— Думаю, вам может кое-что пригодится в современном мире. Хотя я пока ещё и не выходил наружу. — Пока? — Я бы хотел помочь вам, представив своих маленьких друзей. Ко мне подлетел ящик, из которого вылетели и выстроились в ряд маленькие шары, похожие на моего сопровождающего. Казалось, они были из жидкого металла. — Это дроны-шпионы, могут внедрять свой участок в исходный код, или просто шпионить. Они называются «херут» — Дроны-шпионы, — зачем-то повторял я. — Почему нужны именно твои шпионы? — Потому что это органика. — Похоже на металл. — Это органика, — дрон также был терпелив. — Не всё, что выглядит, как что-то привычное вашему пониманию, таковым и является. — А это значит, что их можно пронести через любые детекторы полупроводников, — догадался я. — Верно. — Полезная штука. Тоже радиоактивная? — Нет, — мне показалось, что дрон усмехнулся. — И как извлечь из них информацию? — Пожалуйста, предоставьте на некоторое время свой коммуникатор. Кажется, вариантов не было. После того, как оказалось, что добрые Хайгон и мадам Тиргаоки трудились во имя спасения своих шкур на благо «Данайган.Системз», теперь доверять было некому. Разве что немного Девчонке. И, пожалуй, Тенемхет был искренен, когда просил о помощи. Хотя уверенности в том, что после он действительно выполнит свои обещания, не было. Но, не попробуешь не узнаешь. Инрит вообще могло переклинить в любой момент, и тогда она преподнесёт императора Крэйннару на золотом блюде. Что касается Нейроматери — я лишь был уверен, в том, что она не убивала своего «сына». В том, что может помочь с ресурсами. Но в целом, интуиция вопила, что заигрывать с ней нельзя. И что рано или поздно она загонит всех нас в новую ловушку. Ровно такие же ощущения у меня были здесь и сейчас. Но. Ресурсов — нет, доверенных — нет, времени… его никогда ни у кого не было. Остаётся доверится тем, кто хотя бы сам предлагает помощь. Я всё ещё собирался силой и обещаниями дожать Хайгона, чтобы он помог добраться в систем Данайган, которые сам когда-то кодил, и которые так и не могла взломать Нейромать. Но ни о каком доверии речь не шла. Сейчас я просто запугал его и Дженри войной с синтетиками Синто.Ген, хотя и понятия не имел, возьмется ли за это Нейромать, с её дурацким моральным кодексом. Так что эти штуки, которые висели сейчас прямо на уровне моих глаз, были как нельзя кстати. — Думаете, доверять мне или нет? — Читаешь мысли? — Я могу обойтись лишь познаниями физиогномики, — обтекаемо ответил «Шарик». — Да. Знаешь. Когда нужно изменить гомеостаз целого общества при нулевых ресурсах, — я озадаченно запустил руку в волосы. — Я предлагаю вам ресурсы. Вы, наверное, думаете, что взамен? — Совершенно верно. А также, почему вы предоставили это всё не Тенемхету, а мне. Он знает о существовании этого отсека? — Пока нет. — Он провёл здесь несколько недель, и вы с ним довольно плотно общались. — Мы заинтересованы в вас как в нейтральной стороне. Номарх бывает вспыльчив после происшествия, а также преисполнен мыслей о мести, что порой мешает рассуждать ему здраво. Появилось какое-то загадочное «мы». Я начинал смутно догадываться. Если даже современные технологии могли снять нейрокопию мозга живого человека, не разговариваю ли я сейчас с кем-то из покойных нирилигов? — Кто эти загадочные «мы»? И почему вы не выходите наружу? — Присаживайтесь, разговор будет долгим. — Сменяемость и цикличность рас на одной и той же планете явление вполне нормальное, — начал дрон, пока механические лапы проводили ряд манипуляций с моим коммом. — Виды размножаются волнообразно, и так или иначе некоторые из них приходят к своему концу. До некоторого момента для нас не представляло особого интереса то, что происходит на поверхности. Сейчас мы решили, что небольшая помощь, возможно, сможет что-то изменить, и закат этой цивилизации не обязательно будет связан с безвозвратным концом этой расы. Ещё один последний шанс. И вы сможете в этом немного помочь. Уровень ответственности зашкаливал. Как можно было доверить такую вещь всего лишь одному человеку? Какому-то наёмнику? — А что не так с Тенемхетом? — Как мы уже сказали, его разум слегка затуманен чувствами: желанием мести, ненависти, нетерпимостью. Он вполне годится для того, что вывести свою расу из пучины того водоворота, что затягивает её на дно, — дрон был крайне поэтичен. — Нам бы хотелось, скажем так, чтобы в это тёмное для него время, вы стали голосом его совести. К тому же, наиболее рационально предоставить некоторую техническую помощь именно вам и именно сейчас. Расследованием занимаетесь вы. Логично. — И почему здесь всё до сих пор не вычистили Сикарион? — Столько вопросов. Это так естественно