Глава 1. Заблудшие овцы сбиваются в волчьи стаи — Прем, уже неделю сидим, — упрекает меня Шоня. — Не, тут шик-блеск, но мне уже надоело пялиться в окно. Да и денежки скоро кончатся. Здесь же ни черта бесплатного, всё за токи! Стоим на балконе, любуемся неоновым туманом внизу. Мы неплохо проводим время в бессовестно захваченных апартаментах башни, но рыжая права — заскучать можно и в роскоши. В роскоши, честно говоря, даже проще. Наша небольшая компания уже насладилась незаслуженным комфортом, надо что-то решать на будущее, а я рефлексирую. Карьера атамана малолетних разбойников мне всё-таки неорганична. — Спокойно, казначей, — смеюсь я. — Скоро у нас, кроме расходной части, появится доходная. Шоня по прозвищу «Поганка» остаётся держателем нашего скромного «общака», выражающегося на данный момент в нескольких предоплаченных картах умеренного номинала. На низах мы с такой суммой были королями, но здесь ситуация иная. Доставкой в квартирах я пользоваться запретил, это может привлечь внимание к тому, что они обитаемы. Поэтому источником жизненных благ для нашей небольшой корпы стал автоматический магазин в соседней жилой башне. С ней нас соединяет тоннель-коридор на уровне верхнего этажа. Верхнего — для нас, для них — среднего. То есть, там проживает население повыше классом того, что занимало квартиры тут. Поэтому ассортимент и цены соответствующие, не по нашему нищебродству. За одну футболочку с фирменным принтом, которые мы продолжаем регулярно заказывать, на Средке можно было бы всю корпу одеть. Если выбрать магазин попроще, конечно. Но мы «держим марку», стараясь соответствовать дресс-коду верхов. Иначе будет слишком заметно, что мы тут не по праву. К счастью, если ты забрался в башню и не слишком нарываешься, то спросить: «Кто ты такой?» ― просто некому. Здесь не надо показывать документы, а лица скрывают масками. Не все и не всегда, но как правило. По умолчанию, раз ты тут, то имеешь право. Иначе бы тебя тут не было. Этим мы и пользуемся, постепенно вживаясь в образ. Ребята сначала комплексовали и нервничали (кроме Лирании, которая жила в башне раньше), но теперь даже неуверенная в себе Колбочка и трусливый Кери привыкли. Ходим по коридорам как так и надо, здороваемся с аборигенами в магазине. Они считают нас соседями и, в общем, не ошибаются. Просто соседство несколько более дальнее, чем им кажется. Есть плюсы: у ребят растёт самооценка. Но есть и минусы — возвращение в низы будет катастрофой. Чем выше забрался, тем больнее падать. От меня доверчиво ждут, что я обеспечу если не дальнейший взлёт, то хотя бы отсутствие падения. Идей, как этого добиться, у них нет, зато есть я. Нелепая ситуация, если вдуматься: если я прем, то рядовые члены корпы должны в поте лица пахать криминальную ниву и приносить в клювике трофеи, верноподданно складывая их к моим ногам. Но никто этого не делает, а я их содержу за свой счёт. Я же говорил: атаманство — не моя стезя. В их мире, лишённом взрослых, осталась зияющая лакуна на том месте, где должны быть родители. Оно сформировано миллионами лет эволюции высших приматов, а природа не терпит пустоты. Если бы низовые не арендовались в семнадцать лет, то вырастали бы теми ещё психопатами. Но у них нет времени для перехода от пубертатных неврозов к взрослым психозам. Live fast, die young. Для нашей корпы я невольно стал замещающей отцовской фигурой. Несмотря на то, что физически мне не больше шестнадцати. Я хреново подхожу для этого, Нагма не даст соврать, в качестве брата я ей заметно комфортнее. У меня