Двое навахо медленно ползли к скале. — Мокаши и его спутник погибнут, — пояснил Нефтяной принц, — если просидят еще хотя бы минуту. — А мы не можем помешать кровопролитию? — спросил взволнованный бухгалтер. — Нет, нет… и… да! — вдруг повысил голос Гринли, которого осенила какая-то догадка. — Воспользуемся этим! Навахо находились в десятке шагов от скалы. Если они до нее доберутся, то сидящим на другой ее стороне нихора придет конец. — Воспользоваться? Как это? — едва переводя дыхание, спросил банкир. — Сейчас увидите. Гринли вскинул свою двустволку и прицелился. — Бога ради! Вы же не будете стрелять? Однако Баумгартен опоздал со своими уговорами: прогремело два выстрела подряд. Индейца с пером первая пуля поразила прямо в голову, и он умер мгновенно. Другой тоже рухнул на землю, взмахнув руками. — Боже! Вы их застрелили! — в ужасе закричал Роллинс. — Для моей и вашей же пользы! — холодно бросил Нефтяной принц. Он отложил ружье в сторону и свесился со скалы так, чтобы его можно было заметить снизу. Напуганные неожиданным грохотом нихора едва не подпрыгнули, но сразу же упали на траву, стараясь стать как можно незаметнее для стрелка. Они подумали, что стреляют в них, ибо скала мешала увидеть мертвых навахо. Нихора были уверены, что стрелявший находится с другой стороны глыбы, и медленно поползли вдоль скалы, надеясь за ее поворотом застать стрелявшего врасплох. Тогда Нефтяной принц с ухмылкой крикнул им сверху: — Мокаши, вождь нихора, может встать. Ему не надо прятаться, потому что его враги уже мертвы. Мокаши бросил взгляд наверх и, увидев говорившего, издал возглас удивления, после чего спросил: — Уфф! Кто стрелял? — Я. — В кого? — В навахо. Можешь взглянуть на них. Их было двое, и теперь они лежат за поворотом скалы. Они мертвы. Осторожный краснокожий не стал торопиться следовать совету бледнолицего. Он еще прополз до угла и опасливо выглянул за поворот. Потом приподнял голову выше, вынул нож, изготовился и сделал пару резких прыжков в сторону трупов. Увидев, что лежавшие не подают никаких признаков жизни, индеец выпрямился и крикнул Нефтяному принцу: — Ты прав; они мертвы. Спускайся сюда! — Я не один. — С тобой бледнолицые? — Да. — Много их? — Двое. — Бери их с собой! — Ну что, примем приглашение? — спросил Роллинс» Нефтяного принца. — Естественно, — ответил тот. — Это не опасно? — Сейчас нет. Я спас жизнь обоим нихора, и теперь они перед нами в большом долгу. — Но это же убийство, сэр, двойное убийство! — Оставьте эти сантименты. Двое из четырех индейцев должны были в любом случае умереть. Если бы я не вмешался, погибли бы нихора. Крикни я — завязалась бы схватка, и вряд ли хоть кто-нибудь из этой четверки выжил. Черный жребий выпал навахо, а за это мы получим вечную благодарность и дружбу нихора. Теперь у нас не будет никаких забот — мы окажемся под защитой нихора. Успокойтесь и следуйте за мной! Роллинс и Баумгартен поплелись следом, однако никак не могли отделаться от ужаса перед этим человеком, который только что, ради сиюминутной выгоды, отнял жизнь у двоих ничего ему не сделавших индейцев. Проходя южный вход в котловину, они не заметили, как в зарослях позади них сверкнули два глаза. Когда белые исчезли в узкой горловине прохода, из кустов выросла фигура краснокожего. С ненавистью посмотрев вслед бледнолицым, индеец снова исчез в зарослях. Похоже, этого воина навахо оставили охранять вход, прежде чем сами проникли в котловину… Тем временем Нефтяной принц со своими спутниками беззаботно приближался к вождю, поджидавшему его возле скалы. Издали Мокаши не мог различить лица Гринли, но когда тот приблизился, на