– Прости. Я… э… была занята. – Кевин не успел продвинуться в своих изысканиях, потому что друг, проходя мимо, похлопал его по спине. – Увидимся у Коннора? – А то! – заверил его Кевин, толкнув локтем, и опять повернулся ко мне: – Я говорил тебе, что Коннор поступил в Университет Флориды? Куинн отправится в Аризону. А Хадсон станет морским пехотинцем. Все к черту уезжают. – Я знаю. Выпускной класс. Сплошное безумство. Он опустил глаза. На его лице появилась то ли досада, то ли беспокойство. – Ты хочешь, чтобы я все время помнил о твоем отъезде? – спросил он. Я моргнула, потому что не поняла, о чем это он. Но затем вспомнила: на мне новое худи с эмблемой Университета Брауна. – Нет. Его купили родители. Они очень гордятся мной. Он какое-то время поиграл с замком молнии на нем, а затем улыбнулся: – Ты можешь завалить выпускные. И тогда поедешь со мной в Университет штата Миссури. – Теперь в раздражение пришла я. Все это мы уже проходили. Я высвободилась из его рук. – Давай не будем… Он надулся. – Да ладно тебе. Я же просто дразнюсь. – Он снова притянул меня к своей груди: – Что не так? – Все в порядке. – Я не могла сказать ему. Здесь, на парковке, посреди наших одноклассников, в присутствии регулировавшего движение мистера Контрераса не следовало сообщать такого рода новости. Хотя я не имела ни малейшего представления, какое время и место можно считать подходящими для этого. – Ну серьезно, я просто тебя дразнил. Ты же знаешь, я собираюсь каждую неделю ездить на машине на Род-Айленд, чтобы видеть тебя по уик-эндам. – Да, знаю. – Я люблю свою леди Лиги плюща, – сказал он, лукаво улыбаясь. Противиться его обаянию было трудно. У меня екнуло сердце. Я собиралась все разрушить. – Я тоже тебя люблю. – Мой голос, как мне казалось, звучал совершенно обычно. – Уверена? – В его глазах был вопрос. – Да, – сказала я как можно убедительнее. Кевин улыбнулся, довольный. – Это самое важное. Остальное не имеет значения. Я очень на это надеялась. Но все же меня одолевали сомнения. Он поцеловал меня еще раз. Но когда его губы коснулись моих, никаких особых чувств я не испытала. Вместо них лишь губы, зубы и язык. Я слишком уж нервничала. И все, что увидела, закрыв глаза, так это две розовые полоски. – Ронни! Перестань вести себя неприлично и садись в машину! – разнесся по автостоянке голос Эмили. Я отпрянула от Кевина и побежала к ней. Я смотрела на проплывающую мимо заляпанного грязью заднего окна минивэна, принадлежащего миссис Хеннисон, вереницу продуктовых магазинов и забегаловок. Эмили, Джозелин и Кейли – мои лучшие подруги с девятого класса – уткнулись каждая в свой телефон. Мы все ходили в одну и ту же церковь, и миссис Хеннисон стала возить нас в школу со второй недели в девятом классе после того, как Джо Митчелл достал в автобусе свой член и помахал им перед Джозелин. Вскоре после этого Джо отправили в военную школу, но черное дело было сделано: наши родители решили, что единственный выход – это совместное пользование одним автомобилем. Вот так и сформировалась наша небольшая группа. У меня были права, но не было машины, и я могла пересчитать, сколько раз мои родители позволили мне одолжить их автомобиль, на пальцах одной руки. Это вкупе с уроками по углубленной программе, академическим десятиборьем, клубом дебатов и школьной газетой могло плохо сказаться на нашем общении со сверстниками, но с Кевином в качестве моего бойфренда нас ждал радушный прием на всех вечеринках. Мы не были самыми прикольными ребятами в школе, но все знали, кто мы такие. А теперь нас всех приняли в хорошие колледжи, и мы готовы были покинуть наш скучный, маленький, ничем не примечательный городок. Но