Если у вас есть что украсть, это не значит, что это непременно с вами произойдёт. Человек, испытывающий страх, существенно преувеличивает опасность несчастья, затем совершает какие-то абсурдные действия и потом говорит, что этого несчастья не случилось именно потому, что он совершил эти свои действия. И если я не прав, то сколько маньяков гналось за вами в последнюю неделю? Три четверти безумств на поверку оказываются просто глупостями. Никола Себастиан Шамфор Вот он ходит пешком, а не ездит на лифте, и поэтому вся его жизнь в шоколаде. Или вот он возвращается домой исключительно до девяти вечера, и поэтому на него последние полгода не нападали. Хотя на самом деле неприятность не произошла просто потому, что реальные угрозы были многократно преувеличены. Глава девятая Страх смерти Смерти меньше всего боятся те люди, чья жизнь имеет наибольшую ценность. Иммануил Кант Страх человека, который и в самом деле с глазу на глаз встречался со смертью – на войне, пережив насилие, сопряжённое с угрозой для жизни, тяжелейшую катастрофу, болезнь, которая поставила его на грань жизни и смерти, – и справился этой болью, – страх особый. Мысль о смерти более жестока, чем сама смерть. Боэций Все эти люди испытывают вовсе не такой страх смерти, как обычно о нём думают те, кто не оказывался в подобных экстремальных ситуациях. В нём, как это ни парадоксально, очень много жизни. Это даже скорее не опыт умирания, а опыт воскрешения, спасения жизни – именно это ощущение самое сильное. Некое заострение ощущения жизни: «Жив! Живу!» Да и по собственному опыту я могу сказать то же самое. Подчас это «Жив!» в связи со множеством внешних факторов, свойственных переживанию катастрофы, не слишком позитивно, не слишком оптимистично, что ли… но это именно ощущение жизни. Во всех же остальных случаях, когда человек боится смерти умозрительно, осознавая её через смерть других людей, речь идёт о сугубо невротическом страхе. Я сейчас сказал «опыт умирания», но это не совсем правильно. Мы не знаем и никогда не узнаем, что такое «быть мёртвым», «умирать». Один раз, возможно, и узнаем, что такое «умирать», но даже в этом единственном и последнем случае вряд ли поймём, что это оно, а если и поймём, то уж точно никому не расскажем. Мы можем только строить догадки, и до тех пор, пока мы не умерли, наш «опыт умирания» – скорее, некая фантазия, гипотеза. Общество испытывает поистине ненасытное любопытство ко всему, любопытства не заслуживающему. Оскар Уайльд Даже люди, пережившие клиническую смерть, а мне приходилось не раз беседовать с ними, не предлагают ничего «внятного», они не могут рассказать, как это – «быть мёртвым», «умереть». Ну, какие-то переживания, но не смерть. Великий Иван Петрович Павлов, будучи настоящим учёным до мозга костей, пытался в научных целях организовать процесс феноменологической фиксации своей смерти. Рассказывают, что он дал своим ученикам задание, чтобы те сидели у его постели и конспектировали его «отчёт» о том, как он умирает. Надо сказать, что Иван Петрович, даже будучи в состоянии агонии, продолжал анализ и даже быстрее лечащих врачей диагностировал у себя отёк мозга. Заботы о погребении, устройство гробницы, пышность похорон – всё это скорее утешение живым, чем помощь мёртвым. Аврелий Августин Но по большому счёту из этого эксперимента так ничего и не вышло. Врачи его лаборатории находились рядом, фиксировали слова учителя, потом он на время впал в забытье, прошло ещё несколько часов, была ночь… И вот в ночи, быть может под утро, Иван Петрович встал с постели, был болезненно оживлён, сказал, что ему надо собираться на работу, и… умер. Мы не узнаем смерть, когда она явится к нам. Это так же сложно, как и узнать в толпе человека, которого ты никогда раньше не видел, а лишь общался с ним, например, через Интернет. Как понять, кто из них в этой толпе – он? В общем, наши умозрительные опасения, связанные с грядущей смертью, есть чистой воды фантазия. А бояться того, о чём ты не имеешь ни малейшего представления, кроме плодов твоего же