— Я тебя убью, — совершенно серьезно заявил Рубен. Стахов отпрянул, уставился на бывшего друга недоуменным взглядом: — Хватит нести чушь! Ни хрена ты мне не сделаешь. Ты знаешь, кто мой отец и дядя, не последние люди в органах… Булатов на это лишь усмехнулся: — Я убью тебя не буквально, Стахов. Уничтожу в финансовом плане: сделаю банкротом и так ославлю, что в этом городе с тобой ни одна собака работать не станет. Хочешь? Ты знаешь, я могу. Влад на миг побледнел, затряс головой, будто отгоняя видение: вот он, в одежде бомжа, стоит на улице с протянутой рукой. — Что за бред? Мы друзья, Рубен! Неужели ты хочешь из-за какой-то девки… Тот резко его перебил: — Раз она для тебя всего лишь какая-то девка, почему бы тебе про нее не забыть? Стахов тут же встрепенулся, задышал чаще и принялся доказывать обратное: — Ты прекрасно знаешь, что она для меня значит, иначе разве я решил бы жениться? Я просто неправильно выразился. Зачем тебе это, Булатов? Я ж тебя знаю! У меня с ней серьезно, а тебе так… член попихать неделю, ну, две максимум. — У тебя с ней БЫЛО серьезно, но после вчерашнего между вами нет абсолютно никаких отношений. А что в нее пихать и сколько, я разберусь сам. Глава 23. Прощение Жасмин лежала на больничной койке, укрывшись белым покрывалом. Несмотря на то, что за окном было лето, ее немного морозило. Разместили ее с комфортом, тут уж нечего сказать — отдельная палата, с ремонтом к тому же. Всё вокруг такое белое, аж глаз резало. Под потолком висел телевизор. Новикова щелкала пультом — очень хотелось чем-то занять голову, чтобы успокоить мысли. Врач сказал: нужен полный покой, постельный режим, хорошее питание и наблюдение. И через несколько дней она сможет отправиться домой. Жаль, жуткие синяки с лица сойдут совсем не так быстро, как хотелось бы, а в районе виска, скорее всего, останется шрам — напоминание обо всем, что случилось. Впрочем, не только голова и лицо ее болели. Жасмин чувствовала себя внутри сломанной. Как будто ее подвесили над потолком, долго били палками, как пиньяту. Только в отличие от несчастной, набитой конфетами лошадки, она живая, и больно ей по-настоящему. В груди словно раздробились кости и ранили осколками, причиняя сплошные мучения. С мечтой о счастливом замужестве можно попрощаться. Жених оказался гадом, а другого она вряд ли найдет после всего, что случилось, потому что ни одного мужика к себе не подпустит и на пушечный выстрел. Ничего нормального у нее уже не будет. Жасмин никогда не думала, что Стахов способен сотворить такое, что он из тех, кто может ударить женщину. Влад казался ей милым, безобидным и очень надежным. Еще никогда она не ошибалась в людях так сильно. А самое отвратительное — она понимала, почему Влад так поступил. Если она сама не могла оправдать себя за то, что попалась в лапы к насильнику, что допустила подобное из-за собственной глупости, почему Стахов должен был это понять? Она виновата… Она позволила, чтобы с ней случилась такая беда. Пусть неосознанно, но именно ее действия — причина всего. Да если бы она знала заранее, чем кончится дело, не только послала бы подальше тех рекламодателей, но вообще в «Инстаграме» регистрироваться не стала бы. Однако кому какая разница, что она ненарочно себя подставила? Влад разницы не увидел, да и она тоже ее не видела. Только в одном Стахов ошибся: он почему-то подумал, что она спустила бы ему побои или что похуже. Что заставило его так думать? Разве она когда-нибудь вела себя как девушка, которую можно бить? Или если один обидел, другому тоже можно? Эффект разбитого окна в пустующем доме? Если одно окно разбилось, можно бить остальные? А вот нельзя! Жасмин свое в юности отстрадала уже, когда отец начал по-настоящему серьезно пить. Никто и никогда ее безнаказанно больше лупить не будет. Ни ее, ни Лизу. А самое смешное — заступился за нее тот, кто изначально обидел. Вся ее жизнь перевернулась с ног на голову. Левое стало правым, а правое левым. Новикова отказывалась понимать резоны Булатова. Зачем вступился? Зачем отправил в платную клинику? Ей совершенно не верилось, что в нем заговорила совесть — нет у таких людей совести. Однако решила принять заботу: сегодня она в