— Вы запомнили такую мелочь? — Просто врезалось в память, — передразнил он ее, подчеркивая первое слово. — Но все-таки, почему вы спрашиваете? — Есть одна теория, — Маргарет огорченно пожала плечами, — которая утверждает, что у сероглазых людей выше интеллект. — Глупости, — ученый категорически покачал головой. — Интеллект не от этого зависит. Ваша теория — это всего лишь попытка убедить большую часть островитян в уникальности. Вот у вас глаза карие и что же — вы чувствуете себя ущербной? — В данный момент, — она обвела взглядом генератор, клубок силовых кабелей под ногами, пульт управления и прочую аппаратуру, — да. — Каждый хорош на своем месте, — тон Механика не допускал возражений. Он снова склонился над датчиками. Его длинные подвижные пальцы порхали над клавиатурой. Иногда ученый замирал и сверялся с записями в блокноте. Настраивать модуль памяти Механик не позволял никому, ведь от этих данных зависела его жизнь. Допусти он хоть одну ошибку, и они уже никогда не смогут вернуться обратно. Маргарет оставила его в покое, сев в отдалении на стул забытый одним из ассистентов. Лаборатория разительно поменялась с момента ее последнего посещения. Здесь навели порядок, убрали трупы, расставили ровными рядами ящики, начиненные платами, резисторами и прочим «металлическим мусором» о котором Маргарет имела лишь общее представление. Предстоящая возможность раствориться в пространстве пугала и привлекала ее одновременно. Переживания испытанные в этом немыслимом месте были самыми сильными в ее жизни. Как ни странно, но ее тянуло в пустоту и холод космоса, она снова хотела увидеть миллиарды звезд, услышать их голос, затихающий в черной бесконечности. Во время первого появления она была уверена, что ни за что в жизни не пожелает вернуться туда, но люди часто ошибаются. Это желание было странным вдвойне, потому что ей хотелось вернуться туда вместе с Механиком. Не вставая со своего места, Маргарет следила за ученым. Их взаимоотношения нельзя было назвать простыми. Он был попеременно то объектом поиска, то похитителем, то противником, а теперь, с некоторыми оговорками, другом. Но Маргарет все равно ему не доверяла. Нет, она не боялась за свою жизнь, но душевная болезнь Механика, его паранойя никуда не исчезла. Он по-прежнему видел в других людях лишь препятствия для исполнения своих планов. Впрочем, как показал случай с Дореном и Локком, он был недалек от истины. Если даже твои коллеги видят в тебе лишь чудовище, гениальное, но омерзительное чудовище и планируют убить, то доверять не стоит никому. Маргарет могла только догадываться, знал ли ученый о ее связи с доктором. Он вполне мог обнаружить пакет с цианидом в ее кармане, пока она в бессознательном состоянии лежала под капельницей. Сам Дорен не стал дожидаться неминуемой развязки и покончил с собой тем же утром, унося их общую тайну с собой в могилу. По иронии судьбы он принял яд. Это было лучшим вариантом развития событий, ведь если бы отравитель выжил, то мог поставить Маргарет своими рассказами в трудное положение. Она не сомневалась, что именно Дорен отравил вино. Его страх перед спецслужбами оказался сильнее здравого смысла, поэтому он решил перестраховаться и покончить не только со своим патроном, но и с ней. Использовать раствор цианида доктор не стал лишь потому, что тот убивает мгновенно, а у него не было уверенности, что Механик первым сделает роковой глоток. Монотонное гудение трансформаторов прервало течение ее мыслей. Ученый стоял перед ней и с довольным видом вытирал губкой передник, измазанный черной маслянистой жидкостью. — Готово! — Уже? Так быстро? — упавшим голосом спросила Маргарет. — Не волнуйтесь, я все проверил… Но если хотите можно перепроверить. — Он с готовностью повернулся к панели управления. — Нет-нет, но я думала, что это затянется… Неважно. И чтобы показать, что она ничуть не боится, Маргарет встала рядом. — Вы побледнели, — заметил Механик. — Хорошо себя чувствуете? — Да, я в порядке. — Тогда могу сказать, что бледность вам очень идет. Не нервничайте, а то вдруг вибрация запишется с ошибками. — А такое возможно? — Нет, я соврал, чтобы еще больше напугать вас. — Механик рассмеялся, деликатно прикрыв рот ладонью. — Извините, я понимаю, что вы волнуетесь, потому что не знаете, как тут все устроено, но в меня словно бес вселяется, когда я вижу ваши встревоженные глаза. Вы же агент отдела «Д», соберитесь! Ученый убрал фанерную перегородку, открыв скрывающийся за ней стеклянный куб, стоящий на прорезиненных подставках. В разъемы у основания он воткнул силовые кабели, проверил уровень разноцветной жидкости в цистернах на крыше куба. Судя по усмешке, ученый остался доволен результатом. Механик закрыл дверь в лабораторию и в последний раз обошел помещение, выискивая недостатки к которым можно придраться. Не найдя ничего подходящего, он вернулся к Маргарет. — Прошу! — ученый гостеприимно распахнул стеклянную дверь куба. — Сюда? Я думала, вы переместите всю лабораторию и нас вместе с ней. — Это излишняя трата энергии и опасно, к тому же. В вибрационной камере мы будем избавлены от неприятных неожиданностей. Я договорился с человеком, который встретит нас в Инсуме. Он уже настроил приемник и ждет. — Зачем же вы отослали ассистентов? — В них нет необходимости. Но Маргарет подобные отговорки не устраивали. Она медлила. — Как же вы сможете управлять нашей отправкой? Механик с вздохом полез в куб и, приподняв одну из пластин в полу, вытащил оттуда миниатюрное устройство размером с ладонь по форме похожее на записную книжку. — С помощью этой дублирующей панели я могу начать и закончить перенос. Удовлетворены? — А если… — Проклятье! Еще слово и я свяжу вас и насильно затащу в камеру! Она сомневалась, что ученый выполнит свою угрозу, но с другой стороны, Механик однажды уже похитил ее, так что от него всего можно ожидать. Маргарет молча переступила стеклянный порог. Мужчина тотчас вошел следом и закрыл дверь, отрезав их от внешнего мира. Внутри стояла полная тишина. Стеклянные стены подавляли, заставляли чувствовать себя рыбой в аквариуме, из которого откачали воду. Она посмотрела вверх: в потолок были встроены десятки маленьких ламп удлиненной формы, напоминающие серебристых мальков. «Не превратиться бы в русалку», — мелькнула глупая мысль. Оставалось только радоваться, что Механик, совершая последние приготовления, сохраняет полное спокойствие. — Больно не будет? — на всякий случай спросила Маргарет. — Вы ничего не почувствуете. Вот, возьмите… — Он протянул очки сварщика, точную копию тех, что носил сам. — Вспышка света ожидается очень яркая, я не хочу, чтобы вы повредили сетчатку. Она послушно надела очки и сразу же пожалела об этом. Оказаться в полной темноте, слыша только человеческое дыхание, было страшно. И как только Механик видит в них хоть что-нибудь? Ах да, он же как-то признался, что у него стоят другие стекла, не такие темные. Но ей то он дал стандартные очки и теперь она слепа как крот. Несмотря на предупреждение яркая вспышка белого света стала для нее неожиданностью. На мгновение Маргарет увидела свои руки, замершие в нелепом жесте и фигуру Механика, склонившегося над панелью, затем все снова погрузилось в темноту. Для нее ничего не изменилось. Она не могла с уверенностью сказать удалось ли им попасть в Инсум или они до сих пор находятся в лаборатории. — Можете снять очки, — спокойный голос ученого прозвучал рядом с ее ухом. — У вас получилось… — она осеклась, наблюдая открывшуюся картину. Они плыли среди звезд. Их хрупкое стеклянное пристанище медленно вращалось вокруг своей оси в каком-то совершенно невообразимом месте — рядом, едва не задевая, протянули свои ветви, переплетенные в смертельный узел, две спиральные галактики. Облака раскаленного газа из разорванных в клочья звезд окутывали кабину легкой завесой. По другую сторону размытыми слоями, напоминая волны прибоя, простирались миллионы галактик самых причудливых форм. Чувствуя, что увиденное заставляет ее терять равновесие, Маргарет крепко зажмурилась. Механик вовремя подхватил ее и усадил на пол. — Не бойтесь. — Что случилось? — Маргарет боялась раскрыть глаза. — Неужели мы снова застряли здесь?! Вы же обещали, что все будет в порядке! Вы обещали отправить меня в Инсум мгновенно! — Я солгал. — Что? — щурясь от яркого света, она заставила себя открыть глаза, сосредоточив все свое внимание на лице ученого. — Не вините меня, но я хотел поговорить с вами без свидетелей. В моей власти отправить нас