Все вино разлито, разбиты зеркала. Он сказал: «Ты теперь в плену у нас, Ты что, не поняла? Для жертвоприношенья собрались мы здесь; Явится зверь вскоре, и тебя он съест.» Открылась дверь, но не стала я бежать, Хотя к спасенью путь открыт, вот он, рукой подать. «Расслабься», сказала ," Придет зверь? Ну и пусть. Ты знаешь, я могу уйти, но останусь и сражусь!« Завершив высоким, напряженным вскриком, она склонила голову и замерла, лишь пальцы продолжали жить своей жизнью, выводя заключительное соло «Отеля Каталана». Когда замерли последние аккорды, зрители зааплодировали, а девушка улыбалась, отбросив назад длинные иссиня-черные волосы. Ричи залюбовался ей. Маленькая, с миндалевидными глазами и бледной кожей; на плече, наполовину скрытая лямкой майки, татуировка в виде сердечка, и еще одна, какой-то иероглиф, над лодыжкой. Девушка перехватила его взгляд и подмигнула поверх голов зрителей. Ричи, почувствовав, как лицо заливает краска, улыбнулся и поднял вверх большой палец. Она рассмеялась, поудобнее перехватила гитару и снова запела. Этот парень, он знает - Не все алмаз, что сверкает, Он продаст вам ворота в нирвану... Он заметил, что аудитории прибавилось — в дверях нескольких домов, улыбаясь, стояли и слушали люди, двое или трое сидели на подоконниках раскрытых окон. Скосив глаза, Ричи увидел, как Карлито застыл, в восхищении чуть приоткрыв рот — то ли понравилась песня, то ли исполнительница. Скорее всего, второе. Лила, которая и так была в плохом настроении после того, как из-за событий в Рэйес-сити ее любимый бой-бэнд отменил выступление, это тоже заметила и было видно, что она еле сдерживается чтобы не врезать ему локтем в бок, или еще куда. Ричи усмехнулся. На восток я гляжу, Слышу я, как зовут Души тех, кто мечтает вернуться. А вокруг, как во сне, Поле гибнет в огне И сквозь пламя мелькают фигуры... И мне все понятно, Все теперь понятно... Когда песня окончилась, девушку снова наградили громкими аплодисментами; какой-то парень, сидящий в окне дома напротив, бросил ей цветок. Ричи хотел было подойти и заговорить с ней, но тут Лила схватила одной рукой за рукав его, а другой — своего приятеля и чуть ли не вытолкала их из дворика. — Ты чего? Остались бы, послушали. До автобуса еще куча времени! — возмущался Карлито, пока они спускались к шоссе. Лила проигнорировала его. — Ричи, пятерка лишняя есть? Он кивнул, не совсем понимая, куда она клонит. — Одолжи Карлито, он тебе завтра вернет. — Зачем мне пятерка? — удивился тот. — Клей купить. — пояснила Лила. — Клей?.. — Глаза себе приклеить, чтобы не вываливались!! — взорвалась она. Карлито скорчил гримасу. — Слушай, не начинай, а? — Перестань пялиться на каждую девчонку, я тебя предупреждаю! — Да я просто слушал, песня же хорошая! — защищался он. — Да? Ну и про что песня? — Про... э... — Карлито замялся. — Ты же североимперского не знаешь вообще, у тебя по нему одни двойки! — «Ворота в нирвану» он знает, я ему как-то в интернете перевод искал, — вмешался Ричи, пытаясь угомонить не на шутку разозлившуюся Лилу. — Ричи! — она, все еще прожигая своего парня негодующим взглядом, сделала предупреждающий жест. — Не выгораживай его! Иди вперед, мы тебя догоним. Он пожал плечами и решил, что так будет разумнее всего так и поступить. — Карлито, извини, я попытался. Я вас на остановке подожду. Только ты не убивай его, Лила, хорошо? — Чел, не оставляй меня с ней одного! Это не круто, чел! — раздался у него за спиной отчаянный крик, но Ричи уже спустился на обочину шоссе и зашагал к маячащей невдалеке автобусной остановке. Отсюда до дому было ехать минут десять. Он все еще посмеивался, слыша удаляющиеся голоса — сердитый Лилы и