— На тебя, в основном, мелкий прем. Ты успел нарисоваться, тебя тут как бы не за злого колдуна держат. Шепчутся, что ты меня заворожил, или купил, или заставил… — В общем, нам тут не рады? — Прости. Лучше вам вернуться в город. Знаю, там небезопасно, но тут может стать совсем плохо. Не уверена, что ночью кто-нибудь не метнёт вам в окно бутылку с горючкой. — У вас есть горючка? — удивился я. — Гонят умельцы в клане Чёрных Песков. Она дорогая, но для вас не пожалеют. — Машину дашь, или нам пешком идти? — Отвезём, куда скажете. Слушай, мелкий прем, мне реально жаль, что так вышло. Когда эта хрень закончится — добро пожаловать обратно. — Думаешь, она закончится? — Война — это безумие! — горячо говорит Костлявая. — Кланам нечего делить с городом. Сейчас мы останемся без токов, город — без сырья, всем станет только хуже. И вот тогда они задумаются: «А нафига мы вообще все это затеяли?» Думаю, это случится скоро, но вам действительно лучше пока побыть в городе. Мне жаль. — Знаешь, Костлявая, — сказал я, — когда война начнётся, задумываться уже никто ни о чём не станет. У войны свои законы. — Не слишком ли ты мелок для такого пессимизма? — улыбнулась она. — Пена схлынет, всё вернётся на свои места. — Поспорим? — На что? — Если не вернётся, будешь должна желание. И наоборот. — Ты что, трахнуть меня хочешь, мелкий прем? — заржала Костлявая. — Кто знает. Вдруг меня потянет на старушек? — Вот ты язва! Ладно, но учти — когда я выиграю, то ты узнаешь, какая я злопамятная! — Итак, — подытожил я, — скоро я спрошу тебя: «Костлявая, ну что, всё вернётся как было?» А ты ответишь: «Нет, Док, всё пошло к чертям, и как раньше уже никогда не будет». Тогда с тебя одно желание. — Не в ущерб клану! — Замётано. Я условий ставить не стану. — Так уверен, что победишь? — Абсолютно, Костлявая. Абсолютно. * * * Уезжаем плохо. Клановые собрались вокруг, и к двум машинам нас ведут буквально под охраной. Ближние Костлявой с лицами мрачными и недовольными отделяют нас от остальных клановых, которые не плюются в спину только потому, что ветер встречный. — Проваливайте, уроды городские! — Чтоб вы там сдохли! — Ничего, мы ещё до вас доберёмся! — Эй, Костлявая, отдай нам своих дружков! — Что, твари, нашпионили и бежать? — Эй, водилы, надеюсь, вы их не довезёте? Я бы не довёз! — Намотайте их на колёса! И только дети стоят отдельно и молча смотрят своими безмятежными, синими, как толчёный кобальт, глазами. — Почему они на нас так злятся? — спросила в машине Нагма. — Мы же им ничего не сделали! — Им сказали, что мы плохие. — Но они же видели, что мы хорошие! — Не важно быть правым. Важно быть как все. — Я сначала подумала, что ты преувеличиваешь, а потом вспомнила кыштак и передумала. Там хотели убить маму, которая лечила их женщин, а здесь хотят убить тебя, который лечил их детей. Ты прав, братец, люди злые. — Они не злые, колбаса. Они просто не любят думать. — Плевать на них слюнями, — сказал сидящий рядом Дмитрий. — Выманю проводника и свалим отсюда. Здешний вайб становится крайне токсичным. Он обнимает Алиану, она прижимается к нему, и я снова думаю, что они красивая пара. Мой внук будет очень симпатичным пацаном. Сложно будет объяснить ему такого молодого деда, да что-нибудь придумаем. Пусть это будет самой большой его проблемой. Клановые водители остановились на Окраине и велели выметаться. Сказали, что дальше нас не повезут, и вообще это не их проблемы. Это — город, мы — городские, а значит, как-нибудь доберёмся. И