для этого надо было сдать выпускные экзамены. А если я… Мне не хотелось думать о том, что надо предпринять, если осенью я хочу оказаться в комнате общежития на Восточном побережье. Кейли оторвала взгляд от экрана своего телефона. – Все путем. Папа согласился перенести рыбалку. Джозелин улыбнулась: – Ты смотрела на него щенячьими глазами и твои губы дрожали? Признайся, ты прибегла к подобным уловкам, чтобы убедить его? – Я прибегла к фактам. Сказала ему, что мы пользовались хижиной каждый год, чтобы готовиться к экзаменам, а теперь сделаем это в последний раз, значит, окуни подождут. А затем пустила слезу. – Девушки рассмеялись. Уик-энд зубрежки. Я совершенно забыла. Каждый год перед экзаменами мы ездили в рыбацкую хижину папы Кейли и с пятницы по воскресенье включительно готовились там к экзаменам. Поначалу одна из мам ездила с нами, но в прошлом году нас отпустили одних. Родители Джозелин предоставили ей свою машину. Что оказалось не лучшим их решением. Джозелин с трудом придерживалась полосы. А левые повороты заставляли ее нервничать. Но мы умудрились доехать до места невредимыми. Мы не слишком много внимания уделяли занятиям, зато выпили чертову прорву лимонада и насмотрелись низкосортных романтических фильмов. Это было так здорово. Эмили легонько толкнула меня локтем. – Уверена, что с тобой все будет в порядке? Я ошарашенно взглянула на нее. Как она узнала? Мое лицо стало другим? Я уже потолстела? – Целых две ночи вдали от Кевина, – продолжила она, и я расслабилась. У меня одной из всех нас имелся бойфренд, и подруги постоянно подшучивали надо мной. Но я была также их единственным живым источником информации о сексе, и потому они не отваживались отрываться на мне по полной. – Ты, если захочешь, можешь взять его с собой, – невинным голосом предложила Кейли. – Да, а как ты относишься к шведским семьям? – поинтересовалась Эмили. – Держу пари, он действительно способен помочь нам расслабиться между занятиями, – улыбнулась и повела бровями Джозелин. – ДЕВУШКИ! – высказалась с переднего сиденья миссис Хеннисон, и девушки захихикали. Наше внимание привлек резкий автомобильный гудок. Я выглянула в окно. Это была Бейли. Одна ее рука высовывалась из окна видавшей виды «камри», кресло было откинуто назад, она лениво помахала мне. Эмили сморщила нос. – Хм. И чего хочет от нас выпускница 2020 года курсов подготовки продавщиц «Уолмарта»? – Вот почему я не покину хижину, пока не вызубрю все конспекты по матану. – Кейли достала учебник. – Нельзя допустить, чтобы я стала похожей на нее. Джозелин повернулась ко мне: – Кажется, ты дружила с ней классе в девятом или около того? Глаза Эмили распахнулись: – Я совершенно забыла! Это ее арестовали, когда мы в прошлом году ездили в музей Лоры Инглз-Уайлдер? – Говорили, будто она вырезала свое имя на чем-то, – добавила Кейли. – Нет, украла шляпку, – возразила Эмили. – Да какая разница? Вы ведь были подругами, верно? Она приходила на твой день рождения, – стояла на своем Джозелин. Девушки смотрели на меня и ждали ответа. – Только потому, что мама велела мне ее пригласить. Но мы были не очень-то близки. Потому что, видите ли, она совершенно ненормальная. – Я повертела пальцем у виска, и мои подруги рассмеялись. Я тут же пожалела о своих словах. У меня не было причин скрывать правду. Им она была, в общем-то, до лампочки. Так с какой стати я соврала? Десятью минутами позже я выбралась из фургона и потопала по покрытой потрескавшимся асфальтом подъездной дорожке к дому. Папа уже приехал. Его «форд» стоял на своем обычном месте, на бампере красовался стикер с надписью «Мой ребенок – почетный ученик Джефферсон-Хай». Осторожно открыв