Это началось тогда, когда Аарон отправил ее в Европу прошлым летом, после того как узнал о ней и Чете. Для надежности он отправил с женой того, кому доверял, – секретаря, который должен был контролировать каждый шаг Елены. И она воспользовалась этим, решив, что на войне хороши все средства. Раньше Елена никогда не задумывалась над тем, какое впечатление она производит на мужчин, и только к тридцати годам поняла, что это – ее главное оружие. И она должна пустить его в ход. Если, конечно, хочет быть счастливой. Она затаилась, решив сделать вид, что сдалась. А сама разработала настоящую стратегию. Сначала Елена решила, что должна подружиться с молчаливым Алтоном, который докладывал Аарону о каждом ее шаге. Во многом Алтон подражал боссу: зачесанные набок волосы, строгие костюмы, начищенные до блеска ботинки, скупые движения и слова. Для того, чтобы сблизиться с ним, Елена стала активно ходить в театр, оперу и балет – в Париже, одном из ее любимых городов, язык которого она прекрасно знала, таких мест было предостаточно. Алтону пришлось всюду сопровождать ее. Несколько часов в день они проводили вместе. Елена чувствовала, что Алтон не слишком доволен своим нынешним положением – быть охранником жены босса ему не слишком нравилось, однако спорить с Аароном он не мог. Поэтому Елена не спешила. Все делала плавно и медленно. И Алтон постепенно привыкал к ней. Как собака к новому хозяину. Позднее Елена, узнав, что Алтон любит гольф (первое отличие от мужа!), стала ездить в гольф-клубы. И Алтон снова сопровождал ее. Сначала он стоял в сторонке, наблюдая за ее неумелой игрой, потом стал давать советы, а через какое-то время и сам включился в игру. Постепенно, шаг за шагом, Елена смогла сделать так, что их отношения с Алтоном стали дружескими. Между дружбой и любовью расстояние гораздо меньше, чем между равнодушием и любовью. Удивительно, но все шло по ее плану. Ближе к Рождеству Елена стала чаще посещать рестораны, где их с Алтоном частенько принимали за семейную пару. Ее это смешило, а его – смущало. Однако, как говорится, человек привыкает ко всему, и вскоре Алтон перестал испытывать неловкость. В канун Рождества они гуляли по нарядной Вене, искрящейся огнями, как новогодняя елка гирляндами. Смотрели фейерверки на Ратушной площади, вместе смеялись и вместе пили горячий глинтвейн в кафе. А потом она уснула на диване в гостиной шикарного номера, который снимала, и Алтон накрыл ее одеялом. Тогда он впервые не сказал Аарону о том, что они вместе встречали Рождество – сухо отчитался, что Елена провела Рождество в Старом городе и ничего из ряда вон выходящего не произошло. Однако взгляд его стал другим. Елена чувствовала в нем тепло. Постепенно она усиливала нажим, прекрасно понимая, что такие люди, как Алтон, любят хрупких беспомощных женщин, которым нужно подставить свое плечо. После Нового года она сделал вид, что упала в обморок в ванной комнате. Прибежавший на шум Алтон увидел ее, лежащую на полу в одном лишь коротком полотенце, обернутом вокруг тела. Он взял Елену на руки и отнес на кровать, где она и пришла в себя, прекрасно зная, какое впечатление произвела. Еще через несколько дней Алтон нашел ее в баре отеля, печальную и с покрасневшими глазами. – Что с тобой, Елена? – спросил он, глядя на нее с тревогой. – Что случилось? – Ничего, Алтон, – улыбнулась она ему. – Просто сегодня… плохая погода. Серо. – Я вижу по твоему лицу – что-то случилось, – не поверил ей Алтон и отобрал стакан с виски, который Елена поднесла к губам. Какое-то время они сидели молча. – Я жалкая? – спросила вдруг она, поднимая на него взгляд. Длинные светлые распущенные волосы закрывали ее лицо, визуально делая еще более тонким. Елена знала, что выглядит потерянно. Даже алкоголь не мешал ей контролировать себя. – Что? – нахмурился Алтон. Он сразу проглотил эту наживку. – Я действительно жалкая? – спросила Елена. – Кто тебе это сказал? – Неважно. Да я и сама знаю, – она опустила голову и прикрыла глаза, словно не могла больше сдерживать слез. – Елена… Ты… Это он сказал? – Неважно. Извини. Я порчу тебе настроение, – Елена закрыла глаза подрагивающими пальцами. – И прости, что вместо того, чтобы быть в Нью-Корвене и заниматься делами, ты вынужден таскаться за мной. – Тебе не за что просить прощения, – мягко отозвался Алтон, глядя на нее блестящими глазами. – Я скажу ему, чтобы он отправил тебя в Нью-Корвен, – Елена снова потянулась к бокалу, но Алтон не дал ей взять его. – Я хочу оставаться рядом. Ты не жалкая. Ты одна из самых потрясающих женщин, которых я встречал, – тихо, но твердо сказал Алтон. – Ты красива, умна, образована, интересна. Идеал. Елена рассмеялась, но когда он накрыл ее руку своей, вздрогнула. – Это не