— Будь приветлив с ними! Они хотели все рассказать нам и не заслуживают, чтобы с ними обходились, как с врагами. — Такие лица не бывают у хороших людей. Я им не верю! — мрачно ответил вождь. Женщина продолжала просить, к ней присоединился и Вольф, озабоченный судьбой племянника. Ему тоже не нравились эти белые, и чем дольше он на них смотрел, тем больше, но они не сделали ему ничего плохого, а на основании сказанного ими он мог спасти своего родственника. Этого было достаточно, чтобы присоединиться к просьбам скво. Вождь не смог противостоять двойному натиску и в конце концов сдался: — Хорошо. Пусть будет так, как вы хотите. Бледнолицые могут спокойно сказать нам, что хотели. Говорите! Однако вождь заблуждался, если думал, что Нефтяной принц сразу ответит все, что нужно. — Прежде чем я выполню твое пожелание, я должен знать, будут ли выполнены наши. — Что же вы хотите? — Нам нужно оружие. Каждому — по ружью и по ножу. И еще амуниция. И запас мяса, потому что мы не знаем, когда встретим дичь. — Еды мы вам найдем. — Я не сомневаюсь, но у вас мы не пробудем долго. — Когда вы собираетесь уехать? — Сразу же после того, как расскажем, что произошло. — Это невозможно. Вы должны остаться с нами, пока мы не убедимся, что вы сказали правду. — Ваше недоверие нас оскорбляет. Какие у нас основания вас обманывать? — Не знаю. Поводов может быть много. — Да нет никаких причин. Есть только две возможности: либо мы друзья, либо нет. В первом случае нам незачем лгать, во втором — мы бы никогда не решились разыскивать ваш лагерь. — Ваши слова могли бы внушать доверие, но языки у всех бледнолицых лживые: с одними они говорят так, с другими иначе. — Это не про нас. Мы были пленниками нихора, они хотели нас убить, и нам с огромным трудом удалось сбежать. Ты можешь нам верить, когда мы говорим, что хотим отомстить им. Но сами мы не можем мстить — нас мало. Поэтому мы и пришли к вам. Вождь хотел что-то возразить, но его белая скво настойчиво попросила: — Поверь им, иначе мы упустим драгоценное время и явимся слишком поздно для спасения нашего сына. — Ветер дует в одном направлении, — ответил Нитсас-Ини, — но когда он натыкается на высокие горы, ему приходится менять его. Ветер — моя воля, а ты с Вольфом заменяешь горы. Пусть будет так, как вы хотите. — Значит, мы можем уехать, когда захотим? — спросил Нефтяной принц. — Да. — И вы не будете чинить нам никаких препятствий? — Никаких. — Ну, наконец-то мы пришли к согласию и можем раскурить трубку мира. — Вы мне не верите? — вождь снова нахмурился. — Считаете меня лжецом? — Нет, но во время войны мы не привыкли исполнять обещания, которые не были скреплены дымом калюмета. Мы говорим правду и могли бы доказать вам это, если потребуется. — Доказать? Чем? — Уже самим нашим сообщением. Узнав его, вы убедитесь, что каждое слово в нем — правда. Я даже могу показать вам бумагу, содержание которой все удостоверит. — Бумагу? Я не понимаю ваших бумаг, потому что в них содержится больше лжи, чем может выговорить рот. Да и не обучен я знакам, которыми утыканы ваши бумаги. — Но мистер Вольф умеет читать. Он скажет тебе, что мы честны с вами. Теперь ты захочешь раскурить с нами трубку мира? — Да, — ответил вождь, заметив умоляющий взгляд своей жены. — Тогда возьми свой калюмет. Мы не можем терять времени. Нитсас-Ини носил свою трубку на шее. Он снял ее, наполнил табаком и зажег. Сделав шесть положенных затяжек, он протянул ее Нефтяному принцу, от которого трубка перешла сначала к Батлеру, потом к Поллеру. Нефтяной принц чувствовал себя в безопасности; он даже не обратил внимание на то, что Вольф не дотронулся до калюмета