для человеческого мозга. Доступ сюда им закрыт с самого начала. Их моральные установки не соответствуют необходимому уровню для пребывания здесь. Уже второй раз за последнее время, и каждый раз — от носителя искусственного интеллекта, я слышал комментарии моих моральных установок, хотя понятия не имел, что в них было такого уже необычного. Я чувствовал неприятный осадок, который некоторые называли синдромом самозванца. Но если эти СКИРы были в чём-то правы, то мой нравственный кодекс оказался единственным ресурсом в новой жизни, где я проснулся ни с чем. — А мои, стало быть, подходят? Откуда такая уверенность? — дрон молчал. — Всё-таки, телепатия? Я разговаривал всего лишь с куском парящего не-металла, без мимики и эмоций, которые можно можно было хоть как-то считать. Приходилось ориентироваться лишь на его механические ответы. — Ваш моральный уровень вполне подходит для сотрудничества. — Я как раз планировал парочку убийств. — Понимаю. Печальная необходимость. Возможно, вы могли бы оставить жизнь этим людям и переселить их в какое-то другое место, дав возможность начать всё с нуля? Например, стерев память о предыдущих прегрешениях? — Я подумаю об этом. — В любом случае, это ваше право. И ваша свобода воли. И лишь вам потом с этим жить, — небольшая гравиплатформа поднесла мне обратной комм. — Теперь ваш коммуникатор совместим с нашими херут. Жидкий «металл» идеально вписался в разъём для инфокристаллов. — Кстати, интересная инфосреда у вашего комма. Я увидел язык ахрагов, это единая с кредессами раса, которая затем расселилась на две галактики. Мне как-то было наплевать, вообще не считал это интересным, а вот загадочное «мы» интересовало куда больше. — Так почему исчезли нирилиги? И с кем я сейчас разговариваю? — Чаще всего цивилизации погибают в результате грехопадения. Что-то подобное вы сейчас можете наблюдать на поверхности этой планеты. Нирилиги являются интересным исключением. Пример того, как опережение духовного развития может повлиять на сокращение популяции расы. Это было их ошибкой. Существа, воплощенные в физических телах и привязанные к своей физиологии должны соблюдать не только законы духа, но и законы тела. К сожалению, их духовные потребности возобладали над потребностями тела, и они перестали… размножаться. — Сексом заниматься? Существа их уровня могли придумать другой способ почкования. — Верно. Они занялись клонированием. Разумеется, всё происходило довольно долго. Удивительно, но даже последние нирилиги с исходным геномом всё ещё думали, что у них есть время для восстановления популяции. К сожалению, они ошибались. — Ты говорил про клонирование. — Это и стало причиной их деволюции, что можно сейчас прекрасно наблюдать на примере номов с их четырьмя полионуклеотидными цепями. — У меня их вообще две. — Как и у ремов. Клонировать можно было лишь телесную оболочку. Перенесение сознания в тело клона хоть и возможно, но лишь в результате манипуляций, противных естественному ходу вещей. Не этичность таких действий по отношению к божественному порядку поставила их под законодательный запрет. Созданные клоны жили в вегетативном состоянии. То или иное сознание, вдыхающее в них жизнь, всегда приходит извне. Если захочет. Если нет — клоны так и оставались в состоянии комы. В результате медитаций, нирилиги хотя и могли привлечь в свои создания то энергонаполнение, что нынешние теософы зовут душой, к сожалению, качество этой энергии было более низким, чем у тех, кто был зачат в результате высочайшего духовного любовного акта. Нирилиги познали любовь ко всей Вселенной, но утратили способность свершить акт любви к одному, отдельно взятому существу. В тела клонов всё чаще и чаще приходило сознание, духовные потребности которых были существенно снижены. — Значит, клоны снова получили возможность обмениваться телесными жидкостями? — Да, но это уже не приводило в мир столь же высокоразвитых духовных существ. Это удивительно, с течением времени они даже стали уменьшаться в размерах своих оболочек. За несколько тысяч лет их рост существенно уменьшился до средних двух метров. — Вы хотите сказать, что нынешние номы всё-таки потомки нирилигов? — Потомки клонов нирилигов в сотом поколении. Сейчас это уже другая раса. — И вы не доверяете своим потомкам? Почему весь этот разговор ведется со мной? — Номарх всё это итак знает. Мы уже разговаривали с ним. Он знает, кто мы. Но о принятом решении минимально повлиять на расстановку сил на поверхности планеты на данный момент мы уведомили только вас. Я всего лишь ввожу вас в курс дела, чтобы вам было легче принять нашу помощь. — Такой откровенный разговор, чтобы просто выдать мне пару дронов?