дверь, чтобы она не скрипнула, я на цыпочках вошла в прихожую, а оттуда поднялась к себе в комнату. Включив ноутбук, быстро просмотрела все возможные соцсети в поисках профиля Бейли. Но оказалось, она самая настоящая отшельница. Я нашла лишь старую страницу в фейсбуке, а на ней одну фотографию Бейли, показывающей средний палец. Я вздохнула, чувствуя, как нарастает напряжение у меня в животе. Затем дрожащими пальцами я напечатала два слова, которые собиралась напечатать с того самого момента, как увидела две тоненькие розовые полоски. Аборт. Клиника. Солнце село за горизонт, комнату освещал лишь экран ноутбука, и мои пальцы казались призрачно-синими. Я очень устала. Те два слова оказались самым легким делом из всего предстоящего мне предприятия. Затем я провела несколько часов, изучая устаревшую информацию и вводящие в заблуждение сайты. Но я все-таки нашла клинику в двух часах езды от дома. И почувствовала, что спасена. Я снова видела себя в будущем. Встречалась с соседкой по комнате в Брауне. Засиживалась допоздна в библиотеке. Обсуждала что-то с профессорами. Проходила практику. Заканчивала университет. Строила карьеру в некоем большом городе. Жила в лофте в центре. Носила прикольные туфли. Вела какое-то собрание. Пила коктейли после работы. Имела собственную подписку на «Нетфликс». Но для того чтобы все это стало реальностью, надо было взять в руки лежащий рядом телефон и набрать номер. Что будет, если я не смогу сделать этого? Вдруг заплакал ребенок. Я отпрянула от компьютера, ошарашенная. – Ронни, спускайся к ужину. Пришла твоя сестра, – позвала мама. Я захлопнула ноутбук и поспешила вниз. За обеденным столом я, сколько себя помнила, сидела на одном и том же месте – рядом с папой, под плакатом, призывавшим Господа «благословить сию трапезу». Клетчатая подушка на сиденье старого дубового стула была вся в пятнах и такой тонкой, что я вполне могла обойтись без нее. Комната пропахла тысячами разных блюд, подававшихся здесь на протяжении долгих лет. В данный момент явственней всего чувствовались запахи цыпленка и сыра, что несколько успокаивало меня, и это было очень важно, поскольку уровень децибел в столовой являл нечто среднее между рок-концертом и взлетной полосой аэродрома. Мой братишка Этан вцепился в папин телефон и с его помощью издавал какие-то неожиданно громкие звуки. Моя пятимесячная племянница верещала, что было мочи, а Мелисса, моя сестра, пыталась засунуть ей в рот бутылочку с едой. Сидящий рядом с ней мой двухлетний племянник швырял на пол печеньки в форме рыбок и вопил: «Найди Немо! Найди Немо!» Мой зять гонялся вокруг стола за их старшим ребенком, Логаном, умоляя его занять свое место. У Логана было что-то вроде робота, сверкавшего огнями и издававшего лазерные шумы. Тем временем папа просто сидел и потягивал пиво. Вошла мама. Она широко улыбалась и несла на блюде запеканку из цыпленка и лапши. – Давайте помолимся? Мы взялись за руки, мой старший племянник уселся рядом со своим папой, грозившим забрать у него Мистера Робота. Папа держал в своей ладони – большой, грубой и так хорошо знакомой – мою ладонь. – Господь наш, – начала мама, – спасибо тебе за то, что дал нам пищу… – Логан! Вернись на место! – взвизгнула Мелисса, увидев, что мой племянник умудрился забраться под стол и играл теперь шнурками моих ботинок. – И спасибо тебе, Господи, – продолжала мама, – за то, что благословил нашу дочь Веронику на поступление в университет. Она первая в нашей семье, кто станет учиться в колледже. – Папа сжал мне руку, встретился со мной взглядом и легонько улыбнулся. – Логан! Немедленно сядь! Один! Два! – считала сестра. Мама вскрикнула и подобрала ногу.