— Намекаете на несчастный случай, — с досадой поморщилась Маргарет. — Попробуем обойтись без этого. Что вы намерены делать? — Вы окажите мне услугу, а я отпущу вас, когда придет срок. Это небольшая плата за то, чтобы быть сопричастной к столь важным событиям. Вы уже вошли в историю, ваше имя будет начертано на ее изумрудных скрижалях. — Мне это неинтересно. Я совершенно не тщеславна. — А я очень, — признался ученый. — Тщеславие — вот что движет творцами. Покажите мне художника, изобретателя, писателя, актера — и я скажу, что у него есть бог тщеславия, на которого он молится. Нередко это его собственное отражение. А если он будет отрицать это, то только для того, чтобы вы стали убеждать его в обратном. Я знаю, что гениален и заявляю это открыто, так как не вижу причин для ложной скромности. — Вы несносный человек. Не представляю, как с вами можно работать в одной команде. — Общее дело объединяет. Ученые всего мира представляют собой особую закрытую касту, где нет места национальным или социальным различиям. — Получается, что вы не отрицаете возможность работы на Небрус? Механик с недоумением посмотрел на нее, а потом громко рассмеялся. Его смех звучал надтреснуто, хрипло и довольно пугающе. Маргарет обеспокоено нащупала рукоять стилета, но смех резко прекратился. Ученый отошел на пару шагов, залез на высокий жестяной ящик, скрестил ноги, и замер. — Такое впечатление, что вы меня не слушаете, — грустно заметил мужчина. — Я не понимаю… — Конечно, вы же обычная женщина, — фыркнул он. — Вам не понять. — Тогда снизойдите до моего уровня и объясните нормально. — Я же сказал, — ответил он с вздохом, — что ученые из разных стран не признают различий между собой. Да, в нашей среде царит жестокая не прекращающаяся конкуренция, но она происходит отнюдь не потому, что какой-то дурак решил поиграть мускулами и развязал войну. Конкуренция держит нас в форме, не давая расслабляться. Она полезна. Для меня и моих коллег противниками являются не жители материка, а все эти неполноценные индивидуумы, которые возомнили, будто они могут вмешиваться в ход человеческой жизни и уничтожать все, что им вздумается. Коллеги из Майстема полностью солидарны в этом со мной. — Откуда вы знаете, что думают ученые Небруса? — Среди них немало моих хороших приятелей. И хотя я никогда не встречался с ними лично, мы давно ведем переписку. — Вы понимаете, что признались в сотрудничестве с врагом? — С вашей точки зрения это именно так и выглядит, однако, — он поднял указательный палец, — с моей все выглядит иначе. Враг — это тот, кто сжигает твой дом и травит твою собаку. Думаю, объяснять дальше не надо. — Не стоит, — согласилась Маргарет, все больше убеждаясь в том, что Механик повредился рассудком. — Одного не пойму, как вам удалось с ними переписываться, когда спецслужбы следили за каждым вашим шагом. — Профессиональный интерес? Похвально. Это проще, чем может показаться. Агенты Небруса были в курсе всех разработок научного центра, они посылали своих агентов, подкупали персонал, чтобы добыть документацию наших исследований. В общем, делали то же, что и вы. И вот тут самое интересное: все добытые в Небрусе технические сведения, так или иначе, ложились ко мне на стол, потому что разбираться в них должен был специалист. Длинные ряды формул экспериментальной физики губительны для неокрепших умов агентов — это известный факт. — Вам обязательно говорить это столь издевательским тоном? — возмутилась Маргарет. — Зачем раз за разом подчеркивать собственную невоспитанность? — Да, нельзя упрекать людей за то, что они идиоты — это не их вина, — ученый сокрушенно вздохнул. — Не принимайте каждое мое слово на свой счет. Я не хочу, чтобы вы злились. Кто знает, что может случиться с вашим телом в данном состоянии? Мне было бы неприятно возвращать вашему мужу кровавые ошметки. Итак, продолжим… На самом деле мне на стол ложились письма с материка, а не расчеты практических исследований. С помощью шифра очень просто оставить в формулах послания конкретным людям. Я постоянно пользовался данным