так. – Так. За эти месяцы, что мы пробыли рядом, я открыл в тебе другую Елену. Не ту холодную красавицу, безучастную жену босса, которую знал все это время. А яркую, добрую и нежную Елену, которая умеет смеяться и грустить. Елену, у которой болит душа. Он обнял ее, и Елена прикусила губу от острого приступа вины перед Алтоном, но почти тут же ей вспомнилось, как люди мужа избивали Чета, вспомнились слова Аарона о ее отце и сестрах, и жалость выветрилась из ее сердца. Она обняла Алтона в ответ, видя перед собой лицо Чета. Его глаза. Его улыбку. На миг ей даже показалось, что ее обнимает не Алтон, а Чет, и оттого на глазах выступили слезы – настоящие слезы, на которые купился Алтон. Между ними ничего не было – любовь Алтона была платонической, какой была любовь средневекового рыцаря к прекрасной даме. И Елена активно подпитывала эту иллюзию настоящей любви словами и действиями. И вскоре Алтон внушил сам себе, что должен спасти свою даму, подарить Елене свободу и сделать ее счастливой. Однажды он рассказал ей о семье Аарона. Рассказал о том, что у него есть любимая женщина, ее зовут Кэтлин, и она – простая продавщица, без титулов, денег и модельной внешности. О том, что вместе они уже почти семь лет – встретились за два года до свадьбы с Еленой. О том, что у них есть ребенок – очаровательная девочка, которую зовут Алиса. Ей около шести, и она очень похожа на мать, а Аарон в ней души не чает. Почему-то именно это выбило Елену из колеи – не измены, не жена, а то, что девочку зовут так, как зовут ее любимую с детства книжную героиню. Так, как она хотела назвать свою дочь. Алиса. Елена сотни раз пыталась представить, каким отцом для их детей будет Аарон. Она всегда думала, что хорошим – в меру строгим, но заботливым. Пусть он будет холоден к ней, но станет любить дочку или сына, которых она могла бы ему родить. И он действительно любит своего ребенка. Ребенка от другой женщины. А ей, законной жене, он не дал даже шанса родить ребенка. А еще Алтон рассказал Елене о том, что Виктор лишь прикрывает брата. – Когда мистер Мунлайт узнал о существовании Кэтлин и Алисы, Аарон хотел признаться отцу, но Валери остановила его, – рассказывал он, сидя с Еленой перед в полутемной гостиной, которую обогревал электрический камин – искусственный огонь плясал на панели и отражался в глазах молчащей Елены. – Аарон был ее надеждой. Он единственный из всех детей мистера Мунлайта подходил для управления корпорацией – амбициозный лидер. Она знала, что мистер Мунлайт порвет с Аароном все связи, ведь только-только прошла ваша с ним свадьба, которую все таблоиды называли самой идеальной свадьбой последних десятилетий. А тут такой позор. Поэтому Валери попросила Виктора помочь брату. Они всегда неплохо ладили, кроме того, Виктору была обещана финансовая поддержка после того, как «Крейн Груп» полностью перейдет в руки Аарона. К тому же после разрыва с отцом Виктор стал свободным – он сам так говорит. Мать и брат поддерживают его деньгами, а он занимается творчеством, путешествует по всему свету и учится у самых лучших мастеров живописи. Это было выгодно всем, – подытожил Алтон и грустно взглянул на задумчивую Елену. – Только ты ничего не знала. – Все правильно. Я ничего и не должна была знать, – согласилась Елена. – Кто рассказал Николасу о семье Аарона? Имя «Алиса» она не могла произнести вслух. – Точно не известно. Но, скорее всего, Эмма, – ответил Алтон. – Хоть она и последняя жена мистера Мунлайта, ее позиции самые шаткие. У них лишь одна общая дочь, которая не будет бороться за права на наследство. Эмма всегда боялась, что ей почти ничего не достанется. И всегда пыталась избавиться от конкурентов. Елена лишь улыбнулась. Эмма, Валери, Милдред – они готовы были глотки перегрызть друг другу. Потому их дети никогда не общались и были друг другу словно чужие. – Как вышло так, что Виктор смог выгородить Аарона? – Когда люди мистера Мунлайта поехали к Кэт, Виктор как раз находился там – приехал в гости, он знал про племянницу. А дальше все сложилось одно к другому, – ответила Алтон, не отрывая от Елены влюбленного взгляда. – Он счастлив с ними? – последнее, что спросила Елена. И Алтон кивнул. Счастлив. Очень. Еще Алтон пообещал достать для Елены кое-какие документы, в том числе данные об офшорах, которые использовал Аарон для уклонения от налогов. Об этом Елена теоретически знала – бизнес не бывает чистым, бизнес такой империи, как «Крейн Груп», имеет множество тайн. Заполучив в руки эти козыри – семью и офшоры, – Елена могла не только покинуть свою золотую клетку, но и обезопасить Чета. Нужно лишь еще немного выждать. И она прижмет мужа – так, что ему не останется ничего другого, кроме как пойти у нее на поводу. Елена