня вырастил дядя. — А теперь он твой сутенер. Очень удобно. Джакомо обиделся. — Я говорил уже, что я не проститутка. Я романтик, который нуждается в деньгах. Вот и все. Джакомо медленно напивался, а Марина любовалась его живым молочной белизны лицом. — Ты теперь меня прогонишь? — спросил он совсем по-детски. — Напротив, — успокоила его Марина. — Давай развлекаться. Заведение начало заполняться народом. Динозавры за столиками куда-то исчезли, и их сменила совсем другая публика. Здесь были и пышные дамы бальзаковского возраста в дорогих туалетах, и совсем девчонки в коротких юбках. Некоторых сопровождали спутники. Все возбужденно смеялись, громко переговаривались. Вечер только начинался. Оркестр притих на некоторое время. Когда все расселись по местам и заказали выпивку, грянуло танго, жесткое и чувственное. Верхний свет в зале погас, два ярких луча сверху озарили сцену. Откуда-то с потолка на канате в зал поползла клетка. Она приземлилась в центре сцены, и зрители взорвались криками и аплодисментами. В клетке одетый в кожу и мех молодой мужчина начал медленно освобождаться от одежды. Он был высокий и крепкий, широкий в плечах, но это только подчеркивало его гибкость. Он танцевал, как танцевало бы дикое животное, запертое в такой же клетке. Длинные светлые волосы, спутавшиеся во время танца, усиливали сходство со зверем. Его танец приводил зал в неистовство. Женщины накачивались спиртным. Две девчонки с выкрашенными в зеленый цвет волосами за соседним столиком запивали алкоголем сигарету с марихуаной, которую передавали друг другу. Первого выступавшего сменил второй. Это был мулат с блестящей кожей и вздувшимися мускулами. Оркестр перешел с рваного ритма танго на напряженный африканский ритм. Происходящее еще более стало напоминать Марине ритуальное действо. Сжимая прутья клетки, мулат двигался под музыку, и одежда сама спадала с него. Оркестр играл все громче. Магическая атмосфера начала действовать и на Марину. Она не отрывала глаз от сцены. «Если бы мне описывали что-нибудь подобное, я бы смеялась», — понимала она, но сбросить оцепенение не могла. Одна из посетительниц, испустив дикий крик вакханки, бросилась к сцене и вцепилась в прутья клетки. Остальные последовали ее примеру. Они срывали с себя одежду, вопили и просовывали руки внутрь клетки. Марина встала и встряхнула головой. Вот она и соприкоснулась с древними оргиастическими традициями. — С меня довольно. Джакомо подал ей руку, и, переступая через опрокинутые стулья, они выбрались на воздух. — Если ты устала, можем сразу пойти ко мне. Но я думал, что ты захочешь поужинать. Марина вдруг догадалась: — Ты голоден? Должно быть, Джакомо был очень голоден, потому что он просто ответил «да».