Пролог В 16:24 третьего августа вещание трех главных телеканалов Парадианы было прервано для специального выпуска новостей. Ведущая на Третьем развлекательном канале не смогла дочитать сообщение до конца и разрыдалась. Двое ее коллег с задачей справились, но оба были бледны, а их руки дрожали. Они сообщили, что около получаса назад «Ласточка», яхта королевской семьи, на которой Ее Величество королева Делия, ее супруг, принц-консорт Хуан Веласкез и их дети, Бланка и Маркус, совершали морскую прогулку, а также катер охраны были атакованы тремя катерами без опознавательных знаков. Нападение произошло в пяти милях от берега; судно охраны было обстреляно, по всей видимости, из ручных противотанковых гранатометов и пулеметов и быстро затонуло; «Ласточка» успела подать сигнал «SOS», ее радист передал детали нападения, после чего связь была утеряна и возобновить ее не удалось. Распорядок передач был прерван и не возобновился до вечера; остальные каналы Парадианы прекратили вещание, а по Первому и Второму государственным и Третьему развлекательному передавали сводки о развитии событий в море. Разрыдавшуюся ведущую с Третьего канала сменили, и именно Третий раньше всех сообщил, что выдвинувшиеся в район нападения катера ВМС обнаружили дрейфующую в море «Ласточку». Все члены экипажа, королевская чета и их дети, десятилетняя Бланка и полугодовалый Маркус, были убиты. Не успели телезрители прийти в себя от шока, как по Первому каналу передали, что суда ВМС и поднятые в воздух вертолеты перехватили катера нападавших, которые уходили на юг, в сторону островной республики Ортунга, и сейчас в море идет ожесточенный бой. Минут через двадцать два из трех катеров были уничтожены, а третий захвачен спецназом Парадианы, находящиеся на нем боевики погибли в перестрелке. Тысячи людей высыпали на улицы; многие плакали, как женщины так и мужчины. В Баэзе телекамеры запечатлели незнакомых людей, рыдающих в объятиях друг друга. В столице, Рэйес-сити, сотни стали стекаться к королевскому дворцу, оставляя у ограды зажженные свечи и букеты цветов. В шесть часов вечера к народу обратился канцлер королевства Эладио де Сильва. Он выступал на фоне сине-бело-золотого флага Парадианы. Голос канцлера был печален и торжественен. — Соотечественники! — сказал он. — Четыреста лет назад король Игнасио Морено Первый основал династию правителей Парадианы. Триста одиннадцать лет назад на короля Джосу снизошла благодать Господня после того, как он своим примером добрых деяний, милосердия и праведной жизни привел народ королевства к престолу Всевышнего, и с тех пор благодать эта оставалась на доме Морено. Начиная с Джосу Благочестивого короли и королевы Парадианы, войдя в возраст шестнадцати лет, своим словом и взглядом исцеляли страждущих и карали врагов своего народа, а стало быть, и врагов Божьих. Словом и взглядом могли они заставить фруктовые деревья расцветать и пшеницу колоситься посреди зимы, усмирить самый свирепый шторм, призвать дождь во время засухи. Четыреста лет не прерывалась династия Морено, благородных и славных королей нашей страны. Триста одиннадцать из них стояли они выше всех земных правителей, ибо были отмечены Самим Господом. Но сегодня, в этот черный день, пришел конец эпохи великих королей. С прискорбием сообщаю вам, дорогие соотечественники, что несколько часов назад шайка негодяев оборвала жизни Ее Величества королевы Делии Второй, принца-консорта Хуана Веласкеза и Их Высочеств принцессы Бланки и принца Маркуса. Подлые убийцы не ушли от расплаты... — тут де Сильва ударил ладонью по столу, а его голос взвился, звеня от гнева. — И не уйдут от расплаты те, кто их послал! Соотечественники! Катера, проникшие в наши воды, принадлежат подразделению морских коммандос Ортунги! Автоматы, найденные на борту одного из них, и из которых, возможно, и были произведены роковые выстрелы, находятся на вооружении армии Ортунги! Убийцы были одеты в форму без погон и нашивок, но в подмышках у них были татуировки с личным номером — как у всех бойцов спецподразделений Ортунги! Канцлер взял со стола фотокарточку и повернул ее так, чтобы телезрителям было видно. Камера сфокусировалась; на карточке была видна серия из семи цифр, вытутатуированная красным на темной коже. Подержав ее перед камерой несколько секунд, канцлер гадливо отбросил фотокарточку. — Вот уже почти сто лет, с тех пор, как Ортунга обрела независимость, королевство Парадиана является ее верным другом и союзником. Почти сто лет мы помогали и поддерживали ортунгайцев. Не далее как сорок лет назад Его Величество Рамон Третий спас их страну от экономического коллапса, подняв к поверхности залежи нефти в заливе и на полуострове Кото . А теперь его дочь убита теми же людьми, которых он облагодетельствовал. Вот чем Ортунга нам отплатила! — тут он снова стукнул по столу. — Я не знаю, что побудило президента Банто отдать приказ об этом чудовищном нападении, я не знаю, какие цели он преследовал — пока не знаю — но я знаю, что наш долг теперь — сплотиться и заставить Ортунгу заплатить за это преступление! Эладио де Сильва еще раз призвал народ Парадианы сплотиться перед лицом потери и окончил свою речь. В течении следующего часа в разных городах страны пятнадцать туристов и рабочих эмигрантов из Ортунги подверглись нападению толпы, а перед зданием посольства ДРО в Рэйес-Сити собрался стихийный митинг. В восемь часов вечера по всем трем телеканалам стали передавать кадры с приведенных в столичный порт «Ласточки» и катера ортунгайских коммандос. Сначала показали сложенные рядком на палубе тела чернокожих в черной униформе; затем, сложенные таким же рядком, камерам предстали автоматы и РПГ. Потом дикторы попросили увести от телевизоров детей, а людям со слабой психикой и сердцем — воздержаться от просмотра следующих кадров. На экране возникло лежащее на носилках тело мужа королевы. Он был накрыт простыней, на груди и животе расплылись пятна, выглядевшие черными в свете прожекторов. Кадр сменился. Принцесса Бланка, также накрытая простыней, с черным пятном на груди. Лицо девочки было спокойным, так что казалось что она спит. Еще одна смена кадра. На снимке, сделаном мобильным телефоном, бледное лицо королевы. Глаза закрыты, темные волосы рассыпались по доскам палубы. Дикторы объяснили, что снимок сделал один из коммандос, застрелив королеву, после чего выпустил несколько пуль ей в лицо, а затем безжалостно проделал то же с малышом Маркусом. Примерно в это же время в интернете появились выложенные неизвестно кем фото — ортунгайский коммандос на палубе «Ласточки», улыбается и показывает большой палец, наступив на грудь убитому мужу королевы; еще двое, там же, тоже улыбаются и растягивают между собой черно-зелено-желтый флаг ДРО. В течении ночи несколько десятков ортунгайцев были убиты толпой в разных городах королевства; в Сантане парадианская молодежь взяла штурмом консульство Ортунги и жестоко избила нескольких сотрудников, не успевших спастись. Один из них скончался в больнице. В пять часов утра королевство Парадиана объявило войну Демократической Республике Ортунга. Когда временно взявший на себя власть в стране Эладио де Сильва, снова появившись на экранах сообщил об этом нации (многие не отходили от телевизоров всю ночь), самолеты ВВС Парадианы уже бомбили военные базы и города южного соседа, а к берегам острова неслись корабли с десантом. Ни один из двух десятков военных самолетов Ортунги так и не успел поднятся в воздух. Вечером следующего дня состоялись похороны королевской семьи. Их транслировали по всей стране. Стоя над закрытыми гробами, канцлер призвал Бога в свидетели, что отомстит вероломной Ортунге. Тем временем войска Парадианы захватили полуостров Кото и двигались на юг, к столице ДРО Бирлему. Президент Банто, выступая по национальному телевидению, отверг обвинения в том, что за убийством королевской семьи стоит его страна и назвал их лживыми и сфабриковаными. Через час Эладио де Сильва выступил с ответным обращением, которое транслировалось и в Интернете, так что его могли видеть и жители Ортунги, где прекратили прием парадианских каналов. Обращение было коротким. — Робьер Банто, ты не только гнусный убийца, но и трус! — воскликнул он, тыча пальцем в камеру, а в другой руке сжимая фото ортунгайского президента. — Раз ты не хочешь взять на себя ответственность за это преступление — не нужно. — Тут он взглянул на фото, воздел руку вверх и закричал: — Господь Всемогущий видит, на чьей стороне правда! Робьер Банто, да настигнет тебя кара Божья! Умри! Сразу же вслед за этим президент ДРО упал на ковер в своем кабинете в президентском дворце в Бирлеме. Позднее вскрытие показало, что он скончался от кровоизлияния в мозг. В тот же день Эммануэль Гранье, вице-президент ДРО, объявил, что его страна готова капитулировать. Начались переговоры. Де Сильва проявил снисходительность — он потребовал от Ортунги отдать Парадиане лишь полуостров Кото с его нефтяными скважинами («Мы лишь возвращаем себе то, что Рамон Третий отдал вам и чего вы не заслужили», заявил он), и получил, что хотел. Зимой, через два месяца после окончания переговоров и передачи Парадиане Кото, архиепископ Рэйесский Хавьер Ривера после долгого совещания с другими видными чинами Церкви королевства, объявил, что благодать Божья, ранее пребывавшая с королями дома Морено,теперь перешла к Эладио де Сильве. В канун Нового года он был коронован в Рэйес-сити как Эладио Первый Победитель. Глава 1 Автомобиль Даниэля остановился немного не доезжая до того места, где грунтовая дорога, ведущая с холма, переходила в пляж. В темноте дважды мигнули фары. Ричи поднял руку с ножом, отвечая на приветствие, и вернулся к работе — он чистил яблоки для салата, который отец собирался подать завтра на обед постояльцам. Сидевший на крыльце рядом с ним Карлито повернулся и крикнул в открытую дверь: — Сильвия! Рыцарь на белом коне приехал! Даниэль, как бы в подтверждение его слов, посигналил. Через минуту Сильвия, стуча платформами туфелек по деревянным ступенькам, сбежала вниз — ослепительная красавица с точеной фигурой, оливковой кожей и волнистыми темными волосами, одетая в светло-синие джинсы и блузку — , на ходу бросила: «Пока! Ричи, не дуйся!» и поспешила навстречу автомобилю. Ричи дуться не перестал. В общем, он не имел ничего против того, чтобы помочь с заготовками на завтра, но не одному же. Сильвия в последний момент объявила, что вечером у нее свидание и оставила младшего брата одного с целым ящиком яблок. Карлито, вызвавшийся помочь, на деле больше грыз яблоки, чем чистил. А соревнования по рестлингу, которые Ричи пригласил его посмотреть вместе, должны были начаться через полчаса. Ричи хмурился, понимая, что время работает не на него. — У тебя сестра — супер, — сообщил Карлито, глядя вслед девушке. — Я ее когда-нибудь на свидание приглашу. Я мог бы... — Заткнуться ты мог бы, — буркнул Ричи, работая ножом, не поднимая головы. Обрезки светло-зеленой кожуры падали в пластиковое ведро, стоявшее у него в ногах. — Ага, злишься, значит шансы у меня хорошие. — удовлетворенно сказал Карлито. — Она с Даниэлем гуляет. А тебе вообще четырнадцать лет. Заткнись. — Ну, четыре года разницы всего, нормально. А парень, знаешь, как говорят, не стенка, подвинуть можно. Мне бы только внимание на себя обратить, тогда бы я ее... — Хочешь, в табло дам? — по-доброму спросил Ричи. — Если повезет, синяк будет, тогда Сильвия точно на тебя внимание обратит. — Чел, — сказал Карлито и вгрызся в яблоко. Через несколько секунд тишины, нарушаемой сочным хрустом, Ричи не выдержал и наконец взглянул на друга. Тот, видимо, этого и добивался — шумно проглотил мякоть яблока, состроил серьезно-печальную физиономию и закончил свою мысль: — Это не круто, чел. Тут Ричи