– Я никем не выставляю тебя, – отвечаю я, все еще сдерживаясь. – Не говори глупостей. – Глупости – твоя прерогатива, – тихо произносит Мунлайт. – Ты ушла. Не захотела делать то, что я сказала, и ушла. Решила поставить меня на место? Показать остальным свое превосходство надо мной, Ховард? Она слишком нервничает. И интерпретировала все неправильно. Диана подходит ко мне слишком близко – так близко, будто бы мы – лучшие подружки. И берет меня за золотой кулон в виде солнца, который случайно оказался поверх футболки. – Возомнила себя солнцем? – еще тише спрашивает Диана, вертя кулон. – Убери руки, – говорю я ей. – Думаешь, солнце ярче луны светит? – продолжает она. С ней явно что-то не в порядке – глаза блестят, пальцы подрагивают. Видимо, ситуация слишком сильно задела нашу принцессу. – Нет, Санни, на моем небе днем всегда пасмурно, а облака расступаются только ночью. Она с кривой улыбкой резко дергает за кулон. И срывает его с моей шеи. Я инстинктивно отталкиваю ее от себя. Диана отлетает назад и спиной врезается в какого-то человека, незаметно подошедшего к нам. Ее ловит Дастин. Прижимает к себе, но смотрит на меня. – Ты в порядке? – спрашивает он ее, не отводя от меня взгляда голубых холодных глаз. – Все хорошо, – отвечает тихо Мунлайт, не спеша покидать его объятия. Я неслышно вздыхаю. Наверняка в глазах Дастина я сейчас выгляжу дрянью, которая толкнула бедную мышку Ди. Злость душит меня, а может быть, это вовсе и не злость, а обида. Но я молчу. Стою и молчу. Он будет на ее стороне. Что ж, я просто должна привыкнуть. Говорят, привычка – это просто. – Что произошло? – спрашивает Дастин. – Ничего, – отвечает Диана нервно, хотя я думала, что она выставит меня в плохом свете. – Она толкнула тебя, – в его голосе нет обвинения, нет любопытства. Ничего нет. И во взгляде – тоже. Мне становится страшно – когда Дастин успел стать таким пустым? – Ты ее спровоцировала? – вдруг спрашивает он. – Я слышал кое-что. Мунлайт напрягается. Я тоже. Вдруг Дастин слышал что-то о нашем секрете? Теперь мы с Дианой смотрим друг на друга. Испуганно. Я едва заметно качаю головой. «Отрицай все», – говорят мои глаза. А душа кричит: «Пусть он узнает, пусть он все узнает!» Но душа глупая, нерациональная. Она забывает, что я завишу от денег семьи Мунлайт. И я затыкаю ее – в который раз. – Что ты слышал? – задает чуть дрогнувшим голосом вопрос Мунлайт и даже выдавливает улыбку. – Про то, что она решила показать свое превосходство над тобой, – отвечает Дастин. – Про солнце, луну и небо. Мы облегченно вздыхаем. – Не стоит этого делать, – продолжает Дастин. – Такие, как ты, не должны провоцировать таких, как она. И подпускать к себе близко – тоже. Лучше бы он кричал на меня, чем смотрел так – пустыми глазами. Я действительно чувствую себя воровкой. – Идем, – берет его за руку Мунлайт, придя в себя. – Мне здесь не нравится. Они уходят. А я остаюсь. Провожаю их взглядом, а затем срываюсь с места. И просто бегу. Изо всех сил. * * * Диана и Дастин проводят вместе не слишком много времени – оно у обоих ограничено. У Дастина должны начаться ночные съемки, у Дианы, как он думает, – должна продолжиться работа над саундтреком к его фильму. Они разговаривают, сидя в комнате отдыха, и Дастин пытается понять, что чувствует к этой девушке. К ее голосу. Ответ – ничего. Его сердце спокойно. Он снова словно невзначай просит ее спеть, однако Диана переводит все в шутку. Дастин не понимает, почему она отказывается, но лишь улыбается ей. Все это как-то подозрительно. Во время разговора его мысли раз за разом возвращаются к Санни Ховард, рыжей девчонке, которая его кинула в угоду бабкам. Он увидел ее снова и, кажется, в нем в который раз что-то надломилось. Наверное, нужно было защитить от нее хрупкую Диану, которую Санни толкнула, нужно было поставить рыжую на место, но Дастин не