этом нуждалась. Еще повезло, что не об угол столика ударилась, тогда дело было бы совсем плохо. Очень хотелось домой, но Жасмин понимала: лучше наблюдаться у специалистов, чтобы потом без последствий. Тем более ее мучили головные боли, да и в целом состояние подавленное. Наконец нашелся цепляющий внимание фильм. И на каких-то полчаса Новикова забылась, сломанная личная жизнь отошла на второй план, а в груди перестало ныть. Правда, блаженство длилось недолго. В палату постучали, а потом внутри показался тот, кого и в страшном сне видеть не хотела. — Привет! — проговорил Влад, зайдя внутрь. Он внимательно оглядел палату, как будто опасался кого-то, потом плотно прикрыл дверь. Явился к ней в накинутом на плечи белом халате, держал в руках какой-то подарочный пакет и улыбался. Улыбался! Ей. Зачем-то… Жасмин выключила телевизор, отшвырнула пульт и резко вскочила с кровати. Слишком резко. Сразу почувствовала головокружение, вцепилась в край, чтобы не упасть на ровном месте. — Ну что ты, милая, не надо таких быстрых движений, это может быть вредно! — заохал Влад и попытался придержать ее за локоть. Жасмин отшатнулась, обхватила себя руками и зашипела на него: — Отойди от меня! — Ну что ты, милая? Всё в порядке, всё хорошо, ты успокойся, не нервничай! Он вел себя так, будто ничего особенного не произошло, и в больнице она вовсе не из-за него. Жасмин не понимала, как он мог улыбаться ей той самой радостной улыбкой, какой обычно встречал ее на свиданиях. А ведь раньше она даже не подозревала, что скрывалось за всей его веселостью. — Уходи! — продолжала шипеть она почти неосознанно. И вдруг он заявил: — Жасмин, прости меня! Я виноват, я просто ужасно виноват. У тебя такие синяки, мне дико стыдно… Новикова онемела от такого поворота событий, даже не нашлась, что ответить. Открыла и закрыла рот. Влад тем временем продолжал: — Я просто вчера ошалел от ревности, неадекватно среагировал, нафантазировал себе непонятно чего… Но я всё проверил, Жас! Я поговорил с менеджером из «Малинника», теперь понимаю — я зря тебя обвинил. Конечно же, ты никакая не проститутка, я теперь тебе верю. Пожалуйста, милая, прости меня за вчерашнее, я тебя очень люблю! С этими словами он бросился к ней и попытался обнять, а Новикова отпрянула к стене, но не рассчитала расстояние и немного стукнулась о стену затылком. Но даже это «немного» отдалось гулом в голове, и на миг Жасмин потеряла ориентацию в пространстве. Влад подлетел к ней, обхватил за плечи. — Отпусти! Новикова приготовилась заверещать, но Стахов прикрыл ей рот и прижал к стене. — Жасмин, не отталкивай меня! Милая, любимая девочка, я вчера херни наговорил и сделал, но я обо всем уже пожалел. Если бы ты только попыталась меня понять… Мы же жениться собирались! Я хочу на тебе жениться… Я без тебя пропаду, ты мне нужна! А лицо заживет, не переживай, скоро как новенькая будешь… Он говорил всё это, плотно к ней прижимаясь, а Новикова не понимала, как подобная близость с этим человеком могла ей нравиться. Оказывается, любовь можно убить одним ударом, какой бы сильной ни казалась. — Ну, ты успокоилась, милая? Давай поговорим нормально, ладно? И она кивнула. Просто чтобы он прекратил держать ее, чтобы отпустил, потерял бдительность. — Смотри, какой красивый телефончик, ну? — Влад достал из принесенного пакета новую модель iPhone. — Ты же любишь телефоны, Жас? Да? Знаешь, какая тут камера? Шик! Я твой разбил, вот, принес замену. Прими его, пожалуйста… Он пихнул ей в руки телефон. Жасмин взяла аппарат, покрутила в руках. Модный, серебристый, такой, о котором она мечтала еще каких-то несколько недель назад, но не могла себе позволить. Роскошь, о которой грезишь, но не можешь купить, если у тебя ипотека, кредит на машину и почти не работающая сестра-студентка. — Красивый, — кивнула Жасмин. А потом отошла чуть в сторону и, поджав губы, швырнула его в открытое окно. Влад ошалело уставился сначала на нее, потом на улицу. А Жасмин закричала так громко, как могла: — Пошел во-о-он! Очень надеялась, что хоть кто-то ее услышит. Это больница, в конце концов! И тут на ее вой в палату ввалился какой-то незнакомый мужчина с бритой головой. Влад тут же оскалился: