Глава 26 ГЛАВА 26 Оазис на холмах по пути в Нефер-Миру — идеальное место, чтобы спрятать в своей густой растительности целое поселение. Он был полностью частным, огороженным по периметру силовым щитом, об который расплющивалось всё, что пыталось в него влететь или вбежать. Что доказывало некоторое количество скелетированной и полусгнившей мелкой лесной живности по периметру. Я обратился в свою новую энергоформу и провел пальцем по щиту. Током шарахнуло, будто выпил бутылку руфера залпом. Но мне повезло больше, чем лежащей рядом вороне, я остался жив. — Как высоко идут силовые щиты? Харат, как обычно, ответил, что не знает. Сигнал от него шёл очень слабый, связь периодически прерывалась. Мои дроны просто пролетали насквозь. Я влез на ближайшее дерево и начал швырять в силовое поле мелкие камушки. Восемь метров от земли — ещё действует. Девять — тот же результат. Десять метров — камень спокойно перелетел и приземлился с обратной стороны щита. Рад за него, но я летать не умел. Смеха ради, я даже попробовал поднапрячься, зажмурившись и сжав всё, что можно. Но даже заряженная высокими нирилиговыми энергиями моя задница упорно не желала подниматься с ветки, на которую я её удобно пристроил. «Используйте дроны, для этого я их вам и дал». Слова Харата всплыли в голове. Если сотня из них перенесла на небольшое расстояние инъектор? Что сделает сотня тысяч? Я стал собирать их вокруг себя. Слишком яркий свет. Я очень захотел, чтобы эти мелкие светляки перестали, наконец, так предательски светиться в беспросветной темноте джунглей. Тут вам не Анар-Керас. А вот это ещё интереснее: свет, идущий от них стал тускнеть, ещё слабее, совсем слабо. Сейчас они были едва различимы даже в темноте. Круто, парни. Я сотворил из них платформу и, приготовившись смачно грохнуться вниз, поставил одну ногу. Понятия не имел, сколько я вешу в этой своей новой энергоформе. Масса, энергия, что там ещё плёл многомудрый Харат. Хотя «многомудрый» теперь должно идти в кавычках. Если бы он не отсоветовал мне одеть броник, или хотя бы мотокостюм с реактивными двигателями — я уже был бы внутри периметра. Я и сам, старый дурак, послушал кусок цифрового… ладно. Платформа проваливалась под стопой. Не круто. Коробка с дронами, которую я еле оторвал от гравиплатформы точно весила больше ста пятидесяти. Я — под сотню. Теоритически, должно сработать, надо собрать их всех. Мать их, я как бабка-колдунья, стою, призываю к себе всех светляков в округе. Через пять мигнут я совершенно точно знал, что вот теперь собрались все мои дроны. Попытка номер «два». Да. Теперь, получается. Мы практически собрали гравиплатформу. Равновесие. Равновесие теперь должно было быть не только душевным. Медленнее, парни, медленнее. Ещё медленнее. Всё. Мы аккуратно прошли по верхней границе силового щита. Я быстро сориентировался сверху и поспешил спрыгнуть на твёрдую землю. Долгий бег по тёмным джунглям в неоновых вихрях сопровождавшего меня роя помог сконцентрироваться ещё больше. Главная вилла занимала, наверное, тысяч пять квадратных метров. Я снова взлетел по веткам дерева с огромными кожистыми листьями, выбирая пункт наблюдения на ближайшие несколько секунд. Официально семьи у Ханнари не было, он жил один. Судя по величине здания проблемы у него были не только с размерами семьи. Вилла была почти целиком выполнена из стекла. Подсматривать за ним здесь решительно было некому. Даже охрана была не живой: сплошь синтетики неустановленного образца, подчинённые единому автономному СКИРу виллы. А значит, они наверняка были не такими безобидными как себиты Аритайны. «Парни, план здания. Расположение охраны, камер, транспорта. Транспорт нейтрализовать. Серверная СКИРа? Наличие подземных туннелей и возможности эвакуации. Туннели перекрыть». Внутри своей светящейся черепной коробки я уже знал, мои команды приняты. Интересно, может, мне и идти туда не надо? Дроны сами всё сделают? «Ликвидация Ллинарита Ханнари». Я прислушался. Отклонено. Да, ну вашу дивизию. Дроны, воспитанные Харатом, наотрез отказывались проливать кровь живых. Ладно, это я сам. Правда будет легче, если предварительно они его нейтрализуют. Я достал из кармана ещё пять инъекторов. В плане ещё стоял Менхит Рахт, которого так и не нашли. Остальное оставил про запас. «Парни, давайте подправим память товарищу Ханнари, это же вы можете?» Команда принята. — Проникновение. Проникновение. Проникновение. По всему периметру системы начали оповещать о прибытии гостей. До этого момента, когда около часа назад рой был ещё в режиме поиска, дроны свободно перемещались по дому Ханнари. Датчики движения не засекали плавно зависающие объекты их веса. Теперь был я и инъекторы для Ханнари. Надо обязательно отрезать его от транспорта. Если он взмоет на орбиту на яхте, на обычном угнанном байке его будет не догнать — пришлось позаимствовать уже второй за сегодняшний вечер. Я сосредоточил все мысли и действия дронов только на этом, в то время как синтетики начали поливать плазмой дерево, на котором я сидел. Дерево было жаль. Красивое. Сочные мясистые листья. Нежные белые цветы. И пахли приятно. От меня стена плазмы отлетала, но синтетики не понимали бесполезность этого действия и продолжали снова и снова. Есть. Двигатели всех транспортных систем внутри периметра повреждены. Теперь киберохрана. Пока всего около двадцати штук, они шли на меня стеной, преграждая дорогу ко входу. Каждый момент моего промедления так или иначе давал Ханнари возможность уйти. Нельзя этого допустить. Их плазма мешала целиться в ответ, так что приходилось двигаться зигзагами, постепенно приближаясь. Троих слева удалось уложить из плазмогана. Сами они были выполнены из брони, подобной броне космических доспехов. Но у киборгов всегда есть изъяны. Как и у всех. Целится нужно было чётко в перемычку головы и шеи. Что было крайне сложно из обычного пистолета, петляя вокруг. Подземные переходы обрушены. В мой мозг поступила информация от дронов. Будет время, чтобы утихомирить разбушевавшийся металлолом. «Что с инъекторами?». «Неудача. Инъекторы уничто…» Информация прервалась. Внутри виллы мигнуло освещение, и она полностью погрузилась во тьму. «Анализ». Я запрашивал тех, кто был внутри. Ответа не было. У одного из дроидов опустел плазмоган, и он тут же получил от меня мощный удар в металлический череп. Череп хрустнул и раскрошился. Прочие уже начали анализировать, понимая бесполезность применения плазмы. Металлолом пошёл в рукопашную. «Генератор электромагнитных импульсов», — пришла информация снаружи виллы. «Дроны внутри уничтожены». «Количество?». Я как раз уклонился от атаки следующего синтетика, откликнувшись контрударом левой рукой в его плечо. Это было не эффективно. Синтетические воины не сдаются. Зато замедляются. Выстрел в шею вывел его из строя. «Шестьдесят процентов». Я направил оставшихся дронов себе на помощь. Синтетики не ждали своей очереди. Нападали скопом. Рука одного превратилась в электрический кнут, выбив у меня из рук плазмоган. Электричество я чувствовал, в отличие от плазмы. Если ударит ещё сильнее, будет ощутимо. В этой огромной каше из металлических тел и моей голубой энергии, одно из тел вдруг вытащило молекулярный клинок, который успешно прошёл сквозь мою полупрозрачную ладонь, причинив адскую боль. А вот это уже плохо. Так можно лишиться и своей светлой головы. В голубой руке зияла огромная дыра, края которой то краснели от крови, то вновь сияли ярким белым светом, словно две стороны моей природы боролись за право страдать и истекать кровью или же мгновенно исцеляться. Я направил дронов на киборга с клинком, он был опаснее всех. Оттолкнулся от земли и свернул металлические шеи двух ближайших машин. Падая к валяющемуся неподалёку плазмогану, выдернул ноги ещё у одного, отшвырнув верхнюю часть туловища подальше. Бросил взгляд вверх и опешил на несколько секунд. Дроид, не выпуская своего клинка, висел в воздухе на фоне ночного неба, распятый словно на кресте. Долго рассматривать было некогда. Я схватил плазмоган и нейтрализовал ещё троих. Плазмоган опустел. Девять тел вокруг и одно в воздухе. Первая цель — дроид с электрохлыстом. Упал на колено, схватил его за руку с хлыстом, под локоть, оттолкнул спиной на несколько метров назад. Его рука с хлыстом хрустнула и осталась в моей. Восемь. Электрохлыст был отличной штукой и слушался меня, словно продолжение руки. Идеальное оружие, когда тебя окружают со всех сторон. Слишком много времени, пора заканчивать. Я раскрутил хлыст и снёс сразу четыре головы, с расчётом на то, что они будут отклоняться. Мне удалось прорвать окружение и рвануть к отброшенным ими плазмоганам. Приземлившись на лопатку, я очень вовремя залил их плазмой. Они раскалялись, но шли на меня. Нужно было вставать, снизу было трудно попасть в шею. Недобитый мной дроид с оторванной рукой, схватил меня оставшейся лапой удушающим захватом сзади. Плазмоган я не выпустил, всё-таки добив этих четверых. Потом прикончил последнего. Тишина. Я взглянул вверх. Мои дроны медленно разделяли последнего сопротивляющегося дроида на составные части. Это было жестоко и в то же время красиво. Отделяющиеся друг от друга запчасти показывали его внутренности, которые светились тусклым белым свечением. Он смотрел на меня. Мне даже казалось, что его безжизненные глаза в какой-то момент взмолили о помощи. Быстрее, приказал я дронам, прекращая его агонию. Его разделенное тело упало на землю за моей спиной. Всё моё внимание уже было приковано к черным окнам виллы. «Контролировать периметр». Теперь моим парням нельзя было соваться внутрь. Значит, там нет и синтетиков. Очень опрометчиво со стороны Ханнари. Я поднял пару плазмоганов, засунув их за пояс. Один взял с собой. Я до сих пор точно не знал, какой способностью обладал Ханнари. В открытых источниках говорилось, будто он — обычный эмпат. Но городские легенды гласили, что он мог оказаться телекинетиком. И судя по тому, как бесстрашно оставил он себя без синтетиков, ему было что противопоставить своим врагам, кроме надменного взгляда и бесконечного презрения. Я любил темноту: темноту космоса, темноту ночи. Мне всегда было уютно в темноте. Но неяркое свечение моего тела всё равно освещало путь. А в огромные стеклянные стены пробивалось сияние пары местных лун. Их редко можно было наблюдать в Анар-Керасе. Одна из них сейчас была полной, вторая — сиреневым полумесяцем висела совсем близко от поверхности и светила ярче фонарей по периметру виллы, которые так и продолжили функционировать. Огромный холл с небольшими фонтанами и высокими растениями. Звенящую тишину нарушало лишь негромкое журчание воды. Я попробовал призвать к себе ещё одного дрона. Тот послушно влетел за мной и тут же упал. Значит генераторы ЭМП действуют постоянно. Я быстро прочесал все этажи, наткнувшись на пятерку живых человек охраны. Плазма и пули отлетели от меня. Странно, разве они не наблюдали за моей стычкой с синтетиками? Они тоже были в брониках, и я подумал, что разогревать их, беспрестанно поливая плазмой, будет слишком долго. Да и плазмоганы были на издыхании. Их физическая сила сейчас настолько уступала моей, что теперь хватало одного удара для сокрушения человеческого индивида. Путь был очищен. Что-то мало. Слишком мало охраны для Ханнари. Хотя он и не ждал гостей. Как только я это