раскрашенном военным узором лбу вождя резко обозначилась складка. — Куда направляются бледнолицые? — грозно спросил он. Нефтяной принц ожидал более дружественный прием. Слезая с коня, он разочарованно ответил: — Наша тропа началась на Рио-Гила. — Где же она закончится? — У вод Челли. — За вами пойдут другие бледнолицые? — Нет, а если такое случится, это будут наши враги. — Вам известно, что стрела мира сломана нами? — Да. — И вы осмелились приехать сюда? — Вы воюете с навахо, — Гринли пристально посмотрел в глаза вождю, — а не против белых! — Бледнолицые хуже, чем собаки навахо. Когда здесь не было ни одного белого, между краснокожими царил мир. Только бледнолицые виноваты в том, что томагавки отбирают у нас жизнь. Их нельзя щадить! — Хочешь сказать, что вы наши враги? — Да, смертельные враги. — И тем не менее моим пулям ты обязан жизнью! Надеюсь, вы же не станете поджаривать нас на медленном огне? По лицу вождя промелькнула презрительная усмешка, после чего он ответил: — Ты говоришь об огне, как будто уже в нашей власти, а ведь нас только двое, тогда как вы приехали втроем. Ты похож на лягушку, которая сама запрыгивает в змеиную пасть после того, как поймает устремленный на нее взгляд. Такое оскорбление ни в коей мере не было следствием теперешней вражды. Весьма вероятно, что репутация Гринли среди нихора была совсем не такой, как он расписывал своим спутникам. Нефтяной принц тотчас почувствовал, что те и сами могут прийти к подобному выводу, и решил этому воспрепятствовать. — Мокаши, храбрый вождь, разве ты меня не узнаешь? — спросил он. — Глаз мой никогда не забывал лица, которое хоть однажды видел. — Я никогда не делал зла воинам нихора! — Уфф! Почему ты это говоришь? Если бы ты обидел моего воина хотя бы одним движением пальца, тебя бы уже не было в живых. — Почему ты так враждебно настроен против меня? Разве твоя жизнь так дешево ценится, что ты не можешь хоть раз благосклонно отнестись к ее спасителю? — Скажи мне прежде, когда ты увидел убитых тобой навахо и как долго ты наблюдал за ними? — Увидел я их минуты за две до выстрелов, которые произвел ради твоего спасения. — Что плохого они тебе сделали? — Ничего. — И ты их убил! — Я спасал тебя! — Собака! — прогремел Мокаши, и глаза его засверкали. — Много охотников и воинов обязаны мне жизнью, и я ни разу не напоминал им об этом, хотя с тех пор сменилось немало солнц. Ты только что предстал передо мной, а уже много раз назвал себя моим спасителем. Платы от меня тебе ждать нечего. Разве я просил спасать меня? Гринли был всерьез напуган, однако решился упрекнуть индейца: — Нет, но… без моего вмешательства ты был бы уже мертв… — Кто это сказал тебе? Смотри, здесь, у скалы, стоят наши кони, которые предупредили бы нас о приближении чужака. Мы услышали их храп и схватились за ножи, когда раздались твои выстрелы. Эти навахо тебе ничего не сделали. Ты с ними не бился лицом к лицу, а подстрелил из засады. Ты не воин, а убийца. Вот там лежат их трупы. Имею я право снять с них скальпы? Нет, потому что эти воины пали от предательских пуль. Если бы ты не пришел, то лошади предупредили бы меня, и я сразился бы с врагами с ножом в руках и мог бы украсить себя их скальпами. Знаешь ли ты того навахо с пером в волосах? Его звали Хасти-тине, то есть Старый Человек, хотя прожил он всего двадцать весен и зим. Столь почетное имя дается только мудрому и смелому. И такого воина ты убил! А теперь хвастаешься передо мной тем, что победил его в нечестном бою и вместо мести требуешь с меня плату! Нефтяной принц перепугался до смерти, а его спутники чувствовали себя еще хуже. Вождь нихора продолжал: