— Веди к нему! — командует Костлявая. — Э… Прем? — тормозит бугай. — Знаешь, что это? — я показываю шокер. — Делай, что они скажут, — выдавливает из себя тот. Внизу, как вверху, — коридор и двери модулей. Но чисто и пахнет не ссаными тряпками, а ядрёной дезинфекцией. Видимо, основной бизнес тут. Бугай ведёт нас по коридору. Двери закрыты, у единственной открытой он останавливается. Маленький модуль, чуть шире кровати, на которой лежит голая девчонка. Симпатичная или нет — не понять, лицо разбито, на теле живого места нет. Кто-то её хорошенько отметелил. Рядом валяется на полу Тамэй. У него свежий кровоподтёк в пол-лица, и он без сознания. — Вот, этот вершок, — вздыхает бугай. — Поломал товар, а платить не хочет. Ну, как ему было не вломить? Я проверяю пульс у Тамэя — живой. Причём пульс такой резвый, что я сразу просекаю, что он притворяется. Нифига он не без сознания, просто ждёт, пока мы его проблемы порешаем. Проверяю пульс у девчонки — жива, но ей как раз очень паршиво. — Такой товар испортил, — жалуется бугай. — Это ж не дешёвка арендная. Натура больших денег стоит! — Натура? — переспрашиваю я. — Это не арендница, — говорит жёстким голосом Костлявая. — Просто какая-то неудачница с низов. У неё нет имплантов, блокирующих боль, и она осознает всё, что с ней делают. Такие, как он, — она кивнула на Тамэя, — готовы за это прилично переплачивать. Спорю, тут, внизу, у них все такие? Я осматриваю девчонку. Она не просто избита. У неё исщипана вся грудь, надорваны ореолы сосков, травмирована чем-то вульва. Это напоминает мне слишком многое. — Что ты там предлагал с ним сделать? — спрашиваю я бугая. — Так, того, на отработку! Раз денег нет. К нам и любители мальчиков ходят. — Отличная идея, — говорю я громко, искоса поглядывая на притворяющегося Тамэя. — У нас такое в договоре не прописано, пусть сам возмещает. Попробует, каково быть с другой стороны. — Ха, отлично! — радуется бугай. — Люблю поиграть со свежим мясом! Тамэй моментально приходит в себя — просто волшебный эффект! — Док, ты что, Док! — голос его дрожит, выдавая панику. — У меня же есть токи! Куча токов! Я за всё заплачу! Сколько скажешь! Они смогут три таких шлюхи купить! Или десять! — Правда, что ль? — удивляется бугай. — Брешет, — отмахиваюсь я. — Нет у него ни хрена. Мы за него платили. Но это уже за бюджетом сделки. Так что ничего личного, дро. Отработаешь. — Да вот же, у меня с собой! На Средку там блок, но я тебе на личный переведу! Всё переведу, тут много! — Переводи, — протягиваю терминал. Тамэй судорожно вытаскивает из потайного кармана свой, касается им моего устройства. Звякает. Действительно, много. — А говорил, что переведешь всё, — говорю я укоризненно, — ай-ай. — Вот, вот, конечно, прости! Снова звякает. Я смотрю итог и с трудом сдерживаюсь, чтобы не присвистнуть. Это уже не просто «много». Это уже «дохуя». — Молодец, — киваю я. — Тебе они всё равно больше не нужны. Выдергиваю у него из рук терминал, прохожусь по карманам и вытаскиваю коммуникатор. — Эй, ты, — говорю бугаю. — Забирай. Делай с ним, что собирался. — Он, вроде, говорил про токи? — сомневается тот. — Напиздел. Там не то что на новую бабу, там на дохлую пеглю не хватит. — А, ну и хорошо, — тот улыбается со всем обаянием промышленного измельчителя отходов. — Токи всё равно прему идут. А вот веселье достаётся мне! Тамэй смотрит на меня неверящим взглядом, но потом до него доходит, и он начинает орать. Самозабвенно, изо всех сил, заходясь и захлебываясь. Бугай взваливает его на плечо, не обращая ни малейшего внимания на молотящие по его спине руки. Крик удаляется по коридору, закрывшаяся дверь модуля его приглушает не полностью — там, за дверью он переходит в дикий, ультразвуковой вой, который вскоре обрывается низким стоном, который слышно уже хуже. — Прем, ты… — выдавливает из себя бледный, как полотно, Кери. — Я. Прем — это я, — отвечаю я задумчиво. — Не ожидала, — сухо говорит Костлявая. — Сама таких не выношу, но от тебя не ожидала. — Однажды моя… неважно кто. Попала к такому, как он. — Извини. И что с ней теперь? — Она умерла. — А с ним? — Я его убил. — У тебя богатая биография для твоего возраста, мелкий прем. — Так сложилось, — пожимаю я плечами и возвращаюсь к лежащей на кровати девчонке. Обрабатываю её раны регенератором, заливаю в приоткрытый рот стимуляторы. Израсходовал целое состояние, но деньги Тамэя покроют с избытком. Она выживет. Те раны, что на теле, заживут. Те, что в башке, — нет. — Ты позаботишься о ней и других, если я тебе заплачу? — спрашиваю я Костлявую. — Если ты ещё раз предложишь за это плату, я пну тебя по яйцам, мелкий прем, — мрачно отвечает клановая. — И тому зубастику наверху я шею сверну просто так, для удовольствия. Но пацан, — она ткнула пальцем в сторону модуля, откуда доносятся звуки, делающие Кери всё бледнее и бледнее, — клиент твоей корпы. И это, мелкий прем, конкретно твоя проблема. — И я её решу. Кери, иди с Костлявой… — Нет, прем, — пацан мотает головой и мелко сглатывает, — я лучше с тобой… — Как знаешь, — говорю я равнодушно. Подхожу к двери, открываю, смотрю на то, что происходит внутри. Я не испытываю от увиденного удовольствия, не испытываю злорадства, у меня нет ощущения правильности происходящего или собственной правоты. Мне просто предельно омерзительно. Я прекращаю это двумя выстрелами, и закрываю дверь, оставив участников в том гадком виде, в котором застала их смерть. «Какою мерою мерите, такою отмерено будет вам», — сообщаю я Кери, который, разумеется, не может знать цитату, поэтому в ответ только бурно блюёт на пол. Костлявая молча смотрит, как я убираю пистолет под куртку, и качает головой. — Договор с клиентом закрыт, — говорю я ей. — Может быть, я ещё пожалею, что не пристрелила тебя, — отвечает клановая. — Вали, мы приберёмся тут. Но будешь должен. — Принято, — отвечаю я, и мы идём к лифту. Слон бы мной гордился. Не думал, что однажды стану как он. Меньше всего на свете хотел стать как он. Но стал же. *** Пока крайм-корпа «Шуздры» собирается на экстренное совещание, Кери таскается за мной хвостиком и жалобно заглядывает в глаза. — Ну, что? — спрашиваю я. — Хочешь сказать — скажи, но не надо ходить за мной и вздыхать, а то подумаю, что влюбился. — Прем, мы же, получается, слили клиента? — Кери, раз уж ты завёл об этом речь, то напомню. Это последствия твоего косяка. Ты его провтыкал на ровном месте. — Знаю, прем, — вздыхает он, — но ты мог его вытащить. Ты его практически вытащил уже. Но вместо этого… — Кери, дро, послушай меня. То, что ты увидел сегодня, — говно говнейшее, такого не должно случаться. Но, допустим, я бы за него откупился или просто так вывел, против клановых никто бы не рыпнулся. Привёл бы в башню, погрозил пальчиком… Ты думаешь, было бы лучше? — Не, он, конечно, та ещё мразь, но… — «Но» тут лишнее, Кери. И мы ему лишние. Мы увидели, каков он на самом деле, и он бы нам этого не спустил. — А что бы он нам сделал? — Кери, нельзя быть таким наивным. В то, что мы такие же вершки, соседи по башне, просто живущие этажом пониже, верит разве что Лоля. Она во всё верит. Остальные давно поняли, что мы и кто мы, просто им выгодно не обращать внимания. Низовая крайм-корпа просочилась в башню, как пегли? Пока от неё есть польза, можно забить. Тамэю достаточно было рассказать службе безопасности, и нам конец.