В другое время, думаю, лис бы начал юлить, но тут он и сам был малость обескуражен, посему ответил честно. — По запаху. Ты пахнешь не так, как мужчины… — отозвался парень неохотно и тут же выдал категорично: — Но ты не можешь быть девушкой! — С чего это вдруг? — Девушки светлые и ранимые существа, неспособные причинить боль! — заявило это чудо, вызвав у меня саркастический смешок. Ну-ну, судя хотя бы по тем змеючкам в академии, что прицепились сегодня ко мне, все эти «светлые и ранимые» могут. — Правда? Я и не знала, — фыркнула, продолжая методично очищать рану за раной, уже особо не реагируя на дерганья и шипение Линя. — Вам положено быть любящими и всепрощающими хранительницами очага! — взвыл лис, когда я подцепила кончик очередной ниточки, чуть ли не сросшейся уже с плотью. — А где именно положено, не подскажешь? Может, я просто не там смотрела… — Или боги тебе чего-то недодали. Например, сострадания к ближнему! — воскликнул он, снова на пробу дернув связанными руками. Я предупреждающе цыкнула, легонько щелкнув пальцами ему по лбу. — О, поверь, и додали, и передали, и вообще поимели… кхм… но не надо о грустном. Все уже, теперь так больно не будет, — пообещала я ему, сжалившись, как только достала последнюю ниточку. И закопалась в свой рюкзак за ингредиентами для целебной примочки. По-хорошему, раз у меня уже есть свое личное пространство под павильоном, расставить бы все по полочкам. Но пока у меня нет ни полочек, ни времени на это. Вон с пострадавшим разберемся и сделаем все как надо. А пока на весу, на коленках. — Кто тебя нанял? — последовал следующий вопрос таким тоном, будто мы у него дома и я пришла просить милостыню. А не он валяется у меня тут поротым задом и спиной кверху. — Я все равно узнаю, как выберусь! — А ты так уверен, что выберешься? — заинтересовалась я, растирая мясистые листья семи местных растений в бурую кашицу, тщательно и по алгоритму сдабривая ее своей ци. В который раз добрым словом помянула прежнюю Джейсин. Это заживляющее зелье считается одним из самых простых и в то же время дорогих и редких. Потому что чего проще — в равных пропорциях смешать и измельчить листья семи известных и не слишком редких растений? Вот. Но дальше начинаются чудеса с местной ци, поскольку лечебной довольно едкая бурая каша становится не сама по себе, а после тончайшего, очень четко выверенного по времени и силе воздействия ци. И вроде бы алгоритм «толчков» в структуру растений простой, как детская считалочка, известный всем, потому что написан чуть ли не на первой странице каждого учебника по целительству. Но фокус в том, что так филигранно владеть микродозами своей ци могут единицы. И до сих пор считалось, что достигают они этого путем многих лет самосовершенствования, после долгих изнурительных тренировок и полного овладения всеми потоками энергии. Проще говоря, нужно быть как минимум магистром целительства, чтобы, владея огромной силой, управлять ее тончайшими проявлениями. Вот только отчего-то никто не принял во внимание маленький нюанс: обычно ученики с нормальным уровнем ци и более-менее мощным ядром проскакивают этап столь слабых воздействий раньше, чем научатся в принципе управлять ци. Мои пузырики — это как раз упражнение, позволяющее им двинуться дальше. Но такие, как Джейсин, двинуться дальше как раз и не могли. Девочке просто повезло с родителями, они готовы были платить за редчайшие зелья и духовные камни, а также нанимать учителей. Иначе их дочь никогда не смогла бы сформировать даже такое слабенькое золотое ядро. Джейсин это знала, этим мучилась. Больно постоянно быть аутсайдером, чего уж. А потому она с упорством дятла всю жизнь долбилась туда, где хоть что-то получалось. И в результате заживляющую мазь семи ядов и восьми ступеней я теперь могу производить в промышленных масштабах, даже не глядя на склянку, поскольку для меня щелкать слабыми импульсами по молекулярной структуре вещества в ритме детской считалочки теперь не сложнее, чем отбарабанить тот же ритм пальцами по столу. ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Чем я и занялась, добавив вкрадчиво в адрес беспокойного пациента: — Подумай сам, ты совсем один, отрезанный от собственной ци, совершенно беспомощный. Понятия не имеешь ни где ты находишься, ни кто тебя похитил… — Хотела бы убить — убила бы сразу. А так сама сказала, что лечишь. Чего тебе от меня надо? — Да век бы тебя вообще не видела. Если б не ты, спала бы сейчас себе спокойно и видела красочные сны, — фыркнула я, нанося получившуюся вязкую прохладную субстанцию на первую рану, вынудив парня охнуть от неожиданности. Глава 19 Следующие несколько часов прошли плодотворно. Я успела сходить на занятия — даже притворяться не пришлось замученной несчастной тенью, — вернуться, убедиться, что лис в подполе не помер и что спасательные мероприятия надо таки повторить. — Я и не просил меня спасать! Зачем вообще?.. — начал он с запалом, но на половине фразы сорвался на короткий болезненный вскрик от моих манипуляций. Как бы я ни старалась действовать аккуратнее, а совсем минимизировать неприятные ощущения не удалось. — Ну тихо, тихо. — Ей-богу, парня было жаль. Это я погорячилась, когда решила, что палач то ли его пожалел, то ли просто примерялся. Видимо, все шло по плану, не предусматривающему заживление ран от кнута в принципе. И хотя мое зелье имени детской считалочки творило почти чудеса, что-то в том кнуте было такое мерзкое, что даже мешало теперь заживлять рубцы. — Тихо, потерпи еще немного. Нельзя пить обезболивающий отвар так часто. — Я больше и не буду пить, — заявил он угрюмо. Но прежде чем я высказалась по поводу детских капризов, добавил неохотно: — Мне и уже выпитое мешает. — В смысле? — нахмурилась я, и лишь с секундным опозданием до меня дошло, о чем он. — О… — У, — передразнил этот засранец. — Так отвяжешь? Или мне под себя ходить? Даже не было нужды смотреть на его лицо, чтобы видеть, как его губы расползлись в ехидной улыбке, это и по сочащемуся ядом голосу было понятно. Но в общем-то, он прав, нужно что-то с этим решать. — Пару минут, думаю, ты в состоянии потерпеть. Сейчас вернусь, — пообещала ему и поспешила обратно в наземную часть своего домика. — Эй! Ты куда? Не оставляй меня здесь, слышишь? — донеслось мне в спину, сдобренное парочкой сочных ругательств. Да уж, воспитанием здесь и не пахнет. Я же тем временем наведалась в крошечную отдельную комнатушечку, выполнявшую роль личной уборной. Здесь только и помещалась бочка, в которой предполагалось совершать омовения, и небольшой стульчик с характерной прорезью. Точнее, стульчак, учитывая его функции. В него же был встроен талисман поглощения, что позволяло с чистой совестью использовать сие приспособление и без водопровода. Вот он меня сейчас и интересовал. Сам артефакт был одним из простейших, доступным для создания любым мало-мальски обученным магом. Все, что от меня сейчас требовалось, — скопировать и повторить завихрения потоков ци. Чуть больше времени я потратила на то, чтобы соорудить из запасной простыни нечто типа труселей, куда можно вшить этот талисман. И с импровизированным памперсом вернулась обратно к своему пленнику. То бишь пациенту. Точнее… Одно другому не мешает, в общем. — Ну и куда ходила? Договаривалась с палачом, чтобы довершил начатое, избавив тебя от хлопот? — фыркнул лис, хорохорясь, услышав мои шаги. — Увы, уже затраченных сил слишком жалко. Решала твою проблему с излишком жидкости в организме, — любезно пояснила я. — М-м… Мне кажется, у тебя также пробелы и в том, что касается физиологии мужчин. Каким это образом ты решала, если я со своими «проблемами» остался по-прежнему привязанным здесь? — процедил он донельзя язвительным тоном. На что я поспешила его обрадовать, рассказав о своем чудном изобретении. Правда, Сан Линь совсем не оценил. Вы бы слышали, как он матерился, когда понял, что в туалетном плане ему больше ничего не светит. — Женщина, не вздумай напялить это на меня! — орал он, снова дергаясь в своих путах. И это после того, как я попыталась его успокоить, заверив, что пусть это и экспериментальный образец, но я уверена — поглотит лишь отходы жизнедеятельности, все части тела точно должны остаться на месте. — Прекращай истерить, иначе я сама скоро поверю, что имею немалый опыт в пытках. А с верой и до практики недалеко… — выдохнула я устало, отчаявшись убедить его в полезности памперса. — Между прочим, тебе все равно пока нежелательно вставать. Раны вновь кровоточить начнут, да и сил нет, чтобы встать… — Я поползу! — тут же воскликнул парень, снова дернувшись и не думая прекращать нытье. — Я уже себя чувствую грязным. Лучше добей, где твое сострадание?! — Определились же — забыли мне его положить, — проворчала, задумчиво глядя на этого гордого идиота, у которого от его телодвижений уже закровоточили раны. И это я еще даже не попыталась напялить на него памперс. Да уж, с такими реакциями все лечение насмарку. Сан Линь в свою очередь, отчаявшись докричаться до моей совести, чуть изменил положение и горестно выдохнул сквозь зубы, сдерживая стон, а я, мысленно матерясь, оглядела «поле боя». Нет, так не пойдет. Вздохнув, я принялась отвязывать свою жертву от вплавленных в «кровать» железных колец. — Ты что делаешь? — Лис нервно попытался дернуть хвостом и слепо завертел головой — повязку с него я так и не сняла. — Не вздумай на меня напялить эту гадость! Я буду бороться! — Выдыхай, обойдешься без моего гениального изобретения. А будешь дергаться, я тебе вкачу снотворное внутри…задно через клизму и потом зверски надругаюсь всяко и разно, — мрачно предупредила я, по одной перецепляя его руки к ошейнику, чтобы хоть как-то ограничить движения здоровенного парня. Это еще слава Сияну, что веревки блокируют его и без того ослабленную казнью ци, а у меня с силами все в порядке, если дурню придет в голову брыкаться всерьез, я его просто оглушу. У меня шарик с эфиром наготове, плывет сбоку от его головы, одна мысль — и наркоз обеспечен. Короче говоря, я решила, что обезопасила себя по максимуму и потому могу позволить себе отконвоировать недоказненного пленника в купальню. Ибо нормально промыть раны жизненно необходимо, да и весь лис, мытый и причесанный, будет нравиться мне гораздо больше. — Куда ты меня ведешь? — напряженно спросил Сан Линь, когда я потянула его за веревку, привязанную к ошейнику. Вот же… завела домашнего питомца. Поить, лечить, гулять и мыть — практически весь список дел образцового хозяина я выполнила. — Топить, — фыркнула я и тут же устыдилась. Вот чего, спрашивается, злюсь? Да любой бы на его месте спросил. И вообще, несчастный пацан попал как кур в ощип, это он еще прилично себя ведет. Даже не скажешь, что будущий помощник главного зла. Так, невоспитанный вредный засранец, которому максимум хочется надрать уши и зад, но и тут постарались до меня. Следующим этапом идет пожалеть, путем ласкового почесывания за ушком, но чего не заслужил, того не заслужил. А я в последнее время слишком много нервничаю, и оттого моим сарказмом можно уже полы мостить… — Хочу тебя вымыть, — пояснила я гораздо более мягко. — Мне кажется, тебе сразу станет легче и лечение пойдет быстрее. Лис на пару секунд завис, притормозив на ступеньках, ведущих наверх. — Ты будешь меня мыть? — отчего-то хрипло переспросил он. — Ну да. — Я тихонько потянула его за локоть. — Что такое? Тебе так трудно идти? Вроде бы сил ты уже немного поднабрался. Только что грозился ползти. — Но ты же девушка! — выдал он вдруг мученический вопль. — И что? А… ну, знаешь, — я пожала плечами, не обращая внимания на то, что с повязкой на глазах он все равно не видит этого жеста, — чего я там до сих пор не видела? Ты валяешься голый в моей постели уже сутки. У меня было время и посмотреть, и пощупать. Так что больше за свою девственность и честь можешь не опасаться. — Я не девственник! — тут же выпалило это чудо недобитое с бездной возмущения в голосе. — Может, еще и список своих зазноб продиктуешь? — фыркнула я беззлобно, помогая ему подняться в наземную часть домика. — Пошли уж, горе-любовник. Глава 20 — Всплывай, недевственник, — скомандовала я, подходя к лохани с полотенцем. Ну а что делать, если развязывать лиса я по-прежнему не планировала, а конвоировать его мокрым обратно в погреб — это уже как-то перебор с садизмом. — Только осторожнее. И не шипи, не шипи, ты же лис, а не змеюка. Да не трону я твой хвост, успокойся, сам будешь его вытирать. Вот уж точно. Мне хватило одной истерики, когда я пыталась ему хвост от крови отмыть и нарвалась на вопли о том, что я страшная насильница, хотя вот только что обещала не трогать чужую девственность.