просто нет родительского опыта, девочка появилась в моей жизни сразу десятилетней, и наши отношения выстроились сами по себе, уж как сложилось. Но когда я вернусь от Шоньки в нашу квартиру, готов спорить — Нагма будет дрыхнуть не у себя, а в моей кровати. Ей так спокойней. Она, как и все остальные, полностью полагается на меня. *** — Нам точно надо туда идти, Док? — тихо спрашивает Шоня. — Чот я очкую. — Надо. Нам нужны горизонтальные связи, причём на самом высоком уровне, до которого мы можем допрыгнуть. Это уникальный шанс, и его глупо упускать. Завтра в соседней башне праздник. «День соседа» или нечто в этом роде. Все собираются в большом зале, едят, пьют, общаются. Может быть, будут танцы или какие-нибудь игры и конкурсы самодеятельности, не знаю. Спрашивать не рискнул, вдруг регламент таких мероприятий — дело общеизвестное? Нам, проникшим сюда контрабандой, спалиться на мелочах проще некуда. — А вдруг там надо будет снимать маски? — продолжает нервничать Шоня. — Значит, снимем, — говорю я уверенно. — И все увидят, что мы не отсюда! — Чёрта с два, — успокаиваю я её. — В башне живёт дофига народу, не могут они знать друг друга в лицо, тем более, что все ходят в масках. — Мы не умеем вести себя по-верховски! — Мы подростки, любой косяк спишут на возрастную придурь. Не сморкайся в занавески, этого достаточно. — Во что не сморкаться? — удивляется девушка. Ах да, тут нет занавесок. Стёкла затемняются каким-то электрическим колдунством, становясь непрозрачными в случае необходимости. — Ни во что не сморкайся. На всякий случай. И не нервничай так, всё будет хорошо. — Точно будет, прем? — Гарантирую. У меня всё продумано! — соврал я. На самом деле это будет чистая импровизация. — Пойду спать, завтра много дел. Спокойной ночи! Как я и ожидал, в моей постели, разбросав руки и ноги, в позе морской звезды дрыхнет Нагма. Она ухитряется перебираться ночью из своей комнаты в мою даже не просыпаясь. Хорошо, что кровати тут широкие. *** Это можно было бы назвать «утренним брифингом», если бы тут знали такое слово. На самом деле я просто формирую привычку к некоторому хотя бы условному коллективизму, столь несвойственному здешнему социуму. Думаю, предстоящий нам сегодня праздник ставит ту же цель — чтобы жители башни хотя бы иногда выползали из раковин собственных апартаментов и убеждались, что другие люди существуют. — Итак, народ, — сказал я, оглядев собравшихся. — Объявляю начало первого этапа операции внедрения. — Назовём её «Крадущаяся шуздра»! — немедленно предложил Зоник. — Ты балбес, — отреагировала Колбочка. — Зато я обаятельный! — не смутился парень. Кажется, у них теперь отношения, в публичной своей части выражающиеся взаимными подколками. Кери, всё ещё страдающий по Колбочке, смотрит на это мрачно. Лендик, страдающий по Шоньке, мрачно смотрит вообще на всех. Лирания… Не будем о грустном. Смена образа жизни её ненадолго взбодрила, но теперь девушка снова скатывается в обычные для неё самоедство и депрессию. Может быть, обстановка башни напоминает ей о том, что она жила тут с родителями. Их судьба по-прежнему остаётся неизвестной. — Самые секретные операции не имеют названий, — сказал я веско. — Но, если вам так хочется, можем назвать первый этап «Шуздра меняет шкурку». Потому что это именно то, чем мы займёмся прямо сейчас. — Будем дружно раздеваться? — весело предположил Зоник. – Устроим оргию? — Будем дружно одеваться. На праздник надо прийти нарядными. — Опять кучу токов выкинем! — застонала Шоня. — А когда нам будет нечего жрать, виноват