подумал, увидел через стекло снаружи ещё пару десятков дроидов и тут же призвал оставшийся снаружи рой. С одним из них мой рой еле справился. Или может, сила дронов зависела от моей концентрации? Я уставился на группу дроидов, рассредотачивающуюся по периметру, и приказал рою сделать с ними то же, что он проделал с их коллегой. Только быстрее и интенсивнее. Я оказался прав, дело было не в них, лишь в моей концентрации. Быстро, красиво, точечно. Мой рой расчленял дроидов одного за другим, никак не страдая от открытой ими беспорядочной стрельбы в воздух. Можно было не напрягаться самому и с первой партией. На будущее. Я уже обшарил весь дом. Казалось, теперь он был абсолютно пуст. Но нет. Я слышал его дыхание и его страх. Я настроился на него всем своим чутьём. Ханнари был где-то здесь. Где бы спрятался я, обнаружив, что возможности удрать нет? Наверняка, есть ещё какой-то секретный бункер, куда не проникли мои дроны. Я помчался вниз, на нижние этажи. Страх Ханнари тянул меня, словно невидимые нити тянут голодное животное. Вилла также находилась на склоне, нижние этажи были таковыми условно: задняя стена дома была встроена в камень, а передняя, снабжённая огромными окнами нависала над пропастью. Отсюда открывался вид на ночной Анар-Керас со стороны космодрома Нирилдарион. Здесь была личная зона отдыха. Где, мать его, бункер? За два часа я настолько привык в возможности видеть на километры вперед, составлять трёхмерные модели помещений в голове, распознавать лица, что, сразу лишившись этого, почувствовал легкое раздражение. Теперь по-старинке. Только я и моё чутьё. Ванная пуста, терраса тоже. Основной вход я заблокировал. Нормальный хороший параноик должен был построить тайные переходы по всему дому. Я положил руку на стену и закрыл глаза. Тук-тук. Где ты, маленький пугливый ном? Картина. Огромный портрет Ханнари в полный рост. Космос, ну и клише. Уголок губы сам собой приподнялся в ухмылке. Да, именно там я бы и прятался, будучи Ханнари. Рука потянулась за плазмоганом. Пустой. Это был последний. Я протянул руку к картине, намертво впаянной в стену, чтобы прожечь её насквозь. По полупрозрачному телу прошла рябь. Нейронная ловушка. Правда она была рассчитана на нервную систему существа, сотканного из плоти и крови. По руке проходили уплотнённые импульсы энергии. Ощутимо, но меня это не трогало. Тридцать секунд, и картина рассыпалась в прах. Я понятия не имел, почему трачу на это время и шёл только за своим чутьём. За стеной оказалась литая стальная дверь, без единого отверстия. Наверное, когда-то я был хорошим охотником, и, глядя на эту дверь, хищно улыбнулся своему новому открытию. Идея заставить противника тратить уйму времени на то, чтобы прожигать стальные двери, за которыми никого нет — была хороша. Но я снова услышал его далёкое сбивчивое дыхание и резко обернулся в сторону террасы. Правильно. И я бы тоже не стал загонять себя в железную ловушку, из которой нет выхода. Я вышел на огромный балкон. В лунном свете Ланнаргон Ханнари спускался вниз по скалистым склонам, под углом сорок пять градусов, прижавшись к ним животом, то и дело посматривая вниз. Он как раз дополз до удобного уступа, на который я уже приземлялся, встречая его с распростёртыми объятиями. — Сейчас здесь будет армия, идиот! Логично. Он уже должен был вызвать подкрепление и запросить эвакуацию. У меня несколько секунд. Ханнари махнул рукой, и я отлетел с уступа на несколько метров ниже. Хорошо, что скалы были не отвесные. Значит, всё-таки телекинетик. Не понимаю, зачем тогда убегать? Он бы справился со мной, как справлялся Тенемхет. Я призвал сюда свой рой. Не знаю, на что они способны в схватке с телекинетиком. Вот и посмотрим. Ханнари стал отмахиваться от моего назойливого роя, не давая им