Ну и пожалуйста, хотела помочь, а получила только обвинения. Впрочем, не на пустом месте, только теперь смутно вспомнилось, что в дораме что-то такое было про уши и хвост: вроде как прикасаться к ним могут только ближайшие родственники или спутница на пути самосовершенствования. Жена то есть. Не-не-не, это сразу мимо. Даже соблазнительная пушистость не настолько меня влечет, чтобы танцевать на этих граблях. Правда, Юань Шуая я за все места пощупала, но это несчитово, раз он об этом не подозревает. Так что хвост свой Сан Линь отстирывал сам, вслепую и связанными руками, для чего ему пришлось согнуться в три погибели, ибо от ошейника я их тоже не отцепила. Пытался, конечно, сжульничать и потихоньку сдвинуть повязку с глаз, но фигушки — все той же капелькой своей ци я ее приклеила намертво. То есть вот пока подпитываю клеящее заклинание, нарисованное несмываемой тушью на повязке, снять ее, кроме меня, никто не может. Ай да я! Вовремя подумала о такой мелочи. Ванна с травками пошла поротой спине и заднице на пользу — корочка старой, засохшей мази раскисла и отвалилась, стало видно, что все же местные совершенствующиеся, да еще к тому же лисы, не просто так считаются волшебными существами — раны выглядели все еще страшно, но уже подзатянулись. Отлично, еще несколько раз помазать лечебным зельем — и можно будет выпихнуть незваного помощника зла восвояси. Или нет? Или спрятать в рюкзак до того момента, как придумаю способ подсунуть его главзлу? Хм, надо подумать, прикинуть и все рассчитать. — Ты вытираешь мне ноги как какая-то служанка, — фыркнул лис неожиданно, когда я присела, чтобы действительно собрать полотенцем влагу с его икр. — Самой не противно? — Ничего, переживу, — ехидно ухмыльнулась я. В рюкзак! И никаких сомнений! — Можешь считать себя домашним питомцем, за которым ухаживает рачительная и заботливая хозяйка. А будешь много выступать и мебель грызть — кастрирую, понятно? Поскольку на Сан Лине в этот момент ничего не было, кроме собственного хвоста, последний и метнулся заполошно, прикрывая мокрым мехом самое дорогое. А заодно проехался мне по руке и по щеке. — Фу, — сказала я искренне. — Пахнешь мокрой псиной. Ладно, не буду кастрировать, уговорил. Просто привяжу и памперс надену. Сан Линь что-то прошипел себе под нос, явно матерное и нехорошее. Но стоять остался смирно. Точнее, не совсем смирно — колени у него от слабости подгибались уже очень заметно. Именно благодаря его слабости я так вольничала — к горшку отконвоировала, в бочку с водой запихнула, за хвост подергала и так далее. У лиса просто не было сил сопротивляться. А еще у него были мозги, которые четко сигнализировали: если тебя спасают, лучшее, что ты можешь сделать, это не мешать. О том, что спасают, а не казнят особо изощренно, Сан Линь догадался именно благодаря неплохо работающей голове. Поэтому дальше невнятных ругательств его недовольство не шло. Правда, даже в таком состоянии лис тут же заинтересованно повернул голову в сторону окна, принюхиваясь к ветерку, колыхавшему шторки. Вот ничем таким там не пахло, но с этого гаденыша станется унюхать какие-нибудь цветочки, которые растут исключительно в нашей академии! Вряд ли, конечно, но береженого, как говорится, и Сиян не посещает по ночам. — Все, пойдем, — дернула парня за локоть, недовольно мотнув волосами, отчего ненароком даже легонько хлестнула его тонкими косицами, заплетенными у висков. — Месть за прикосновение хвоста? — фыркнул Линь, но покорно позволил увести себя вниз. Я же не стала его переубеждать, все равно не поверит. Судя по всему, в его мире только так и возможно выжить: отвечать укусом на укус и выгрызать себе местечко потеплее в любой ситуации. — А кормить меня будут? — последовал следующий вопрос от моего пациента, который и на ногах уже держался-то с трудом, да и языком ворочал еле-еле. И так долго держался, учитывая его состояние. — А ты голоден? — уточнила я, чуть нахмурившись. Не должен бы, по идее, все силы сейчас все равно уходили на восстановление, переваривать пищу организм вряд ли готов. С другой стороны, кто знает, может, его до казни и вовсе голодом морили? — Пока нет. Но ведь глупо рассчитывать, что ты утром меня отпустишь? — хмыкнул Линь. — Ну вот утром и покормлю, — пообещала я, прикидывая, что придется встать чуть раньше и сбегать в столовую ему за едой. Сейчас же потянула его легонько вниз, вынуждая опуститься на колени. Он тут же ощетинился, угрожающе прижав уши, и едва не зарычал, чуть приподняв верхнюю губу, как это мог бы сделать дикий зверь. — Ша! К тюфяку привела, ложись, — тут же оборвала строго и фыркнула насмешливо. — Или ты планировал рухнуть ничком, прямо как стоял? Мне еще наносить целебную мазь. Или предпочтешь и дальше лежать только на животе и ойкать при попытках присесть? На лице парня мигом отразилась растерянность, перетекшая в досаду. Но он быстро взял себя в руки, стерев все эмоции, и уже спокойнее лег с моей помощью. И даже не ойкнул, когда я вновь занялась смазыванием его ран лечебной мазью. — Даже не станешь обратно привязывать? — сонно пробормотал он под конец процедуры. Похоже, усталость все же брала свое, как бы лис ни хорохорился и ни силился удержаться от падения в сон. — Куда ты денешься? — ответила честно, невольно зевнув, и покосилась на лежавший рядом мой волшебный мешок.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ — Как только приду в себя окончательно, я… — начал этот засранец, но я, осознав, что количество времени, отведенное мне на сон, неумолимо тает, не стала дослушивать, что там будет. Сбежит, отомстит, поцелует, снасильничает… Кто его знает, что у блаженного на уме, а мне завтра на занятиях вновь носом клевать. Вот уж нет! Недаром пузырек с эфиром так и летал рядом. И так засыпающему лису хватило одного неглубокого вдоха, чтобы провалиться в сон окончательно. Я же, с сомнением покосившись на мешок, все же отказалась от идеи запихать парня туда на ночь. Утром лучше это сделаю, перед тем как топать в академию на занятия. Сейчас же пусть спокойно восстанавливается. И, таки привязав его обратно и заблокировав вервиями ци, навешала побольше сигналок. Еще раз зевнув и окинув взглядом нишу со спящим красавцем, я удовлетворенно кивнула. Теперь можно идти спать. Вот только… Проказливо улыбнувшись своим мыслям, вновь склонилась над спящим парнем. Интересно, у всех лис хвосты и уши на ощупь одинаковые? Самое время сравнить ощущения. С чисто исследовательской целью, естественно… Глава 21 Следующее утро началось весело: проснулась я с первыми лучами солнца, рывком, даже не пытаясь понежиться еще пару минут в постельке. Бодрящим средством в данном случае сработал Линь, проснувшийся на самом рассвете и пытавшийся все же стянуть с себя вервия. Спасибо мудрому человеку, придумавшему простенькое плетение сигналки, разбудившей меня. Высказав лису все, что я думаю о нем и раннем пробуждении, в ответ выслушала не менее длинную и проникновенную тираду о бедном несчастном замученном пленнике, которого тут морят голодом и не желают вовремя отвести в туалет. Пришлось пригрозить памперсом, чтобы притих. И тем не менее, горестно вздохнув, поплелась осматривать его хорошо так подзажившие за ночь раны. Беззлобно перебросившись со своей «жертвой произвола» еще несколькими колкими репликами, пока смазывала оставшиеся следы, отвела его в туалет и покормила из своих запасов. Не то чтобы я прям была любителем ночных перекусов, но все же привыкла за свою прежнюю жизнь, что в доме обязательно должно быть хоть что-то съестное. Стоило отметить, что Сан Линь наглел с каждой секундой, чувствуя себя едва не хозяином положения, оживленно вертел головой, пытаясь увидеть хоть что-то через плотную повязку и заинтересованно принюхиваясь. Спасла лиса, называется! А когда на меня ворохом посыпались вопросы обо мне, местности, где мы находимся, причинах спасениях и чуть ли не «что было раньше: курица или яйцо?», я поняла, что хорошего понемножку. И, даже не тратя силы на пузырьки с эфиром, банально набросила ему на голову мешок со стазисом. На миг испытала угрызение совести, поморщившись от грохота, с которым парень свалился на земляной пол моего тайного убежища. Но, посмотрев на время и убедившись, что еще немного — и я опоздаю на первый урок, моментально избавилась от этого неуместного чувства. Деловито упаковав пленного лиса в рюкзачок, я бодро потопала на занятия. Невольно подумалось, что рано или поздно до Линя дойдет, что во времени случаются странные провалы, о которых он ничего не помнит. Ну, в конце концов, объяснять этот феномен я не обязана, так что переживу. Не дурак, сам дотумкает, что банально усыпляю его. А вот каким образом — уже не его дело. Утренние занятия меня, признаться, не влекли, поскольку по расписанию сегодня первыми шли каллиграфия и история мира. С одной стороны — полезные уроки, а с другой… оба предмета вел один преподаватель, и я впервые в жизни живьем узрела человека, способного нагнать тоскливую зевоту на