Перед самым началом шоу (зал на пять тысяч человек был заполнен больше, чем наполовину), по ряду прошло движение. Ричи увидел, что в их направлении довольно бесцеремонно продирается целая процессия — двое здоровых громил, оба бритые чуть ли не налысо, в одинаковых черных ветровках, а между ними парень в ярко-красной рубашке со стоячим воротником и узких черных джинсах. Рубашка на груди была расстегнута, видимо специально, чтобы продемонстрировать всем желающим золотые цепочки на шее. К нему жалась, брезгливо оглядываясь по сторонам и морща носик, светловолосая красотка. Протиснувшись мимо Ричи, парень остановился напротив сидящих следом троих ребятишек и мужчины, видимо их отца. — Место освободил, — бросил он, глядя на мужчину сверху вниз. Тот опешил. — Простите? — Встал и ушел, — растягивая слова, произнес юнец. — Да как ты смеешь!.. — возмутился мужчина. Ребятишки смотрели на нависавших над ними здоровяков, раскрыв рты. — Смею. Ты знаешь, кто мой папа? Мендоза, скажи ему, кто мой папа. Мендоза наклонился и что-то тихо сказал. Бедняга тут же перестал возмущаться. — Но у нас билеты, господин... — пробормотал он упавшим голосом. — Если ты сейчас же не свалишь отсюда со своими сопляками, тебе эти билеты знаешь куда засунут? Встал и ушел, я сказал. Мужчина поспешно ретировался, подталкивая детей перед собой, а новоприбывшие заняли их места. Ричи с опаской покосился на парня, но тот что-то нашептывал на ухо своей подружке и больше не проявлял интереса к окружающим. Он взглянул на Даниэля, тот, поймав его взгляд, лишь хмыкнул и покачал головой. Шоу вышло неудачным. Первые два матча, Хуан «Ураган » Перез против Озза и Черный Клоун против Индиго Ромеро, оказались так себе. В третьем Человек-Метеор победил «Имперского Святого» Майкла Олбрайта красивым сальто со стойки ринга, но следующий матч окончился, едва успев начаться, после того как один из его участников, Чудо в Маске, отказался возвращаться на ринг, откуда его выбросил противник. Зал возмущенно гудел, пока он шел по проходу между рядами, направляясь обратно в раздевалку; на ринг полетели бумажные стаканы из-под пива, скомканные программки и прочий мусор. — Дамы и господа, — объявил конферансье, взойдя на ринг и нервно оглядывая ряды недовольных зрителей. — К сожалению, заявленный ранее матч за титул чемпиона Парадианы в тяжелом весе не состоится... — Блин, да ладно! — завопили Ричи и Карлито, вскакивая. Они были не одни. Со всех концов зала раздавались сердитые крики и свист. Метко брошенный пакетик попкорна угодил в грудь конферансье, но тот, казалось, не заметил этого, пытаясь перекричать шум: — ... поскольку по независящим от него обстоятельствам первый претендент на титул Мигель Гарза не смог участвовать в сегодняшнем шоу! Вместо этого, согласно решению руководства лиги, в следующем матче, ранее заявленном как бой без титула на кону, произошли изменения! Чемпионы в парных боях, «Лоа», сейчас будут должны отстаивать свои пояса против братьев Гарреро! — А, ну тогда нормально, — прокомментировал Карлито, тут же успокоившись. Свет в зале погас, остались лишь красные прожекторы, освещающие проход. По нему под угрожающий барабанный бой, несущийся из динамиков, промаршировали двое гигантов в камуфляжных брюках и черных майках. Во вскинутых над головой руках они сжимали чемпионские пояса. — Дамы и господа... из джунглей Кото, Южная Парадиана... общим весом в двести тринадцать килограмм... в сопровождении доктора Шанго... чемпионы в парных боях, Агве и Калфу — «Лоа»! — объявил конферансье. — И их противники... Тут взбежавший на ринг вслед за своими подопечными Шанго вырвал у него микрофон и грубо оттолкнул в сторону. — «Южная Парадиана»? Где