способом. Приблизительно половина моих так называемых «исследований» — это просто личная переписка, — он довольно потер руки. — Да-да, не удивляйтесь. Даже если кто-то и догадывался, что дело нечисто, то доказать это было невозможно. Я писал техническую документацию, ее копировали агенты Небруса, переправляли на материк, а там она попадали к ученым. Те в свою очередь писали мне в ответ, ожидая, когда их «разработки» похитят агенты Островного содружества. Ждать приходилось недолго. Признаюсь, нас всех очень забавляла эта ситуация. — И до чего же вы договорились? — Увидите, — ответил ученый равнодушно. — Итог удивит не только вас. Его слова оставили неприятный осадок у нее на душе. Когда на Механика находило подобное равнодушие, Маргарет становилось жутко. В этот момент она особенно четко осознавала, что ее жизнь и жизни сотен тысяч других людей находятся во власти психически неуравновешенного человека. Но что она могла поделать? Только наблюдать, изучать, ждать. Специальный агент отдела «Д», Маргарет Леманн, стала участницей фантастических событий. Чтобы дальше не произошло, она уже никогда не сможет забыть ни Механика, ни разрушенной лаборатории, ни мертвецов, похожих на манекены, ни ошеломляющего пространства за тонкой стеной… Если не погибнет, конечно. — Можно открыть дверь? Ненадолго? — Зачем это? — ученый с подозрением посмотрел на Маргарет, вероятно подумав, что она решила свести счеты с жизнью. — Хочу взглянуть еще раз на звезды. Мне кажется, теперь я более подготовлена и смогу лучше их рассмотреть. Только, пожалуйста, не отходите далеко. — Хорошо, откроем дверь, а я стану рядом с вами, — согласился ученый. С похвальной для своих лет легкостью спрыгнув с ящика, мужчина поправил высокий воротник, закрывающий шею, и направился к двери. Маргарет, неловко переминаясь с ноги на ногу, поборола в себе желание крепко зажмуриться. Глубоко вдохнув, словно собираясь нырнуть, она кивнула ученому. Механик неторопливо, явно наслаждаясь моментом, распахнул дверь в пустоту. Все было по-прежнему: мириады разноцветных огней, широкие рукава галактик с размытыми краями, возникающими из ниоткуда и уходящими в бесконечную черноту. И полная, доводящая до глухоты тишина. Плохо понимая, зачем она это делает, Маргарет медленно протянула руку, чтобы коснуться этого сводящего с ума великолепия. Ученый внимательно следил за ней, чтобы успеть воспрепятствовать роковому шагу. — Вы плачете? — удивленно спросил он, заметив на щеках мокрые дорожки. — Я не знаю, — ее голос звучал неуверенно. — То, что я вижу, заставляет меня чувствовать себя такой ничтожной. — Когда я впервые заглянул сюда, то испытал нечто подобное. — Значит, вы уже бывали здесь раньше? — Неоднократно. Мне нужно было опробовать установку. Я не стал бы рисковать другими людьми, предпринимая путешествие в неизвестность, но опасность все равно подстерегла меня. Даже в самых продуманных планах есть место для неожиданности. — В прошлые разы вы смотрели на вселенную отсюда? — Маргарет не отрываясь, заворожено изучала рассыпанные перед ней крошечные, закрученные по спирали, галактики. — Нет, звезды были расположены иначе. — Чем же является ваш «Небосвод»? Что вы такое открыли? — прошептала она. — Вы же читали досье… — Все ложь! Там нет ни слова об этом! — Маргарет кивнула в сторону дверного проема. — С какой стати мне говорить? — прошептал Механик, делая движение, чтобы захлопнуть дверь, но она остановила его. — Нет, еще минутку, пожалуйста. Я хочу запомнить. Ведь больше никто не видел ничего подобного, — срывающимся от волнения голосом произнесла Маргарет. — Нет, не хочу потерять вас также как моих коллег. Он захлопнул дверь и, схватив за плечи, насильно усадил Маргарет на кушетку. — Вы расстроились? — спросила она, удерживая руку ученого. — Почему? — Своими вопросами вы напомнили о неприятных вещах. — Я не хотела вас обидеть. — Вы не обидели меня, — он все же сел рядом. — Возможно, вы не столь безнадежны, как я думал вначале. Это заставляет меня верить, что еще не все потеряно и даже в худших из