Я ненавидел себя за то, что осматривал его в поисках какого-нибудь намека на то, что она целовала его, стаскивала с него одежду, сосала его… Да, мне нужно остановиться. Он обошел меня, небрежно зашел в мою квартиру, словно был ее владельцем. — Тебе что-то нужно? — Разве он уже недостаточно всего сделал? — Хорошая квартира. — Он медленно покрутился вокруг себя, а затем скрестил свои огромные руки на груди. — Если тебе нужно имя декоратора, то я могу… — Прекращай эту хрень, — перебил его я. — Уже поздно, и у нас обоих утром тренировка. Что тебе нужно? Его зеленые глаза вспыхнули. — Я первый сказал, что она моя. Это было не тем, что я ожидал услышать. У меня было такое чувство, что кто-то надавал мне по морде, а затем толкнул с ближайшего утеса. — Ты не можешь просто застолбить себе человека, Санчес. Кроме того, уверен, что если бы она узнала о твоем маленьком пари с остальными парнями, то скормила бы тебе твое собственное сердце. Его губы дрогнули. — Значит, моя девочка очень вспыльчивая, в некотором роде «с причудами». Кажется, мне это нравится. Внутри все сжалось. Металлический вкус крови наполнил рот, когда я прикусил язык, пытаясь не подпортить лицо Санчеса. Я не имел права быть собственником. Не имел права расстраиваться. Никакого чертового права. — Это все? Я устал. Он прищурил глаза. — Значит, тебя все устраивает? Что я встречаюсь с Эмерсон? Санчес впервые назвал ее по имени, это насторожило меня в первую очередь. Он не шутил. Он был чертовски серьезен. — Я ее даже больше не знаю, — пожал плечами я, словно это было неважно, и сразу же почувствовал, что меня вот-вот стошнит. — Ты можешь трахать кого хочешь и что хочешь, мужик. Извини, если у тебя сложилось впечатление, что тебе нужно мое разрешение. — Хорошо. — На его лице появилась улыбка. — Потому что эта девушка другая. «Я знаю, что она другая», — закричало мое сердце. — Ну, конечно, — фыркнул я. — Просто подожди. — Очень уж зло ты это сказал для человека, который украл ее девственность, а потом оставил ее одну. — Он посмотрел мне прямо в глаза. — Хочешь мне о чем-то рассказать до того, как я вернусь в свою квартиру и раздену ее догола? Ярость. Меня пронзила гребаная ярость. — Не, мужик, приступай. Просто не забудь надеть презерватив. Я говорил, как отец. Мой пьяный злобный отец. Я никогда не испытывал ненависти к себе больше, чем в этот момент. — Я всегда защищаю близких, даже если приходится защищать их от самих себя, — наконец, сказал Санчес, проходя мимо меня. Я чувствовал ее запах на его коже и ненавидел их обоих. Но не мог себе позволить его ненавидеть, если хотел выиграть игры, но, черт возьми, мне никогда так сильно не хотелось причинить кому-то физический вред, как в эту минуту. Все, что мне было нужно, это чтобы он споткнулся о последние пять коробок, те, что потяжелее, сломал ногу, а потом сошел со сцены, и я мог бы вернуться к своему одиночеству. И злости. Почему, черт возьми, меня «продали» именно сейчас? Я провел руками по своим коротким волосам и снова выругался. — Эй, Миллер? — Да? — Я пытался произнести это, как обычно. Мне не удалось. Я знал, что Санчес видел меня насквозь. Я стоял неподвижно, голос был хриплым, а глаза, вероятно, выглядели такими же бешенными, как и мое сердцебиение. — Никогда не говори, что я тебя не предупреждал. Он кивнул. — Игра началась. — Игра? — Пусть победит сильнейший, — подмигнул он и тихо закрыл за собой дверь, оставив меня в тишине, пока, конечно, не открылась дверь в его собственную квартиру и не зазвучали шаги. Затем женский смех. Я не мог точно сказать, был это телевизор или же Эмерсон. А затем я почувствовал непостижимую злость из-за того, что забыл, как звучал ее смех, и что если она сейчас и смеялась, то именно Санчес был тому причиной. Сон. Мне нужен был сон. Или я сойду с ума. И совсем хреново буду действовать на тренировке. Но, когда несколько часов спустя я лег на кровать, и моя голова коснулась подушки, в единственном сновидении, посетившем меня, была Эмерсон. Она плакала и цеплялась за меня, а ее ногти вонзались в мои бицепсы. «Пообещай мне». «Обещаю». Глава 13 ЭМЕРСОН Это было самое худшее утро в моей жизни. Я проснулась из-за нависшего надо мной Санчеса, держащего зеркало под моим носом. Он боялся, что я не дышу. Так «приятно» знать, что первая его реакция заключалась не в том, чтобы вызвать «Скорую помощь» или, хотя бы, пощупать мой пульс. Вместо этого он схватил в ванной чертово зеркало и засунул мне его под нос. А дальше все было только хуже. В соответствии с инструкциями руководства черлидеров, я хотела сделать дурацкий протеиновый коктейль, но вместо этого получила колбасу, бекон, тост и яйца. Санчес сам все приготовил. И хотя в обычных обстоятельствах это было бы самым приятным, что для меня когда-либо делали, он отказался дать мне уйти, пока я не съела все, что лежало на моей тарелке. Потому что, ну, знаете, дети голодают по всему США. Кроме того, он хотел, чтобы я сохранила свои формы. Ладно, возможно, это была хорошая часть моего утра. Но все быстро покатилось к черту после того, как я взяла свою сумку и направилась к лифту. Либо Миллер смотрел в дверной глазок, поджидая, когда же мы выйдем, либо я самый невезучий человек на свете. Сначала я услышала, как открылась дверь. Затем почувствовала запах его одеколона. Этот аромат отличался от того, каким он пользовался в школе, но почему-то мои ноги все еще подкашивались, а сердце колотилось немного быстрее.