это? Я не знаю такого места! — его голос был пронзительным, с сильным акцентом. — Кото, Ортунга! Вседа принадлежал и будет принадлежать Ортунге, вы, свиньи! И сейчас вы увидите, как «Лоа» будет разделывать ваших местных свиней Гарреро! Зал оглушительно засвистел и заулюлюкал. Доктор Шанго презрительно сплюнул на маты, бросил микрофон и отошел в угол ринга, где застыли Калфу и Агве, сложив руки на груди. — И их противники... Вспыхнул свет, рокот барабанов сменила быстрая мелодия диско, и из раздевалки выскочили и побежали к рингу, на ходу пожимая тянущиеся к ним руки зрителей, двое смуглых невысоких борцов в широких ярких брюках из винила. — Из Баэза, Парадиана... общим весом в сто сорок шесть килограмм... претенденты номер один... Рикардо... Сальваторе... братья Гарреро! Под аплодисменты и скандирование «Га-ре-ро! Га-ре-ро!» они влетели на ринг, проскользнув под нижними канатами. «Лоа» продолжали неподвижно стоять в своем углу, встретив претендентов презрительными взглядами. Один из братьев взял микрофон у покинувшего ринг конферансье. — Привет, Кориенте! Ответом ему было ставшее еще громче скандирование и аплодисменты. То тут, то там в зале болельщики разворачивали государственные флаги. — Прежде чем Сальваторе и я отфутболим этих уродов обратно в джунгли бананы собирать, я попросил бы всех встать для исполнения гимна нашего королевства. Давайте покажем «Лоа» ,что сегодня против них не только братья Гарреро, а все, кто собрался в этом зале! Шум стих, едва из динамиков раздались первые торжественные звуки гимна. По рядам прошло движение — люди вставали, прижав руку к сердцу и готовясь подхватить первые строки — «Благословенная Богом, страна твоя и моя...» Доктор Шанго дал отмашку своей тростью и Агве и Калфу вырвались из угла, мощными ударами по затылку сбив с ног не ожидающих нападения противников. Зал взорвался оглушительными негодующими криками. На ринг снова полетели стаканы с газировкой и пивом, программки и недоеденные гамбургеры и лепешки. Гонг, объявляющий о начале боя, утонул в шуме. — Ну, знаете... Прервать исполнение гимна — это уже ни в какие ворота! — прокричал Даниэль, наклоняясь к Ричи и Карлито. — Это что, по сценарию?! — Наверное! Им по роли положено! — Что?! — По роли положено! — завопил в ответ Ричи. — Они же... После начала матча прошло минут пять. Все это время «Лоа» методично избивала Сальваторе Гарреро, удерживая его на своей стороне ринга и не давая передать право боя брату. На ринг продолжал лететь мусор; доктор Шанго, руководивший действиями своей команды, еле успевал уворачиваться от брошенных в него предметов. Когда он чересчур близко подошел к барьеру, отделяющему ринг от первого ряда, кто-то сшиб с него цилиндр. Калфу тем временем в очередной раз швырнул противника на мат и передал право боя Агве, хлопнув его по руке. Тот разбежался, Калфу перебросил его через себя... но Гарреро, на которого должен был приземлиться чемпион, в последнюю секунду успел откатиться в сторону. Агве взвыл, скорчив гримасу и держась за ушибленную поясницу, а Сальваторе отчаянным рывком через весь ринг наконец-то дотянулся до руки брата. Зал восторженно взревел. — Га-рре-ро!! Га-рре-ро!! Га-рре-ро!! Карлито и Ричи, вскочив на ноги, скандировали вместе со всеми, забыв на минуту, что смотрят хорошо отрепетированное представление. Рикардо Гарреро ворвался на ринг как ураган, ударом обеими ногами в прыжке встретив бросившегося навстречу Калфу, а через секунду угостил этим же и второго члена «Лоа». Черные гиганты с грохотом рухнули на маты; доктор Шанго вскочил на кромку ринга и замахнулся тростью. «Сзади!!» раздались крики из зала, и услышав их, Гарреро успел обернуться и сшиб его на