не выдержал и рассмеялся. Плохое настроение стало улетучиваться. А Карлито пожал плечами, ухмыльнулся и снова откусил большой кусок от яблока. — Да ладно, шучу. Ты же знаешь, я и Лила... — Ты давай, или чисти, или хоть ешь быстрей. Через полчаса «Поле боя» начинается. Карлито с готовностью взял из ящика еще одно яблоко, протер о футболку и захрустел двумя сразу. — Ты слышал, у них шоу в Кориенте будет, — через минуту проговорил он с полным ртом. — Знаю, в интернете смотрел, — кивнул Ричи. — Может, удастся отца уговорить, чтобы дал денег на билет. Карлито с завистью вздохнул. — Билеты у них дорогие. Только в задних рядах место двадцать реалов стоит, а про места у ринга я молчу вообще... опа, это к вам, кажется. По дороге, петлявшей по холму, спускался, светя фарами, еще один автомобиль — в свете полной луны и фонарей вдоль шоссе, проходившего мимо пляжа, Ричи увидел, что это была не одна из местных машин, вроде «мадано», что водил Даниэль (тот в шутку называл свой автомобиль «консервной банкой»), а шикарный заграничный «феникс». Он мысленно прикинул, что еды, оставшейся с ужина, вроде бы должно хватить. Правда, стейков не осталось, но в холодильнике есть несколько пачек замороженных гамбургеров. Нормально. Но Карлито ошибся — «феникс» остановился на середине спуска, у дома дяди Антонио. Дверь открылась, и в прямоугольнике света показалась его грузная фигура. Дядя Антонио обменялся несколькими фразами с водителем, а потом Ричи увидел, что тот смотрит вниз, на него. Дядя Антонио сложил руки рупором и крикнул: — Ричи! Будь другом — аспирин и стакан воды! Немного недоумевая, Ричи поднял руку, давая понять, что услышал его, встал и скрылся в доме. Напротив входа распологалась лестница на второй этаж, где жили гости; справа была столовая, уже темная и пустая. Ричи повернул налево, в длинный коридор, по обоим сторонам которого тянулись двери — здесь были кухня, гостиная, спальня родителей Ричи, комнаты Сильвии и его собственная, кладовая и так далее. Отца он нашел на кухне — тот, все еще не сняв белой поварской куртки, сидел у разделочного стола и читал газету, время от времени поглядывая то на часы, то на духовку, в которой пеклись ломтики батата. — Па, у нас аспирин есть? — спросил Ричи, беря с полки стакан. — Ты что, себя плохо чувствуешь? — встревожился отец и отложил газету. — Да нет, к дяде Антонио кто-то приехал, он для него просил. — О, — он кивнул. — В холодильнике на боковой полке. Когда он подошел, дядя Антонио, одетый в майку и спортивные брюки, стоял, оперевшись рукой о дверной косяк, покуривая сигарету и о чем-то тихо разговаривал с водителем «феникса» — высоким худым человеком лет пятидесяти, с серебристыми усами и пышной шевелюрой. На незнакомце был строгий темно-серый костюм, в руке — незажженная сигара. Дядя Антонио оборвал начатую фразу и приветственно поднял руку. — Ричи! Ну ты молодец. Одна нога здесь... Водитель «феникса» повернул голову и слегка улыбнулся мальчику. — Здравствуй. — Здравствуйте, господин. Ваш аспирин... — Благодарю, — тот принял протянутый стакан и таблетку. — Это не для меня, а... В салоне машины произошло движение; заметив его краем глаза, Ричи обернулся и увидел двух женщин, сидевших на заднем сидении. Первая, девушка лет двадцати с небольшим, в зеленом летнем платье и с темными волосами, перехваченными сзади резинкой, опустила стекло и с любопытством смотрела на Ричи. Вторая — миниатюрная, лет сорока пяти и очень красивая, в строгом платье и шляпке, под которую были убраны волосы. На шее широкий шелковый шарф, на коленях маленькая изящная сумочка. Все черное. Глаза женщины были скрыты за большими темными очками, похожими на авиаторские,что удивило Ричи. Она сидела неподвижно, губы плотно сжаты, руки сложены на коленях. — ... для моей жены. — закончил водитель «феникса». Он быстро обошел автомобиль и вручил женщине в черном стакан и таблетку. — Пожалуйста, Эсперанса.