приблизиться. Хотя они ничего не могли сделать с его жалкой жизнью, он не знал об этом. Они получили приказ всячески досаждать ему, подобно надоедливым мухам, окутывать плотным туманом и мешать двигаться, пока я взбирался обратно на уступ. Он сотворил вокруг себя щит кинетической энергии. Тот, который однажды уберёг Тенемхета от гибели. Но рой полностью облепил его, лишая всякого обзора и не давая двигаться вперед. Я уже стоял возле него, хотя Ханнари этого даже не видел, а я — не имел представления, как до него добраться. Его щит — энергия. Я — теперь тоже не так плотноматериален, как раньше. Мои светящиеся пальцы прикоснулись к его щиту. Почему бы просто не попробовать его прожечь. Так же, как картину до этого. Я напрягался, но ничего не получалось. На горизонте от космодрома уже летели несколько светящихся точек. Эвакуация для Ханнари. Они не должны успеть. А я — я не должен напрягаться. Напряжение даёт лишь большее сопротивление. Глаза закрылись. Нужно просто почувствовать, как моя энергия, сплетается с той, другой, обтекает её, подобно воде, смешивается с ней, а затем разделяется вновь, уже по ту сторону барьера. Это ведь так просто. Это не требует никаких усилий. Всего лишь навсего одна энергия, другая, они танцуют, они соединяются и разделяются вновь. Я открыл глаза. Я уже был внутри щита Ханнари, а его глаза были полны ужаса. Бесполезный щит он тут же убрал и вновь пытался отбросить меня телекинезом. Но теперь что-то изменилось. Я видел его. Видел эту чуть туманную, легкую белую энергию, которую он бросал в меня, и смог увернутся. Она была не более, чем очередным видом оружия, от которого можно было уклониться так же, как от всех прочих. Я залетел Ханнари за спину и схватил за шею, поставив на колени. — Кусок гарайского дерьма, — шипел мужик. — Кем ты себя возомнил? — Я просто делаю свою работу, — меня никак не трогали ни его оскорбления, ни злоба. Он и его эмоции были мне совершенно безразличны. — Даю этому миру второй шанс. Без вас. — За мной уже летят. Ты здесь один, убери от меня свои грязные гарайские лапы. — Да ты расист, — я сам не заметил, как снова принял свою привычную форму. И очень зря. Человеческая гормональная система взорвалась норадреналином. Дикая ярость захватила полностью, в голове всплыла картина вырванного у Тенемхета копчика. Приближающиеся огни яхт его сообщников всё больше и больше доводили до точки кипения. Сам по себе выдирающийся Ханнари не причинял никакого беспокойства. Я смотрел лишь на приближающийся мини-флот, как завороженный, понимая, что сейчас подельники Ханнари вырвут его из моих рук, и я потеряю его навсегда. Последней каплей стал звук лезвия, которое вытащил ном. В моей левой руке что-то хрустнуло как раз в тот момент, когда перед площадкой зависла двухместная яхта. Я всё ещё смотрел на неё, не мигая, пока Менхит Рахт собственной персоной выбирался из неё. Когда его ноги коснулась скальной породы, я бросил к ним позвоночник Ханнари. — Эпично. Эпично, ллейр Дан-Эйра. — Рахт нисколько не расстроился, даже улыбнулся. — Кроваво, но да. Мне скорее нравится. Было странно, что он не боялся меня, что не стал стрелять, что меня ещё не расплющило одной из яхт, на всей скорости припечатывающей меня к горе. Это было было логично. Логично, если бы Рахт хотел спасти своего коллегу. Но он не хотел. Он развел руки, облаченный в некое подобие тоги с широкими рукавами. — В общем, я был бы неблагодарной свиньей, если бы не сказал спасибо за то, что вы, мой друг, помогли избавиться от двух основных конкурентов. Мы все не знали, как будем делить трон. — Трон принадлежит Тенемхету, — я всё ещё не мог утихомирить свою ярость, и мне это не нравилось. Я не испытывал угрызений совести, но снова расстроился потерей душевного равновесия.