Рубен всё равно не проникся важностью момента. Он ведь тоже в детстве много раз падал, даже руку как-то ломал, и ничего. Мама ему была не нужна. А тут… — Что мне с ней делать? — пробасил, всё же взяв Пиявку на руки. — Ничего не делайте, да и Евгения Анатольевна вернется к трем. Нонну я покормила, скорее всего, она до этого времени просто проспит. Покачайте ее немного и уложите. Всё, мне надо бежать… — Вас отвезут, если что-то будет нужно, передадите водителю, — сжалился над няней Рубен. Проводил взглядом и посмотрел на внимательно изучавшую его взглядом Нонну. Можно было, конечно, позвонить Жене и вызвать ее домой. Но о каком хорошем настроении для серьезного разговора тогда могла идти речь? Пусть отдохнет, хоть немного расслабится со своими подругами. — Покачать тебя, значит… Ну… И как? — спросил он Нонну, будто та могла ему ответить. Попытался сымитировать движения Жени, но, видимо, не было у него таланта к качанию детей, потому что Нонна почти сразу разрыдалась горючими слезами. Плакала громко, пронзительно и продолжительно. — Снежана! — тут же взревел Рубен. Вскоре перед ним стояла домработница, строгая сорокалетняя женщина с идеально прилизанными черными волосами. — Почему она плачет? — задал Рубен гениальный вопрос. — Может быть, она мокрая? — спросила домработница озадаченным тоном. — Подгузник вроде бы полный... Вон, смотрите, как оттопыривается. — Вы умеете переодевать детей? — деловито поинтересовался Рубен. — Не то чтобы… Своих у меня нет, работа занимает всё мое время, вы же знаете, не первый год служу вашей семье. — Ваша биография меня сейчас не волнует, — отчеканил он строго, а потом направился к выходу и скомандовал домработнице: — Пойдемте. Придя в детскую, положил Нонну на пеленальный столик и приказал: — Поменяйте ей подгузник. Домработница тяжело вздохнула и потянулась к ребенку. Но как только она это сделала, Рубен заметил, что у нее очень странный маникюр: красные когти, будто звериные. Выглядели острыми, хоть и были не очень длинными. Надо же, никогда раньше не замечал это убожество. И она этими когтями к Нонне… — Так, стоп! — резко скомандовал он. — Сначала идите и обстригите ногти! Что это за орлиный стиль? Вы же мне ребенка поцарапаете. — Но Рубен Русланович, это гель, его так просто не обстрижешь… — Вы не прикоснетесь к ребенку с такими ногтями, — зацокал он языком. — Немедленно зовите кого-то другого. Горничных, повара. И чтобы завтра же сменили маникюр, а заодно прошли курсы по уходу за младенцем, иначе уволю. Снежана явно его речью прониклась и даже будто стала ниже ростом, тихонько ответила: — У горничных сегодня выходной. А повар... При всем уважении, Рубен Русланович, я сомневаюсь, что он сможет вам помочь. — Я могу! — вдруг раздался у дверей голос охранника, Павла. — У меня есть дочь, приходилось переодевать. Огромный, как скала, не в меру мускулистый и очень грозный на вид, он стал приближаться к пеленальному столику. — Стоп! — отчеканил Рубен. Представил, как этот дуболом трогает малышку Нонну, и аж поплохело. Вдруг что-то сломает? Там же какая сила в руках! Может, у него железная дочка, но ребенок Жени — создание нежное. — Не надо никакой помощи. Выйдите все вон. В самом-то деле… Он управлял огромной компанией, неужели не сможет справиться с пустяковым делом? Дождавшись, пока персонал покинет детскую, Рубен достал подгузник, покрутил, повертел, раздел Нонну, которая в этой кутерьме даже хныкать перестала. Попытался приладить маленькую попку туда, куда нужно. Пыхтел минут десять: и