— Это как раз то место, где я открыл нефть. — У этого места есть название? А вы мне говорили, что там еще не ступала нога человека. — Говорил, но что-то я вас не понимаю. — Место, у которого есть название, должно было кем-то посещаться, не так ли? Значит, про ваше место уже кто-то знает. Почему же он не увидел там нефти? Он должен был ее увидеть, как сумели это сделать вы. Последний аргумент заставил Нефтяного принца призадуматься. Он никак не мог найти удовлетворительного ответа и заполнил наступившую паузу коротким смешком, звучавшим несколько вымученно. К счастью, его выручил Батлер: — Мистер Роллинс, вы полагаете, что привели очень остроумный довод, не так ли? — Остроумный? — послышалось в ответ. — Нет, не думаю. Но деловым его можно назвать. Тот, кто назвал это место, должен был посещать его не один раз. Почему же в таком случае он ничего не рассказывал о нефти? Если он открыл ее, значит, ему не нравилось трещать об этом на каждом шагу и ради собственной выгоды он должен был молчать о своем открытии. Видите, здесь есть некоторые противоречия, которые и привлекли мое внимание. — Противоречия эти только кажущиеся. — Можете вы их разъяснить? — Нет ничего легче! Только мне тоже кажется в высшей степени странным, что вам надо что-то объяснять, а сами вы не смогли найти решение! Тот «некто», о котором вы говорили, и есть наш мистер Гринли, Нефтяной принц. Банкир был очень удивлен. — Вы и назвали озеро Глуми-Уотер [47], потому что… — Потому что, — быстро прервал его Нефтяной принц, — там очень мрачно, а вода почти черная. Он был очень рад, что Батлер выручил его в затруднительном положении, и с благодарностью взглянул на него. Тот ответил на этот взгляд неодобрительным покачиванием головы. Но Роллинс с Баумгартеном не заметили ни взгляда, ни едва приметного ответа. Нефтяной принц, казалось, сразу потерял интерес к продолжению разговора. Он встал и удалился, заметив, что пойдет соберет хворост для костра. Для двух подслушивающих наступило самое время уходить, иначе они могли быть раскрыты Гринли. К их счастью, он пошел вверх по ручью, ни разу не взглянув в ту сторону, где лежали охотники. Посмотри он туда, непременно бы их увидел. Прежде, когда он сидел к ним спиной, да еще за стволом и кустами, они не могли его видеть. Но теперь, когда Гринли встал и повернулся, Олд Шеттерхэнд с Виннету узнали его черты. Они отползли назад, в лес, где отсвет костра уже не мог их выдать. Оба тихо встали и отправились к тому месту, где находились их кони. Оба вестмена понимали друг друга без слов и говорить начали только тогда, когда пришло время. Виннету вывел своего коня из кустарника и держал его в поводу, пока удалялся в лес. Олд Шеттерхэнд последовал за ним, не задавая никаких вопросов. Он ничего не спрашивал, потому что знал причину и сам бы действовал точно так же, как и Виннету. Они сделали большой крюк по лесу, по моховой подстилке — мягкий мох не позволит утром прочитать следы от подков. Все происходило молча, Олд Шеттерхэнд спокойно следовал за апачем. Привычные к темноте глаза охотников позволяли им двигаться в зарослях, не натыкаясь на стволы. Они шли с такой уверенностью, будто дело происходило ясным днем. С четверть часа они пробирались между деревьями, потом свернули направо, возвращаясь к ручью. Как раз в том месте, где они остановились, в него вливалась тоненькая струйка небольшого ключа. Они переступили ее и последовали вверх по этому мелкому водотоку, пока не оказались у источника. Именно здесь Виннету собирался переночевать, о чем уже говорил раньше. Просто удивительно, как вождь в кромешной тьме, в густом лесу безошибочно вышел к источнику! Они расседлали коней и пустили их пастись. Их жеребцы были верны как собаки, повиновались малейшему зову и никогда не удалялись от своих хозяев. Только теперь Виннету обратился к своему белому брату: — Еда у моего брата при себе? — Только кусок сушеного мяса, — ответил Олд Шеттерхэнд. — О большем я не позаботился, ибо завтра мы должны быть в пуэбло у Трехпалого. — Пусть мой брат сбережет свое мясо. Мы зажарим енота. Сказав это, апач удалился. Олд Шеттерхэнд не спрашивал, куда. Он хорошо знал, что Виннету сейчас бродит вокруг источника, чтобы убедиться в безопасности. Минут через десять апач вернулся и принес полную охапку сухих дров и сообщил, что поблизости нет ни одного живого существа. Исключительно чуткое ухо Олд Шеттерхэнда не слышало ни треска, ни хруста сучьев, что было новым доказательством несравненной ловкости индейца. Вскоре запылал маленький костерок, устроенный на индейский манер, после чего апач снял шкуру с мертвого енота. Через некоторое время поджаривавшееся мясо стало распространять тот особый тонкий аромат, которого не бывает ни на одной кухне и который присущ только лагерному костру. Ели медленно и молча, наслаждаясь вкусным мясом. Кое-что оставили на завтра. И только после всего этого Виннету сказал: — Есть ли у моего брата ремни? — Штук двадцать, — ответил Шеттерхэнд, точно знавший, почему апач спросил о ремнях. Вестмен всегда заботится о ремнях. — И у меня столько же, — сказал вождь, — тем не менее мы должны разрезать шкуру этого енота на полоски. Завтра нам понадобятся много ремней. — Для воинов Трехпалого? — улыбнулся Олд Шеттерхэнд. — Вождь этот, правда, никогда не встречал нас враждебно, но можно ожидать, что завтра нам придется заставить его делать то, что нужно нам. — Мой брат прав. Знает ли он тех людей, которых мы только что подслушивали? — Только одного из них я видел раньше. Это Гринли, которого называют Нефтяным принцем. Припоминаю, что когда-то видел его в банде разбойников. — Даже не зная его, я подумал бы, что он опасный человек. Мой брат бывал со мной на реке Челли, о которой они говорили. Разве там есть нефть! — Ни капли! — А этот Гринли открыл Глуми-Уотер и так назвал его? — Нет. Несколько лет назад я попал на это маленькое озерцо. Оно уже тогда называлось Глуми-Уотер. Нефтяной принц затеял крупную аферу, а может быть, и кое-что похуже. — Двойное убийство! — Да. Двое из пяти мужчин, которых мы видели, подвергаются риску быть обманутыми, а потом убитыми. Им придется сначала оплатить открытие нефтяного месторождения, а потом… они исчезнут. — Мы должны их спасти. — Само собой разумеется. — Мой брат хочет заняться этим прямо сейчас? — Нет. И тебе это не приходит в голову, иначе ты не ушел бы от их лагеря так далеко. Если бы мы занялись сейчас их спасением, то потеряли бы драгоценное время, которое нам нужно, чтобы освободить пленников Трехпалого. — Да, этим людям помощь может понадобиться уже завтра, поэтому мы оставим Нефтяного принца с его спутниками. Позже мы вызволим и этих несчастных. — Значит, мой краснокожий брат решил изменить наш первоначальный план? — Да. Мы собирались встретиться на ранчо Форнера, чтобы оттуда направиться в Сонору [48], к апачам, но это мы сможем сделать и позже. Теперь же нам предстоит спасти жизнь двум бледнолицым и вызволить пленников из пуэбло. Что скажет мой брат о наших друзьях, что находятся среди них? — Я был удивлен, услышав их имена. — Что делают здесь Хромой Фрэнк и Тетка Дролл? — В свое время я обещал Фрэнку, что напишу ему. Я выполнил свое обещание и при этом указал, где и когда я смогу с ним встретиться. В этом маленьком комике снова пробудилась западная лихорадка и его понесло сюда. Дролл, как всегда, охотно поехал с ним. — Хокенс, Стоун, Паркер тоже там! Уфф! Это был возглас изумления и неодобрения. Причину последнего тут же прояснил Олд Шеттерхэнд: — Такие бывалые люди не должны были дать себя пленить. Им не надо было заходить в пуэбло, не раскурив прежде трубку мира с Трехпалым. Только вчерашняя непогода могла им помешать в этом. — Мой брат прав. Видимо, непогода загнала их в пуэбло, а времени завязать дружбу с вождем не оказалось. — Насколько я знаю, этот вождь дружески настроен к белым. — Похоже, Трехпалый сговорился с Нефтяным принцем, который и направлял действия вождя. Завтра мы узнаем, верно ли это предположение. Пусть мой брат Виннету подумает вот о чем. Наш Хромой Фрэнк приехал с кузеном Дроллом на ранчо Форнера. Там они должны были встретиться со мной. Фрэнк был уверен, что мы появимся точно в срок, почему же он нас не подождал? Почему он присоединился к каравану переселенцев? — Нефтяной принц! Виннету сказал только два этих слова, но доказал, что для него не представляет труда ответить на любой сложный вопрос. — Верно. Хромой Фрэнк услышал на ранчо о предполагаемой находке Нефтяного принца и не поверил в эту басню. У него рыцарская душа, и он часто взваливает на себя больше, чем может вытянуть. Он и Дролл взялись исполнить наши роли и позаботиться о двух джентльменах, которых хотят надуть. Об этом они, естественно, рассказали Сэму Хокенсу и двум его знаменитым спутникам, после чего те пустились с ними в путь. Нефтяной принц, вовремя смекнув, что они могут ему помешать, устранил вестменов, договорившись с Трехпалым, который задержал караван, а потом позволил удрать кандидатам в жертвы. — Мой брат Шеттерхэнд высказал мои собственные мысли. Как он думает, когда нам выехать к пуэбло и освободить пленников? Теперь же? — Нет, ты ведь тоже так считаешь. Если мы отправимся сейчас, то подъедем к пуэбло днем, и нас легко обнаружат. Наш замысел можно выполнить только ночью. Если отправиться рано утром, мы доберемся до пуэбло в самое подходящее время. — К вечеру мы будем вблизи пуэбло, — согласился Виннету, — чтобы осмотреться до наступления темноты. — Да, разведка нужна. Мы все рассмотрим в мою подзорную трубу, не подходя слишком близко. А теперь гасим костер! В то время как Олд Шеттерхэнд заливал пламя водой из ключа, Виннету еще раз обошел лагерь, желая убедиться, что можно спать спокойно. Затем охотники растянулись друг подле друга в мягкой траве. Они не сочли необходимым дежурить всю ночь, ибо понадеялись на хороший слух своих животных, которые привыкли подавать фырканьем сигнал о приближении чужаков. Проснувшись пораньше, друзья прежде всего принялись поить лошадей, потому что знали: в течение целого дня пить коням больше не придется, да и в пуэбло на воду рассчитывать не стоило — его обитателей теперь следовало считать врагами. Позавтракав куском оставшегося с вечера мяса, оба вестмена вскочили на коней и помчались навстречу дню, вечер которого обещал быть очень тяжелым. От места их ночлега до пуэбло был день езды, но им вовсе не надо было подстегивать своих превосходных коней, чтобы к вечеру добраться до места. Все утро они скакали, и только к полудню остановились, чтобы дать животным немного отдохнуть. До тех пор они ничего не говорили о предстоящих событиях. Во время отдыха Виннету сказал: — Итак, мой брат уверен, что Трехпалый вступил в союз с Нефтяным принцем. — Конечно, — кивнул Шеттерхэнд. — Если бы это было не так, вождь преследовал бы беглецов, и мы либо наткнулись бы на преследователей, либо встретили их следы. Я уверен, что подтвердятся и все прочие наши предположения. Когда до пуэбло осталось меньше часа, настало время быть осторожными. Они спешились и еще немного отдохнули, поскольку намеревались прибыть к пуэбло незадолго до заката. Местность вокруг была ровной и песчаной. Эта равнина постепенно втягивалась сужающимся языком неплодородной земли внутрь горного массива Моголлон. То здесь, то там попадались лежащие каменные блоки. За одним таким блоком они и укрылись. Из-за угла они могли наблюдать за расположенным к югу пуэбло, но тот, кто покидал строение, не мог видеть ни двух братьев, ни их коней. Они посидели еще немного, потом Виннету повернулся направо и сказал удивленно: — Теши, тлао чате! Эти три слова на языке апачей означали: «Смотри, много косуль!» Но это были не косули, а подвид американской антилопы [49], крайне редко встречающийся в Аризоне. Апач очень удивился. С каким желанием он и Олд Шеттерхэнд поохотились бы на этих быстроногих зверей, славящихся очень нежным мясом, но поставленная самим себе задача препятствовала этому. Прекрасные животные элегантными прыжками удалялись на юг, где скоро скрылись за линией горизонта. Если гнаться за ними, то непременно надо заходить со стороны, противоположной той, откуда дует ветер. — Великолепная дичь! — заметил Олд Шеттерхэнд. — Только пришла она к нам не вовремя. Он проверил направление ветра: оно было южным.