— Что? — вскричал Форнер в радостном изумлении. — И эти знаменитости через несколько дней будут здесь? Откуда вы знаете? — От самого Шеттерхэнда. Восемь недель назад он порадовал меня письмом, в котором сообщил, что встретится с Виннету на ранчо Форнера на Рио-Сан-Карлос. — И вы уверены, что эта встреча произойдет? — Абсолютно. Это так же точно, как то, что день сменяет ночь. Прочтя письмо, я сам решился приехать и сделать им сюрприз. При этом был и мой кузен Дролл, а так как мы оба из Германии, из Саксонии, это вам докажет, что они здесь непременно встретятся. — Из Саксонии? — быстро вмешался бухгалтер Баумгартен. — Так вы немец? — Да. А вы разве не знали? — Нет. И даже если бы знал, то снова бы позабыл. Тем более я рад тому, что смогу поприветствовать здесь соотечественника. Вот вам моя рука, позвольте мне пожать вашу. Хромой Фрэнк протянул руку бухгалтеру и, обрадованный, заговорил на родном языке: — Пожмите мою руку, со всеми принадлежащими ей пальцами! Значит, вы тоже немец? И в какой же благословенной местности вы, собственно говоря, явились в нашу мирскую бренность из потусторонней вечности? — В Гамбурге. — О! Всего лишь в нескольких часах от того места, где моя любимая Эльба празднует обручение с Северным морем. Меня это, знаете ли, очень интригует. Получается, нас обоих крестили одной речной водой, и я мог бы посылать вам свои приветы по волнам Эльбы. Будете в Саксонии, заезжайте ко мне, на виллу «Медвежье сало», там собраны все сувениры, напоминающие о моих странствиях и приключениях. Конечно, Баумгартен слышал о Хромом Фрэнке, и вот теперь он увидел его воочию прямо перед собой, с большим удовольствием отдавшись лившейся непрерывным потоком беседе. В этот момент Поллер, проводник-изгнанник, поднялся со своего места и притворился, будто хочет пойти взглянуть на свою лошадь. Немного времени потребовалось ему, чтобы обогнуть дом, за которым в траве лежали братья Батлеры, и сообщить им важную весть. Одного из них на ранчо знали под фамилией Гринли. Что ж, будем и мы его так называть. В прошлом братья, объединившись с себе подобными, совершили на пограничье Калифорнии, Невады и Аризоны немало преступлений, неслыханных по своей дерзости. Они до такой степени настроили против себя людей, что образовалось особое объединение поселян, так называемый комитет бдительности, готовый собственными руками покончить с этими бесчинствами, против которых даже закон оказался бессильным. Так или иначе, но кое-что удалось: многих бандитов линчевали и только нескольким удалось уйти, в том числе самым худшим — Батлерам. Потом последние разделились. Один из преступников отправился на юг, чтобы сколотить новую банду искателей, а другой долгое время бесцельно слонялся по Юте, Колорадо и Нью Мексико, пока наконец ему в голову не пришла хитрейшая мысль, реализацией которой он теперь и занимался. Когда он изложил суть дела своему ушлому родственничку, тот восхищенно взглянул на него и заметил: — Из нас двоих ты всегда был хитрее, и мне твой план жуть как нравится! Думаешь, этот банкир клюнет на него? — Безусловно. Он так восхищен моими рассказами, что даст не меньше ста тысяч долларов. — Так много? — вырвалось у собеседника. — Тише! Не ори! Здесь даже пучки травы имеют уши. Он ведь убежден, что в короткое время сможет заработать новые миллионы! Стоит ли жаться из-за каких-то ста тысяч долларов! — И когда он заплатит? Он ведь может быстро убедиться в обмане. — Он заплатит сейчас. У него при себе чеки, я знаю. Их надо лишь подписать, и он сделает это, как только нефть приведет его в телячий восторг. — Меня удивляет только одно: он не взял с собой знающего человека. В этом отношении бухгалтер, который его сопровождает, полный нуль. — Да, это я устроил так, что он его взял. Я ему сразу заявил, что чем больше сопровождающих, тем больше просящих. Мне, вроде как, нужен один покупатель. Возьми он инженера, тот легко мог войти со мной в сговор и выторговать благоприятные для себя условия. Я ему все так и сказал. Как оказалось, и ему не чужды были похожие мысли, однако окончательно утвердил его в этом мнении именно я. Бухгалтера он прихватил потом, чтобы было кого послать куда-нибудь при необходимости. Бухгалтер этот не семи пядей во лбу и его опасаться не стоит. Ему ни за что не придет в голову, что с месторождением их водят за нос. — А ты убежден, что запаса нефти хватит? — спросил брата Батлер. — Вполне. Можешь себе представить, какого труда мне стоило доставить туда бочки. Ни у кого не должно было быть подозрений, поэтому мне