вас есть то, ради чего стоит дышать. — Значит, я худшая? — Одна из многих. Не лично вы, не подумайте, что у меня на вас имеется зуб. Все намного серьезнее. — Он закусил нижнюю губу и сделал вид, что заинтересовался швом на перчатке. — По сути, вы являетесь олицетворением того, что давно внушает мне отвращение, — проворчал Механик едва слышно. — Вы просили рассказать о проекте? Что ж, это я могу сделать. Когда-то в детстве, еще мальчишкой, я понял, что нельзя принимать на веру ни одно утверждение, ни одно правило. Пусть даже оно миллион раз написано в книгах и твои собственные глаза, разум подтверждают его. Каждый закон, каждую аксиому нужно опробовать на прочность. Я стал пробовать, пытаясь обнаружить слабое место… Прошло какое-то время, мои старания увенчались успехом. Пять лет назад я впервые оторвался от земли и взглянул на наш мир иначе. Я никому не спешил признаваться в этом, храня открытие в тайне. Проект «Небосвод», само его существование, переворачивал все представления человека о природе и ее законах. Благодаря «Небосводу» стало возможным мгновенное перемещение объектов в любую точку вселенной. Практически вот этими руками, — он поднял вверх руки, — я выковал ключ к звездам. Вам интересно? — Да, продолжайте, пожалуйста, — Маргарет не спускала с него сосредоточенного взгляда. — Когда я намекнул правительству, на пороге какого открытия мы стоим, что вы думаете, оно сделало? Оценило мои старания? Осознало всю широту открывающихся возможностей? Нет! Генерал Беран с восторгом поздравил меня, сказав, что теперь они наверняка смогут сбросить бомбу точно на голову Конрада! Мужчина резко вскочил на ноги и, бросившись к двери, с яростью распахнул ее. Ткнув в черноту за своей спиной, он крикнул, что есть мочи: — Все это только для того, чтобы сбросить бомбу!!! Я положил к их ногам вселенную, а они не увидели в этом ничего, кроме возможности сбросить еще одну проклятую бомбу! Я ненавижу этих тварей за ограниченность и скудоумие! — он закашлялся. — Они приказали мне работать над проектом, — продолжил Механик хрипло, — думая, что в их руках окажется еще одно оружие, которое подарит им желанное превосходство. — Вы так и не открыли им всей правды? — Маргарет надеялась, что ее голос благотворно подействует на ученого и успокоит его. — Кому? Я для них лишь полезный предмет с набором заданных функций. Они были уверены, что могут с легкостью мной управлять. Что у нас, что на материке — везде одинаковые порядки. Ученых считают бездушными вычислительными машинами, которых нужно минимально обслуживать: кормить, одевать и давать рабочее место. Об истинных возможностях проекта «Небосвод» знали только два десятка человек среди моего ближайшего окружения. Включая моих друзей в Небрусе. — А им-то вы зачем рассказали? — Мне нужна была их помощь, — Механик немного успокоился и вернул дверь на место. — Госпожа Леманн, я полагаю, что удовлетворил ваше любопытство сполна. — У меня еще осталось много вопросов. — Не сейчас, — он вяло махнул рукой. — Я слишком измотан… Подобные эмоциональные вспышки негативно отражаются на моем самочувствии. Однако я благодарен вам за то, что вы меня выслушали. С тех пор, как моя личность впервые была рассеяна в безвоздушном пространстве, у меня периодически возникает настойчивое желание выговориться, чтобы выплеснуть сокровенное наружу. Представляете, я видел то, что доселе не видело ни одно живое существо, и мне некому рассказать об этом! — Я никогда не смогу найти нужные слова, чтобы описать величие и ужас космоса, — Маргарет покачала головой. — Даже самый близкий человек не сможет этого понять. — По крайней мере, у вас есть такая возможность, которой я, увы, лишен. — Мне неприятно, что с вашим изобретением обошлись подобным образом. О вашем вкладе в науку должны узнать все. — На самом деле, генерал Беран подал мне хорошую мысль. Я ведь действительно могу сбрасывать бомбы и попадать точно в цель, — Механик вернулся на прежнее место, устало опускаясь на ящик. — Только вот цели, — он усмехнулся, — теперь назначаю я сам. Глава 12