собственного богатого воображения, нельзя. Вот картина закрыта плотным куском материи – можешь ли ты испугаться того, что на ней изображено? Нет, это невозможно. Мы боимся собственных представлений о смерти, но не смерти как таковой. Мы боимся, что не будет этой жизни, но не смерти. Возможно, это и звучит как-то странно, парадоксально, но это именно так. Смерть – это покой, но мысль о смерти не даёт нам покоя. Чезаре Павезе Если же эта наша фантазия становится навязчивой, то дело не в смерти, дело в том, что у человека есть некие проблемы в жизни, решение которых он не способен отыскать. Проблемы, которые, возможно, он даже не осознаёт, и проблемы, никак не связанные со смертью, скорее наоборот. Страх смерти может свидетельствовать о каких-то проблемах человека в интимной сфере, об ощущении его малоценности, о проблемах в отношениях с окружающими. В общем, о чём угодно, только не о смерти как таковой. В результате хронических проблем по всем фронтам у человека зачастую действительно развивается ипохондрия, нарастает депрессия с соответствующими депрессивными мыслями или же формируется состояние панического ожидания всяческих катаклизмов. Наш разум – это подвижный, опасный, своенравный инструмент; его нелегко умерить и втиснуть в рамки. Мишель Монтень У меня была пациентка, которая боялась, что однажды ночью её дом обрушится и, не дождавшись спасателей, она умрёт от обезвоживания. Ей по телевизору добрые журналисты рассказали о подобной душещипательной истории. Поэтому перед сном она всегда ставила рядом со своей прикроватной тумбочкой бутылку воды. Женщина не просто была убеждена в том, что её дом обязательно рухнет в результате теракта, но ещё и рисовала себе чёткую картину того, как именно это будет происходить. Количество глупостей, совершаемых по велению рассудка, гораздо больше, чем количество глупостей, совершаемых по глупости. Чарлз Чаплин Согласно её планам, при обрушении здания бетонные плиты должны были сложить её диван так, что она оказалась бы в нём, как кусок сыра в двойном бутерброде. «И всё будет прекрасно, – рассуждала она, – но спасателей придётся ждать долго, а поэтому необходима питьевая вода». Разумеется, такая фантазия – это банальный невротический страх, который выдаёт сам себя своей же нелепостью. Позже выяснилось, что у этой женщины действительно были серьёзные проблемы невротического характера, связанные с сексуальной неудовлетворённостью и страхом перед серьёзными отношениями. Так что если человека преследует страх смерти, то, как бы странно это ни звучало, говорить о смерти следует в последнюю очередь. Не в смерти здесь дело, а в страхе и неврозе. Поэтому необходимо найти источник тревоги, причину внутренней неудовлетворённости человека, то есть проблему жизни, которая в конечном итоге выливается в страх смерти. С другой стороны, смерть и переживания по её поводу – это, конечно, мировоззренческая проблема. Смерть стоит в ряду множества событий, с которыми я должен суметь примириться. На самом деле в жизни немало неприятных вещей, с которыми нам приходится соглашаться, хотя мы вовсе не горим соответствующим желанием. Смерть – неприятная формальность, зато принимаются все кандидаты. Поль Клодель Например, каждому хочется, чтобы его любовь вечно оставалась такой, какой была в начальный период развития отношений, – со всеми характерными трепетаниями, экстатическими переживаниями, мурашками по коже и т. д., и т. п. Но любовь меняет своё качество, становится другой, и нам надо внутренне принять это её преображение. В противном случае мы будем постоянно искать эту агонию любви и превратимся в этаких перекати-поле. Причём довольно быстро выхолостимся и уже не сможем влюбляться. Примириться надо и с тем, например, что наши родители никогда не будут относиться к нам так, как бы нам того хотелось. У нас с ними могут быть замечательные отношения, но у человека всегда есть некая мечта о чём-то таком, чего никогда в этих отношениях не состоится. Глуп тот, кто недоволен тем, что происходит по законам природы.