приходилось избегать по пути всяческих встреч. Я потел целый год, и все приходилось делать в одиночку, потому что доверять никому, кроме тебя, я не могу, а ты был далеко. — А с тем, что осталось сделать, ты справишься без посторонней помощи? — С трудом. Представь себе, я указываю этому банкиру путь, следовательно, не должен от него отлучаться, иначе это может вызвать подозрение. А мне надо каким-то образом вылить нефть в озеро. Там сорок бочек. Это же адова работа для одного, да и времени нет! Тем больше я обрадовался нашей встрече, потому что рассчитываю на твою помощь. — С удовольствием, но, разумеется, не даром. — Не вопрос. Правда, из обещанных ста тысяч я отдать ничего не смогу. Я их заслужил по праву, а тебе и надо-то всего лишь бочки открыть. Короче, придется потребовать с него больше, и вся прибавка пойдет в твою пользу. — А если банкир ничего не прибавит? — Прибавит, уверяю тебя. А если он все-таки разочарует меня, то я же тебе не чужой, ты меня знаешь, мы легко договоримся. Только ты должен отправиться сегодня же. Если ты задержишься, Роллинс и его немец могут догадаться, что мы знакомы. — Да мне и так надо ехать, потому что к вечеру сюда нагрянут переселенцы вместе с этой Троицей, а меня им видеть не следует. — Они знают, что ты идешь по их следу? — Думаю, нет. Откуда им знать, что я сбежал? Нам стоило большого труда догнать их, а сегодня и перегнать. Этот хитрец Сэм Хокенс уговорил их сменить первоначальное направление. Он намерен переправиться через Гилу, заменить на Беллз-Фарм тяжелых волов на более быстрых мулов и там же продать фургоны вместе со всей лишней утварью. — Ты уверен, что они приедут сегодня? — Вчера я подслушал их разговоры в лагере. Поллер тоже слышал об этом. — Кстати, этот Поллер! Он тебе не мешает? — Пока нет. — А избавиться от него ты не можешь? — Зачем? Он ведь спас меня от мести Троицы, а еще он знает о тебе. — Он ничего обо мне не знает! Не совсем так. Как только я увидел тебя на ранчо, сказал ему, что ты мой брат. Пока мы находимся здесь, там, за столом, наверняка идет разговор о нефтяном месторождении. Понятно, он обо всем догадается и, если я его брошу, выдаст тебя. — Ты не должен был ни о чем ему говорить. — Однако это случилось, и теперь уж ничего не изменишь. Кроме того, он может принести пользу, облегчив мне работу на Глуми-Уотер. — Хочешь все рассказать ему? — Нет, только кое-что. — Значит, придется брать его в долю? — Возможно, но он ничего не получит. Как только он станет не нужен, я уберу его. — Ладно, подходит. Сейчас он может пригодиться, а потом получит пулю или… утонет в нефти. Когда вы едете? — Да хоть сейчас. — Прекрасно! Значит, сегодня к вечеру вы уже можете оказаться далеко. — Придется тебя огорчить. Мне вовсе не хочется упускать из виду немецких переселенцев. — Если хочешь мне помочь, то плюнь на них! — Ни за что. Особенно на одного. Его зовут Эберсбах, и он везет с собой кучу денег. Кроме того, многое из их добра пригодится нашим. — Не очень-то мне все это нравится, да и никак не совпадает с моим планом. — Отчего же? Их путь лежит недалеко от Глуми-Уотер. Значит, тебе надо только присоединиться к ним, остальное — моя забота. Именно в этот момент они увидели Поллера, который подошел к ним и важным тоном сказал: — Вынужден вам помешать, но перед домом происходят знаменательные вещи. — Такие знаменательные, что ты решился помешать нам? — недовольно спросил Батлер. — Да, сюда приезжают Олд Шеттерхэнд и Виннету. — Дьявол! — вырвалось у Гринли. — Чего им здесь надо? — А какое тебе дело? — пренебрежительно буркнул Батлер. — Тебе же абсолютно все равно, где их носит. — Не совсем. Там, где окажутся эти двое, во всей округе опавший лист не перевернется без их ведома. Вечно они суют нос в чужие дела. — Хм, верно. Откуда ты знаешь, Поллер, что они приезжают? — Как только ты ушел, появились два чужака, от них мы все и узнали. Они будут ждать здесь Виннету и Шеттерхэнда и, хе-хе, наряжены так же, как эта знаменитая двоица. Сейчас они сидят и чешут языки с бухгалтером банкира, кажется, по-немецки. — Откуда ты знаешь, — спросил Гринли, — что это бухгалтер? — Роллинс сам сказал. — Может, он еще что-нибудь про нас рассказывал? — Про нефть? Да, он об этом сказал. — М-да, дело дрянь! — с досадой пробормотал Гринли и поднялся. — Мне надо переговорить с ними о наших планах. Значит, они болтали по-немецки? Они что, немцы? — Да. Одного зовут Тетка Дролл, другого — Хромой Фрэнк. — Что вы сказали! Это же та самая братия, что за короткое время так обогатилась на Серебряном озере!