окажется казначей, то есть я! — Увы, это необходимо. Мы должны выглядеть органично, вписываясь в тусовку хотя бы визуально. Ответственными назначаются Шоня как платёженоситель и Лирания как стилист. — Почему я? — мрачно спросила Лирка. — Потому что ты жила в башне и представляешь, что тут носят подростки. — Прошёл почти год, — упрямо возражает она, — теперь носят уже совсем другое. — В любом случае, ты хотя бы знаешь, из чего выбирать. И без препирательств! Командир сказал наряжаться, значит, всем наряжаться! — Прем, ты лютый тиран вообще! — пытается скроить серьёзную физиономию Шонька. — Деспот! Диктатор! Самодур! Жаль, что твоего тиранства не хватает, чтобы заставить Кери хотя бы иногда мыться! — Я моюсь! — возмущается покрасневший парень. — Просто я нервничаю. А когда нервничаю, то потею! — А точно не ссышься? — спрашивает, ехидно прищурившись, Зоник, — А то запах… — Отставить срач! — пресекаю я. — Не забываем, что мы корпа. Но ты, Кери, пользуйся дезодорантом. У тебя сейчас гормональная перестройка организма. Когда пубертат закончится, потоотделение нормализуется. — И, ты не поверишь, вырастут волосы на лобке! — важно сообщает Зоник. — А ты всё ещё надеешься, что у тебя там вырастет что-то кроме волос? — не остаётся в долгу Кери. — Прекратите, народ, я серьёзно, — я останавливаю готовых сцепиться подростков. — Хватит. Лирания морщится, Дженадин краснеет, Лендик тормозит, Нагма хихикает, Шоня откровенно ржёт, мелкая Онька недоуменно на всех смотрит, не понимая в чём шутка. Это мы — крутая и дружная корпа «Шуздры». *** Виртуальная примерочная в автоматическом магазинчике одна, приходится ждать своей очереди. — Майки с шуздрой — обязательный элемент, — инструктирую всех я. — Потому что мы корпа. Остальное на ваше усмотрение по согласованию с Лиранией. — И не берите из лилового списка! — предупреждает Шоня. — Там самое дорогое для понторезов с верхних этажей. И из оранжевого тоже не надо. А лучше всего и жёлтый не брать. Синий и зелёный — выбор разумных и экономных! — И скучных! — заявляет Онька. — Респектабельных! — уточняю я. — Народ, пусть будет немного пошлой роскоши для имиджа, но не увлекайтесь. Шоня права, жизнь тут недешёвая. И не забывайте про маски, они тоже должны быть одинаковыми у всех. — Чур, маски я выбираю! — вызывается Колбочка. — А то Шонька какую-нибудь унылую фигню всем купит. Экономии для. А это, в конце концов, наш первый настоящий праздник! Ну да, на низах никто «День соседа» не празднует. Насрать там всем на соседей. Иногда буквально. — Эй, эта штука врёт! — возмущается из кабинки Зоник. — У меня гораздо больше! — Не вздумай демонстрировать разницу! — шипит на него Лирания. Все дружно ломятся в дверь посмотреть на виртуального Зоника на экране примерочной. Начинается бардак, хохот и ругань. В общем, всё как всегда. Я пропускаю всех вперёд и остаюсь последним. Ребята расходятся с пакетами шмоток, прилетевшими доставкой, — в магазине-автомате, разумеется, всё неэксклюзивное, заводское, пошитое на цифровых станках. Массмаркет. Но это несравнимо лучше, чем бесплатная синтетика для соцавансников, так что девчонки довольны. Ребята делают вид, что им безразлично, но настроение поднялось и у них. Шонька картинно вздыхает над нашим счётом, но это не мешает ей нетерпеливо поглаживать собственные обновки. — Иди уже, примеряй, — отпускаю я её. — За себя сам заплачу. Девушка радостно убегает, глазки блестят в предвкушении. Виртуальная примерка не даёт катарсиса. Лирания смотрит ей вслед мрачно. Но она на всё так смотрит.