смог сделать этого. Он просто стоял и смотрел на нее, как последний идиот. И внутри была пустота. Их разговор показался Дастину странным, и что-то в поведении Дианы ему не понравилось, но что именно, он так и не смог себе объяснить. А еще он хотел подойти к Санни, запустить пальцы в ее рыжие волосы, которые стали длиннее, и притянуть ее к себе – как делал это раньше. Год назад. Это желание не исчезает во время разговора с Дианой, и, словно назло, память подсовывает ему кадры из прошлого – из той ночи, которую они провели вместе. Ее дыхание, ее прикосновения, ее взгляд, полный любви и странной тоски – он все это помнит. И он точно был у нее первым. Зачем Санни так поступила? Почему деньги ей были важнее, чем он? Дастин не замечает, как ударяет кулаком по ручке дивана. – Что с тобой? – спрашивает удивленно Диана. – Все в порядке, – криво улыбается Дастин. – Вспомнил кое-что… Когда он покидает студию звукозаписи, расположенную в особняке, небо озаряется оранжево-медным закатом. Из-за того, что Дастин вновь встретил Ховард, у него скверное настроение. Кто бы мог подумать, что эта девчонка, попытавшаяся стащить у него деньги, так сильно западет в душу? Вторая встреча – и сердце переворачивается во второй раз. Бесит. Дастин направляется к машине, припаркованной на этот раз за воротами – он затормозил сразу, как только увидел Диану и Санни. Однако кое-что привлекает его внимание – в траве под медными лучами что-то ярко блестит. Дастин наклоняется и поднимает золотое солнце – то, что он подарил Санни в их последний день. Он задумчиво вертит знакомый кулон в руках. Она до сих пор не рассталась с его подарком? Эта штука стоит довольно дорого – если Санни так любит деньги, она могла бы продать кулон. Но она продолжает его носить. Зачем? В глубине души живет надежда на то, что она действительно была искренна с ним – так же, как и он с ней. Дастину сложно окончательно прогнать эту надежду прочь. Актер садится в машину и снова задумчиво вертит кулон в руках. Все происходящее кажется ему подозрительным. Что-то не сходится, но он не понимает что. Если раньше Дастин не осознавал этого – сначала был на эмоциях, а потом забылся в работе, то сейчас многое смущает его. За Санни нужно проследить и… Его мысли перебивает звонок – звонит Октавий, который прилетел в Нью-Корвен. Разговаривая с ним, Дастин уезжает, оставляя после себя только пыль. * * * Я возвращаюсь в студию после заката. Я успокоилась и улыбаюсь, извиняюсь за то, что убежала. Мунлайт уехала, Дастина тоже нет – наверное, они покинули особняк вместе. Но я стараюсь не думать об этом – у меня много работы. Мы не спим всю ночь, снова глотаем кофе и энергетики, и к утру материал почти готов. Мы учли все пожелания Мунлайт, и я попыталась спеть так, как она этого хотела. Уолтер даже попытался переслать ей кое-что, чтобы она одобрила или в очередной раз раскритиковала, однако Диана не отвечает на звонки. Особняк мы покидаем рано утром – уставшие, но довольные. Майк снова подкидывает меня до дома на своей машине – пробок нет. Зато есть рассвет – в отличие от заката, он розовый с примесью нежного фиолета у самого горизонта. Мы с Майком сидим рядом и болтаем о глупостях до тех пор, пока он вдруг не начинает хмуриться, глядя в боковое зеркало. – Мне кажется, или тот «Мерседес» едет за нами уже какую улицу? С самого начала Второй авеню, – задумчиво произносит он. Я оборачиваюсь. На некотором расстоянии за нами следует черный автомобиль с тонированными стеклами. Кто за рулем – не видно. – Не знаю, – честно отвечаю я. – Не обращала внимания. – Сейчас проверим, – хмыкает водитель. Майк перестраивается в соседний ряд, чтобы повернуть направо – на узкую дорогу, ведущую к не самым благополучным в городе жилым кварталам. Черный «Мерседес» тоже поворачивает следом за нами – единственный из всего потока машин.