и, — следовательно, не был связан договором. Все удобно расселись на земле, и Гринли начал рассказ. Он поведал о «найденной» нефти, не назвав, правда, места; о продаже месторождения банкиру; о своем путешествии в горы. Он сказал, что встретился с переселенцами, Батлером и Поллером, Олд Шеттерхэндом и другими охотниками на ранчо Форнера, а потом все попали в лапы нихора, у которых они и увидели плененных раньше разведчиков навахо. Именно от них они слышали, что Мокаши убил Хасти-тине. Навахо сидели молча, и можно было только догадываться, что творилось в душах вождя и его жены, внешне старавшихся держаться спокойно. Они отлично понимали, в какой смертельной опасности находится их сын. За все время рассказа Вольф не сводил глаз с губ Гринли. Никто так и не догадался, что пленные уже свободны, а Нефтяной принц откровенно лжет. Когда он сделал паузу, вождь спросил: — Как же вам удалось бежать? — При помощи маленького перочинного ножа, не замеченного врагом. Руки наши, правда, были связаны, но один из моих товарищей сумел залезть в мой карман, вынуть ножичек, раскрыть его и разрезать мои путы, а я потом то же самое проделал с остальными двумя. Нитсас-Ини на некоторое время задумался, потом быстро поднял голову и спросил: — А потом? — Потом мы быстро вскочили, подбежали к лошадям, запрыгнули на самых ближних и умчались. — Почему же вы не освободили других? Вопрос был каверзным, и глаза вождя внимательно следили за Нефтяным принцем. Тот собрал всю свою волю и ответил: — У нас не было времени. Один из часовых заметил, что мы встали, и нам не оставалось ничего иного, как спасаться бегством. Он думал, что удовлетворительно объяснил ход событий, и не заметил никакого подвоха в вопросе вождя: — Тот маленький ножик у тебя с собой? — Да. — Вы лежали возле других пленников? Гринли охотно сказал бы «нет», но это было невозможно, потому что перед тем он уже утверждал обратное. Он уже начинал догадываться, куда клонит Нитсас-Ини, а тот строгим голосом сказал: — Если бы я не раскурил с вами трубку мира, то приказал бы вас снова связать! — Почему? — испугался Гринли. — Потому что вы либо просто лжецы, либо отъявленные негодяи. Или вы лжете нам сейчас, или обошлись с товарищами по несчастью самым недостойным образом. — Мы не могли их спасти. — Но ты мог сунуть этот маленький ножик ближайшему к тебе пленнику. — Я же сказал: уже не было времени! — Не лги! Даже если так, вы могли бы перехитрить преследователей, вернуться тайком и освободить других пленников. — Мы не могли этого сделать. За нами пустились в погоню человек двадцать — тридцать, тогда как остальные двести семьдесят оставались на месте. Едва произнеся эти слова, Гринли уже пожалел о них. Оказалось, что он совершил непоправимую ошибку, потому что вождь спросил: — Значит, их было три сотни? Гораздо больше, чем ты уверял нас. Значит, их силы превосходят нас. У тебя два языка, берегись! — Ну… я считал приблизительно, — оправдывался Нефтяной принц. — Так открой свои глаза получше! Если ночью ты видишь, сколь велики силы нихора, то теперь, днем, посмотри, сколько воинов собралось здесь. На каком берегу стоят лагерем нихора? — На правом. — Когда они хотят выступать? — Через несколько дней, — солгал Нефтяной принц, — потому что они ожидают подкреплений. — Опиши нам поподробнее это место. Тут Гринли постарался, как мог, и добавил: — Теперь я сказал все. Надеюсь, что и ты сдержишь слово. Дай нам оружие и разреши уехать! Сильный Гром задумчиво покачал головой и через некоторое время ответил: — Нитсас-Ини, верховный вождь навахо, еще никогда не нарушал слова. Но можете ли вы доказать, что в ваших словах есть хоть доля правды?