смотрит на сосредоточенное лицо Аарона, освещенное экраном ноутбука, и думает, что могла бы быть отличной женой для него: если не любящей всем сердцем, то верной, заботливой и всепрощающей. То, как она собирается поступить – это последствия его выбора. Машина тормозит. Они идут в дом – огромный, стильный, холодный. Елена не чувствует себя в нем счастливой и, глядя на Аарона, который теперь разговаривает по телефону с кем-то из подчиненных, понимает, что и ему этот дом не по нраву. Но если раньше она чувствовала перед мужем отголоски странной вины, то теперь в ее сердце только злость. А перед глазами стоит окровавленное лицо Чета. Елена безумно по нему скучает. Аарон уходит в свой кабинет, а Елена берет вино и направляется в сад. Сад – единственное место, в котором она чувствует себя уютно. Она сидит в плетеном кресле, бездумно потягивает вино, кутаясь в шаль, и думает о Чете. Ее любовь – словно болезнь, но выздоравливать Елене совершенно не хочется. После встречи с Четом она снова почувствовала себя живой. И пусть сейчас ей больно, но она до сих пор чувствует себя живым человеком, а не ходячей куклой. Нет, любовь к Чету не болезнь. Это – вакцина. Звук мотора машины заставляет Елену вздрогнуть и вернуться из своих мыслей в реальность. Она видит отсветы фар, идет к деревьям и понимает, что Аарон куда-то уезжает – его автомобиль мчится к воротам. Куда-то. К своей настоящей жене. И к своему ребенку. Елена уверена, что именно туда Аарон едет посреди ночи. Домой он не возвращается – сразу едет на работу. А Елена занимается подготовкой к интервью. Они в очередной раз должны дать понять всем окружающим, что их семья – идеальна. И она надеется, что этот раз – последний. Елена занимается всем машинально, а ее мысли скачут то к Алисе, то к мужу, то к Чету – единственному ее лучу яркого света. Елена понимает, что слишком зависима от своих чувств, несмотря на то, что прошел почти год. Возможно, это показатель искренней любви. Елене хочется так думать. Сначала она считала, что их отношения с Четом – своего рода игра, и для нее, и для него. И что волны времени обязательно смоют их чувства с берега жизни. Однако этого не происходило. И он, и она ужасно скучали друг по другу, каким бы глупым это ни казалось. Их общение ограничивалось короткими переписками, несколькими звонками и одной встречей. Когда Елена впервые после долго времени услышала голос Чета, родной до слез, она стояла на балконе отеля, с которого был виден ночной Париж и сверкающая Эйфелева башня. Дул ветер и, кажется, вот-вот должна была начаться гроза, однако Елене было все равно. В тот момент для нее существовал только один лишь Чет. Услышав его голос, она сразу поняла, как сильно скучает по нему и как ярко горят ее чувства в груди – пылают, словно подожженные сухая трава. Однако она произнесла, стискивая пальцами перила: – Ты свободен, Чет. И должен делать то, что хочешь. – В смысле? – не понял тот и напрягся. – Что ты этим хочешь сказать, детка? – Я знаю, что твои чувства ко мне – своего рода приключение, – делано спокойным голосом ответила Елена. – Мальчикам это свойственно. Но ты не должен зацикливаться на этом. Забудь об этом приключении и найди другое. – Ты знаешь меня лучше, чем я – себя? – с усмешкой в голосе спросил Чет. – Нет. – То есть ты хочешь сказать, что бросаешь меня? – тихо спросил он, и Елена с трудом расслышала его из-за завывания ветра. – Я не хочу, чтобы ты терял время, – терпеливо пояснила Елена и сильнее сжала перила. «Я не хочу, чтобы ты пострадал из-за меня снова». – Из-за тебя я потерял себя, а не время, – заявил Чет. – Ты мне нужна. Понимаешь? Нужна. И, черт побери, никакое это не приключение. Это гребаные чувства. Мать их!.. – кажется, он что-то пнул. – Чет… – попыталась что-то сказать она, но ее перебили. – Помолчи. Выслушай меня. Елена, малышка, я тебя люблю. Дьявол, я никогда в жизни не думал, что скажу это, но я говорю – вот до чего я опустился! Я тебя люблю, – повторил Чет. – Постоянно думаю о тебе – сам не свой. Хочу увидеть тебя. Обнять. Забрать себе у этого выродка. И не отпускать. Никогда. Поняла меня? – Поняла, но… – порыв ветра поднял в воздух светлые волосы Елены, которая слушала слова Чета с замиранием сердца. – Мне плевать, что мы такие разные. Плевать, сколько тебе лет, кто ты и кто твой муженек, – хрипло сказал Чет. – Я просто хочу быть с тобой, моя Елена Прекрасная. Плевать на твоего Менелая. Если нужно – я развяжу свою Троянскую войну. Но ты будешь моей. Я не дурак, малышка, понимаю, что ты думаешь обо мне: нищий идиот, который польстился на твою красоту и бабки. Но это не так. Ты для меня – половина мира. Без тебя фигово, – совсем тихо добавил он. – Я как наркоман. Постоянная ломка.