пол прежде, чем Шанго успел ударить. Рикардо Гарреро вновь обернулся к уже начавшим подниматься Агве и Калфу, сделал шаг, и вдруг поскользнулся в луже пива, разлившейся по рингу и упал, крича от боли и обхватив колено. На секунду «Лоа» застыли в растерянности, переглядываясь, а потом Калфу подпрыгнул в воздух и приземлился локтем на грудь противника, прижав его к матам. Рефери быстро отсчитал до трех, что-то спросил у корчившегося Гарреро и вскинул вверх скрещенные руки. Трижды прозвенел гонг. В зале повисла тишина. — Черт, — пробормотал Карлито, хмурясь. — Плохо... — Плохо, — согласился Даниэль. — Короткий какой-то матч вышел, и закончиться должен был бы победой наших... нет? Тот лишь отмахнулся. Ричи, вставший с места, и, вытягивая шею, смотрящий в сторону раздевалки, ответил за него: — У Гарреро травма, настоящая. Видел, реф скрестил руки? Это специальный знак. Сейчас медики прибегут... Надеюсь, ничего серьезного. Через минуту на ринг действительно взбежали двое или трое людей в белых рубашках со знаком красного креста на рукавах и засуетились вокруг Гарреро, который все еще держался за колено, закусив губу от боли. — Дамы и господа, — объявил конферансье. — Победители в этом матче и все еще чемпионы в парных боях — «Лоа»! Ошеломленная тишина взорвалась. От яростного рева, казалось, завибрировали стены спорткомплекса. Теперь на ринг, как град, летели не только объедки и бумажные стаканчики, но и бутылки. Медики торопливо помогли Рикардо Гарреро вылезти с ринга и чуть ли не бегом потащили его в раздевалку, заставив опереться о их плечи. За ними последовал Сальваторе, а «Лоа», конферансье и рефери покинуть ринг уже не успели. Ричи не видел, кто первым швырнул на ринг складной металлический стул, но через несколько секунд они полетели десятками. Калфу, Агве и Шанго сразу же схватили по стулу и пытались прикрыться ими, но без толку. Рефери уже сжался в углу ринга, прикрывая голову, между пальцами у него сочилось кровь. Охранники из частного агенства, нанятые в тот вечер организаторами шоу, не нашли ничего умнее, как попытаться дубинками отогнать зрителей из передних рядов назад; в результате завязывались драки, а стулья продолжали лететь из дальних рядов. Вокруг стоял страшный шум — крики, проклятия, женский визг, звуки ударов. Многие в панике ломились к выходу из зала и у дверей возникала давка и новые потасовки — Ричи! Держись возле меня! — прокричал Даниэль, напряженно оглядываясь по сторонам. — Карлос, ты тоже! Спокойно, сейчас мы отсюда... — Эй!.. — предупреждающе крикнул Карлито. Прямо к ним направлялся охранник в желтой форменной футболке, заляпанной кровью. Его лицо было разбито, в глазах горела ярость. — Вот я вас...! — рявкнул он, занося дубинку над головой. Внезапно перед ним вырос один из телохранителей юнца, занявшего перед началом шоу соседние места. Охранник остановился как вкопанный, бросив дубинку и подняв руки. — Брысь, — презрительно бросил ему парень, и охранник отступил, пятясь назад. — Молодец, Мендоза. Вы, трое, — он кивнул Даниэлю, Карлито и Ричи. — Давайте с нами. Гонзалес, присмотри, чтобы их не трогали. Пошли. Рука телохранителя крепко ухватила Ричи за плечо и увлекла за собой. В другой руке у него был пистолет. Второй, держа свой пистолет навскидку, прикрывал отход. Из зала они выбрались без приключений — желающих заступить дорогу двоим вооруженным громилам не нашлось. Ричи показалось, что какое-то оружие было даже у девушки их заступника — спокойная и собранная, она все время держала руку в сумочке, будто готовясь в любой момент выхватить оттуда что-то. Наверное, газовый баллончик, решил он. Гонзалес отпустил его плечо лишь когда они оказались на стоянке за