в столицу в любой момент. — Проклятье, да вы с ума сошли! Знаете, что я чувствую?! Здесь в стократ страшнее, чем в лаборатории — нет никаких ориентиров, нет стен. Только тонкое стекло, — она протянула предательски дрожащие пальцы, чтобы коснуться поверхности куба. Холод стекла не мог полностью вернуть самообладание, но она нашла мужество с вызовом посмотреть на своего мучителя. — Немедленно пошлите меня обратно! От этого света можно ослепнуть! Чтобы я хоть раз поверила вам… — Пока вы смотрите на звезды отсюда, вашим глазам ничего не грозит. Прошу, выслушайте меня, — в голосе Механика было столько невыносимой горечи, что она умолкла, забыв об опасной близости космоса. — Я приношу свои извинения за обман, но вы не захотели бы по доброй воле оказаться здесь снова, а для меня это жизненно важно. Он тяжело дышал, прижимая ладонь к груди. В голове Маргарет промелькнула страшная мысль — что с ней станет, если «Искусственная жизнь» выйдет из строя? Ученый умрет у нее на руках, обрекая на вечное скитание в глубинах космоса. Это будет нелегкий выбор: или существовать в кубе в компании мертвого тела, или разбить стенки и погибнуть. Оба варианта были жуткими. К счастью, Механик справился с дыханием и выпрямился. Маргарет в который раз пожалела, что за непроницаемыми стеклами очков не может видеть выражения его глаз. — Редко удается сказать людям правду, во всяком случае, всю правду, но так дальше продолжаться не может. Маргарет, будьте моим другом хотя бы сейчас… — тоскливо попросил он, опускаясь перед ней на колени. — Я и так ваш друг. — Да, должно быть, раз уж вы решились доверить свою жизнь такому безумцу как я. Здесь нет никого, кто мог бы нас подслушать, мог помешать моей исповеди. Пусть вас не пугает моя внезапная словоохотливость, я давно планировал этот разговор… Ведь вы возвращаетесь обратно домой, а я остаюсь один расхлебывать мировую катастрофу, причиной которой стал мой проект. — Вы не один! Вас окружают коллеги, друзья… — возразила она, подвигаясь ближе. — Эгоизм, помноженный на интеллект, не делает нас душой компании. Чем мне гордиться в пятьдесят два года? Я лишился лица, вынужден скрываться за опостылевшей маской, на меня нельзя смотреть без омерзения. Даже вы содрогнулись, когда увидели, во что я превратился. — Но… — Не спорьте, этого нельзя было не заметить. Только вашей вины в этом нет, это нормальная человеческая реакция. Что я такое, Маргарет? Номер 83081905? Даже имя свое потерял. Не знаю, сможете ли вы понять глубину моего ужаса, когда я остаюсь один. Меня считают чудовищем, но откуда людям знать, что чувствует чудовище? Если я не жалуюсь — это не значит, что я не страдаю, мое сердце не разрывается на части. У меня отобрали личность, умерла дочь, не успевшая вырасти, погиб родной брат. Зачем мне жить дальше? — Но ведь все можно начать сначала! Вы самый гениальный человек из всех, кого мне доводилась видеть, ваши проекты… — Убивают, — мрачно продолжил Механик. — Я могу сколько угодно убеждать себя, что все было сделано ради благих целей, но сути это не изменит — из-за проекта «Небосвод» погибли десятки тысяч человек. И еще погибнет столько же, если не больше. — Что с вами такое? — спросила Маргарет, сбитая с толку внезапными откровениями. — Вы никогда так прежде не говорили, я вас не узнаю. Куда делась ваша самоуверенность? Ученый больше не производил впечатления всезнающего всемогущего гения. Именно эта черта в нем раздражала Маргарет больше всего, но теперь она желала вернуть ее. — Страх питал мою самоуверенность. Правда редко бывает приятной, чаще всего она страшит тех, кто с ней сталкивается. Вероятно, здесь, — он развел руками, коснувшись стенок куба, — свободный от всего мирского, душившего меня на земле, я преображаюсь, потому и кажусь другим человеком. В этом месте ничего не имеет значения. Я понял это еще в прошлый раз, когда мы вдвоем дрейфовали между звезд на маленькой скорлупке реальности. Тогда я думал, что общение развлечет меня, потом решил, что вы стали обузой, но прошло какое-то время и я снова поменял мнение. Вы нужны мне, Маргарет. Очень нужны… — Что это значит? — она с подозрением посмотрела на него, по привычке потянувшись к тонкому, как игла стилету, спрятанному в голенище сапога.