вообще, если бы не строгий приказ Костлявой, они бы нас закопали в пустошах. — Сколько отсюда до твоей новой хаты? — спросил я Дмитрия. — Изрядно, — расстроенно сказал он, сверившись с коммуникатором. — С учётом того, что по прямой не пройти, выходит больше полсотни километров. — Подкиньте хоть сколько-то ещё! — просит Шоня. — Вам что, жалко? — Я бы тебя поподкидывал, рыжая! — смеётся водитель. — Но премша, дура, запретила. Ничего, может, ещё встретимся! — Вот же мудак озабоченный! — расстроилась девушка. Лирания решительно сделала шаг вперёд и молча ткнула его шокером. Клановый ударился спиной о машину и сполз на землю, смотря в никуда расширенными от боли зрачками. Мерзкая штука эти шокеры, уж я-то знаю. — Ты чего, Лирка? — поразилась Шоня. Но я уже взял на прицел схватившегося за дробовик второго. — Нет. Медленно положи на капот и отойди. — Да ты охренел, пацан! — возмутился он, но проверять, выстрелю я или нет, не стал. Может быть, вспомнил Хваталу. Репутация — великая вещь. Дмитрий быстро освободил от оружия бьющегося в судорогах на земле водителя, а Тоха подхватила с капота дробовик второго. Теперь на него смотрят три ствола, причём Тохия держит свой довольно уверенно. — Так и знал, что все городские — подлые ублюдки! — бросил он, сплюнув в пыль. — Довезли бы нас до места — разошлись бы краями, — пожимаю плечами я. — Сами устроили себе приключение. — За меня отомстят! Кланы такого не прощают! — Если бы я собирался тебя пристрелить, ты бы уже лежал с дыркой в башке. Было бы справедливо заставить тебя прогуляться, как ты хотел сделать с нами, но мы влезем и в одну машину. Так что забирай своего приятеля и проваливай. Костлявой передай, что машину мы вернём. Оставим где-нибудь и координаты скинем. А что вы тупые мудаки, я ей и сам напишу. — Так, значит, правду говорят, что она от города подставная… — покачал головой водитель. — Нельзя бабу премом ставить, она мандой думает. Ничего, скинем её, всё вам припомним! — Я же говорю, тупой, — вздохнул я. — Вали, не моё дело тебя уму-разуму учить. У тебя своя премша есть. Водитель, зло зыркая на нас сквозь противопылевые очки, подхватил под мышки своего коллегу, заволок его на пассажирское сиденье, кое-как усадил, влез за руль, газанул, взвизгнув покрышками, и рванул с места так, что след задымился. — Мда, Костлявая не обрадуется, — покачал головой я. — Лирка, я что тебе говорил про контроль агрессии и действиях без приказа? — Знаешь, прем, — начала она, нахмурившись и наклонив голову знакомым упрямым жестом, как будто боднуть хочет. — Я думаю… Но мы не узнали, что она думает, потому что водитель вернулся. — Забыл что-то? — успела удивиться Шоня, но я уже всё понял по скорости, на которой несётся развернувшаяся в конце улицы машина. — Бегом! За угол! — заорал я, уже понимая, что среагировать успеют не все, и поднимая на уровень глаз пистолет. Дмитрий, надо отдать ему должное, ухватил не только Алиану, но и Нагму. Метнулся в ближний подъезд, таща их за собой так, что чуть руки не выдернул. Подъезд закрыт, он на секунду растерялся, но потом сунул девочек в нишу двери, загородив собой. Как будто это чем-то поможет, если в них прилетит две тонны железа. Удивительно, как много можно успеть заметить, если сам превратился в сплошной прицел. Стреляю двойками, в лобовик, пытаясь попасть в водителя. Бац, бац! — пистолет. Лирания прижала к себе Оньку так, что та тоненько вспискнула и метнулась за стоящую машину. Плохое решение, сметёт вместе с ней.