спорткомплексом и Даниэль, роясь в карманах в поисках ключей, стал благодарить парня за помощь. — Замяли, — коротко ответил тот, презрительно скривив губы. — Этот долболоб с вас бы начал, а потом решил бы, что и на меня может со своей дубинкой полезть. Быдло... Ладно, все. Езжайте отсюда. С этими словами он обнял девушку за талию и вместе с ней и телохранителями скрылся в темноте стоянки. Глава 4 Наступил фестиваль — единственная неделя в году, когда тихий Сан-Селестино оживал музыкой, огнями и яркими красками. Приезжих — в основном молодежи — в городе было в два раза больше, чем местных жителей, и все гостиницы, включая «Жемчужину» оказались забиты под завязку. В город съехались около двух десятков солистов и групп; в последний день фестиваля обещали концерт североимперской поп-дивы Белладонны, а пока по местной радиостанции по пять раз в день крутили ее «Прекрасный город». На эту неделю родители Ричи наняли трех девушек, чтобы справляться на кухне и уборкой комнат, и он уже мечтал, как будет проводить свободные от работы в гостинице вечера. В день открытия фестиваля после окончания уроков он, Карлито и Лила поймали автобус в центр города и, отлично проведя время, вернулись домой около полуночи, а над центром все еще висело зарево огней, и в темно-синее небо с визгом взлетали и рассыпались тысячами разноцветных искр фейерверки. Следующим вечером гастарбайтер-ортунгаец, работавший уборщиком в столичном торговом центре «Пассаж Дель Мар», вошел в полный зал расположенного на первом этаже кинотеатра, выхватил нож и стал наносить удары в шею и спину ничего не подозревающим людям. Он успел ранить четверых. Потом на него навалились сразу несколько человек, пытаясь отнять нож, и тогда уборщик привел в действие взрывное устройство, спрятанное под курткой. Девушка-официантка, тоже приехавшая из Ортунги на заработки, и как потом оказалось, подруга террориста-самоубийцы, в этот момент была на кухне ресторана, расположенного на третьем этаже. Когда прогремел взрыв и находящиеся в ресторане люди в испуге вскочили с мест, она выбежала в зал, схватила семилетнюю девочку, которая вместе с родителями сидела у большого панорамного окна, и выбросилась вместе с ней на улицу, проломив стекло своим телом. Обе разбились насмерть. На теле девушки нашли шпильку и ленту для волос. Это был первый случай, когда Армия духов нанесла удар за пределами Кото, и королевство Парадиана оказалось абсолютно не подготовленным к этому. Страна погрузилась в шок. На следующий день в столице и в нескольких других городах произошли нападения на ортунгайских гастарбайтеров. По всей стране были приспущены государственные флаги. В Сан-Селестино фестиваль прервали на один день, но затем все-таки было решено его продолжить. Правда, за этот день больше половины артистов разъехались, а остальным предписали воздержаться от исполнения чересчур веселых песен. О концерте Белладонны теперь, конечно, не могло быть и речи. Поэтому, когда Ричи, Карлито и Лила возвращались домой из школы, город казался вымершим — полупустые улицы и площади, ветер кружил по земле обрывки рекламных плакатов, царила тишина, нарушаемая лишь шумом мотора иногда проезжающей машины. На главной площади рабочие муниципалитета разбирали построенную только позавчера большую сцену. Лишь спускаясь с покрытого зеленью и застроенного аккуратными двухэтажными домами холма на шоссе, ведущее к пляжу и рыбацкому поселку, в одном из двориков они наткнулись на импровизированный концерт. Там расположилась компания молодых людей, видимо, не местных, приехавших на фестиваль. Они сидели полукругом прямо на земле, а напротив них, на большом брезентовом бауле устроилась девушка с гитарой.