так пытался натянуть это дурацкое изобретение и эдак… «Почему в современном мире не изобрели не писающих детей?» — вдруг озарило его. Однако, поменяв подгузник и переодев малышку в комбинезон с мишками, почувствовал за себя какую-то гордость. А потом Нонна ему улыбнулась. Это было так неожиданно и удивительно, что Рубен немного подвис, разглядывая симпатичный беззубый ротик. Пиявка до этого никогда не проявляла к нему никаких эмоций, а тут на тебе — улыбка. — Ты так благодаришь? — усмехнулся с чувством. — Ага, — вдруг тихонько выдала девочка и снова улыбнулась. — Э-э-э… ты разговаривать умеешь? — удивился он. — Ага, — снова повторила Нонна. И будто бы ждала ответа! — Ты Пиявка мелкая… — вдруг произнес он вслух. — Ага. Рубену так понравилось, что ребенок пошел с ним на контакт, что он тоже улыбнулся. Нонна смотрела на него, широко раскрыв глаза, а он смотрел на нее в ответ. И с удивлением отметил, что от страшненькой девчонки, которую он держал на руках в роддоме, почти ничего не осталось. Маленький носик, аккуратные губки, щеки большие, но по штату, как говорится, положено, к тому же это нисколько ребенка не портило. Глаза карие, умные-умные. Перед ним лежала будущая гениальная изобретательница, не иначе. — Когда ты успела стать такой хорошенькой? — спросил он со всей серьезностью. — Ага, — снова повторила малышка и улыбнулась. Общение ей явно нравилось. Рубен осторожно поднял ее и предложил: — Пойдем, погуляем, что ли? Женя в парк не пошла, но это не значит, что он не мог туда пойти вместе с Нонной, так? Погода солнечная. Тем более раз уж он собрался жениться на ее матери, к девочке всё равно надо будет рано или поздно привыкать. Почему бы не начать сегодня? К тому же если он скажет невесте, что гулял с мелочью, то заработает в ее глазах плюс десять очков к репутации. И, может быть, сегодня Женя позволит себя поцеловать не только в щеку? Рубену уже было всё равно, какой у них будет контакт, хоть потереться об нее. Ему просто необходимо хоть что-то. Хоть какая-то малость. Только он пришел в парк, занял лавочку под раскидистым деревом, как Пиявка начала противно хныкать в коляске. Тоненько так, очень ясно показывая: она недовольна. «Ну всё, опять менять подгузник. Но почему так часто? Сколько можно писать? Какая-то невероятная жесть». Однако стоило Рубену взять Нонну на руки, и она замолчала. — Эй, ты просто хотела внимания, да? Как типично для женщины… Впрочем, он не гордый, мог и на руках подержать, пока малышка не заснет. Ведь по-прежнему была легкой как пушинка. Он уложил ее животом вниз — себе в ладонь, как показывала когда-то Женя. И вдруг подошла какая-то прохожая, всплеснула руками: — Как трогательно! Папа гуляет с дочкой… вы одно лицо! Внутренний протест буквально задушил Рубена. «Она же не моя, — хотел он пробурчать. — Ведь не моя же? Она совершенно на меня не похожа, ничего общего!» А потом снова вгляделся в лицо Нонны, взял таким образом, чтобы сделать с ней селфи, долго разглядывал результат. Однако своих черт не видел. Или видел? Сам не мог сказать наверняка. Почему женщина так сказала? Обернулся к охраннику и спросил со всей серьезностью: — Павел, ты думаешь, она на меня похожа? — Одно лицо, шеф! Смотрите: форма бровей, губ… — Ты серьезно, что ли? — прорычал Рубен и резко замолчал. Наморщил лоб и хмыкнул. Молча же уставился на охранника и почесал затылок. Снова хмыкнул. А потом позвонил куда следует, чтобы приехали и сделали забор материала для анализа ДНК. Глава 62. Правда наружу Часть 4. Забирая свое