аудиторию в течение первых же пяти минут урока. А еще эти занятия нельзя было прогуливать, поскольку господин Фань Жун помимо редкостного занудства отличался еще и педантичной злобностью к тем, кто посмел пренебречь его лекциями. Эх… Пребывая в меланхолии, я не сразу отловила странное: стоило мне появиться в учебном павильоне и расположиться на своем месте, как остальные ученики и особенно ученицы принялись шушукаться и оглядываться с нездоровым интересом. Даже Мянь-Мянь, встретившая меня еще на ступеньках, косилась то ли опасливо, то ли с уважением. А когда мы уже расселись по местам, вдруг прошептала: — Это правда? — Что? — Ну… — Она довольно мило смутилась. — О том, что у вас произошло с Юанем… Ну то есть… Сама знаешь… — Что я знаю? — Я окинула ее подозрительным взглядом. И, вспомнив свою легенду, часто заморгала: — Что я страдаю после того, как он меня бросил ради этой выскочки? Я этого и не скрываю, пусть все знают! — Э-э… Да, точно. Когда страдаешь, оно ж так… — пробормотала подруга, судорожно переведя дыхание, и добавила поспешно: — Не подумай, я не осуждаю. И вообще, может, так ему и надо. Мне бы твою смелость и твердость руки. Но ты же больше не согласишься за него замуж идти? После такого… — Чего? — опешила я и понизила голос до грозного шепота, одолеваемая нехорошими предчувствиями. — Мянь-Мянь, что именно у нас произошло с Юанем? Но тут в павильон торжественно вплыл сам господин Фань Жун, и все разговоры пришлось отложить. Ни у меня, ни у Мянь-Мянь не было желания получить отработку у самого занудного преподавателя академии, а за болтовню на своих уроках он мог припечатать неделей таких радостей. Но думать, вырисовывая аккуратные столбцы иероглифов, мне никто не мешал. Что происходит? Откуда эти наполовину шокированные, наполовину уважительные взгляды, причем даже от стайки моих любимых юных змеючек? Это я уже молчу про парней, последние таращились как на восьмое чудо света и краснели. Ай, что-то нехорошо… Честно, думала не доживу до перерыва. Надо было срочно допросить Мянь-Мянь, а то помимо странных взглядов я осознала еще и отсутствие в классе Пылинки с Юань Шуаем и встревожилась уже не на шутку. Увы, главная героиня поломала мне все планы, заявившись раньше, чем я смогла выяснить, что вообще происходит. Так-то по сюжету у нас то ли вот сегодня, то ли в ближайшее время должна была случиться мелкая стычка, во время которой я пострадаю, но незначительно, смешно и по собственной дурости, но в дораме и близко не было таких слов, как: — Что ты сделала с Юань Шуаем, гадина?! Как ты посмела?! — А что я сделала с Юань Шуаем? — Черт, неужели каким-то образом стало известно, за чьим авторством у этих двух поросят печати на попе? Но откуда? И почему тогда Пылинка вопит только про Юань Шуая, а про то, что я ее тоже разукрасила, ни слова? — Обманом заманила к себе, да?! — продолжала распаляться мелкая засранка. Я же только и могла, что растерянно хлопать глазами, ожидая, когда на меня наконец-то скинут информационную бомбу. А что это будет именно бомба, я уже не сомневалась. Оставалось надеяться лишь на то, что радиус взрыва будет не особо большим. С надеждой бросила взгляд на Мянь-Мянь, рассчитывая хотя бы на небольшую подсказку, и получила… — Ланлинь, ну зачем ты так? Может, в Юане все же взыграло благородство и он сам пришел, дабы искупить свою вину… — протянула девушка в мою защиту. Час от часу не легче! А мне кто-нибудь собирается сказать, куда именно притопал этот ромашкозадый и каким таким интересным образом и с кем уже искуплял вину? — Да о чем вы вообще говорите, может мне кто-то по-человечески объяснить? И очередная попытка прояснить хоть что-то бездарно провалилась… — Не притворяйся, что не знаешь! Я еще выясню, чем ты его околдовала, если он добровольно согласился на такое! Себя опозорила, ладно. Но его как посмела?! Вот же, а! Положение — глупее не придумаешь. Позорю всех кого ни попадя, оказывается, и даже не подозреваю об этом. Главное, хоть бы знать, в чем меня обвиняют. Тогда и отбиваться можно. А тут прыгай как гусь по минному полю… Глава 22 Я сидела перед зеркалом и любовалась своим свежим цветом лица. Реально свежим — такая яркая зелень бывает только у молодых побегов, едва распустившихся. Мда, и волосы только на пару тонов темнее. Как есть кикимора болотная, весенняя. Хих, странными дорожками, но сюжет пока движется куда надо, а что попутно мы с основными персонажами вдруг стали героями не только дорамы но и порнушки… бывает.