оправдывающийся Карлито. Наверняка они сразу же и помирятся. Ну, в крайнем случае, завтра. Они еще никогда... Взвизгнув тормозами, возле него остановился серый фургон. Боковая дверь отъехала в сторону, выпрыгнувший на дорогу человек схватил Ричи и рывком развернул спиной к себе. Школьный рюкзак, который он нес на плече, упал в пыль. Через секунду вокруг горла обвилась рука, не давая возможности закричать, и человек потащил его обратно, в фургон. Ошеломленный и задыхающийся, Ричи услышал откуда-то издалека испуганные крики друзей; он отчаянно пытался вырваться или хотя бы ослабить хватку на горле, но ничего не получалось. В отчаянии он вспомнил один из приемов, которым когда-то учил его дядя Антонио, и ударил ногой назад, метя в коленную чашечку, но нападающий как будто ожидал этого — он отвел ногу в сторону и еще сильнее сжал локтевым сгибом горло Ричи. Через мгновение он уже лежал на полу фургона, скорчившись и пытаясь вдохнуть хоть немного воздуха; дверь захлопнулась и машина рванула с места. — Тихо. Не двигайся. Не ори. — раздался властный голос у самого уха. Он судорожно втянул в себя воздух. Двигаться явно вышло бы себе дороже, а орать бесполезно — окна фургона были закрыты, а сам он мчался по шоссе к выезду из города. Ричи кивнул. — Молодец. Руки за спину, живо. Он подчинился и почувствовал, как запястья стянули пластиковые наручники. — Ты — Рикардо Диего Мендес. — сказал голос, больше утвердительно, чем вопросительно. — Д-да, — выдавил он и закашлялся. Горло пересохло и все еще болело от захвата. Кто-то другой, Ричи его не видел (сейчас он вообще мог любоваться только стеной фургона и двумя парами чьих-то ног в одинаковых армейских ботинках.), произнес " Взяли. Да, он. Подтвердил«, затем послышался треск статики и еще один голос пробормотал в ответ что-то неразборчивое. Чья-то рука взяла его за волосы и откинула голову назад, а в губы ткнулось горлышко бутылки. Ричи попытался увернуться. — Это минералка, парень. Никто тебя травить не собирается. Пей. В бутылке действительно оказалась минеральная вода. После нескольких глотков рука, державшая его за волосы, разжалась, и он ткнулся щекой в подрагивающий пол фургона — Хорошо. Теперь лежи смирно и молчи. Ошеломленный и испуганный, Ричи только сейчас понял, что все это время с ним говорили по-парадиански, и что похитители — не террористы из Армии духов, как он решил вначале, вспомнив события в столице. Значит, перерезать горло, принося в жертву какому-нибудь Хозяину, ему не будут... Наверное, обычные уголовники, теперь потребуют у родителей выкуп. Надо же было так вляпаться! Минуты через две, набравшись храбрости, он спросил: — Простите... Вам нужны деньги, так? — и осекся. Дыхание перехватило от довольно сильного пинка в бок. — Тебе сказали заткнуться. — Энрике! — прикрикнул на ударившего обладатель властного голоса. — Парень, я серьезно. Молчи. Ричи замолчал. Поездка продолжалась минут двадцать. В последние из них фургон часто сворачивал, петлял, и наконец остановился. Ричи поставили на ноги и, взяв за шиворот, вывели наружу. Он успел сообразить, что находится в заброшенной складской зоне неподалеку от Сан-Селестино, раньше принадлежавшей разорившейся компании по экспорту фруктов — кругом возвышались длинные дощатые строения, покрытые выгоревшей краской. У раскрытых дверей одного из таких и остановился фургон. — Давай внутрь, шевелись. Его толкнули в спину и он, споткнувшись и еле удержавшись на ногах, оказался в большом, заставленном деревянными ящиками помещении. Все еще ощущался едва различимый запах апельсинов; полумрак склада рассеивали лучи уже начавшего катиться к закату солнца, пробивающиеся в щели между досками.