Конечно, никаких откровений от желторотого курсанта никто не ждёт, поэтому даже если он какую-то глупость скажет, пусть даже что-то совершенно нелепое и бессмысленное – не важно. Важно, что он понимает свою ответственность – он не должен пассивно соглашаться с мнением старших товарищей, он должен думать сам. Его не будут ругать, с ним не станут спорить. Просто убедятся, что ты думаешь, и на том – большое спасибо. Кажется, что это абсолютно бессмысленная процедура. Какой прок от мнения курсанта, ещё даже толком не изучавшего психиатрию, в оценке состояния трудного больного, которого даже в рамках отделения не смогли продиагностировать должным образом? Никакого. Люди учатся тому, чему вы их учите, а не тому, чему вы хотите их научить. Беррес Фредерик Скиннер Впрочем, тут никакого прока и не ищут. Не в этом смысл. В нас таким образом формировали навык – думать и высказывать свою точку зрения, несмотря на то что вокруг присутствуют авторитеты, по сравнению с которыми ты в дисциплине – пока лишь тварь дрожащая. Да, потом они выступят, скажут своё веское слово, и ты увидишь, что ни черта до этого не понял, но ты уже имел позицию, был обязан её заиметь. И тут встаёт вопрос приоритетов: на чашах весов лежит, с одной стороны, возможность сказать то, что ты считаешь нужным сказать, с другой – страх выглядеть как-то «не так». Теперь задумаемся: если человеку и в самом деле есть что сказать – причём «так и подмывает», «сил нет терпеть» и «не могу молчать!», – разве задумается он о том, как это будет выглядеть? Если «аж само с языка слетает», то о внешней стороне дела он и не вспомнит – рубит промеж глаз правду-матку! Места нет для страха! Будущее должно быть заложено в настоящем. Это называется планом. Без него ничто в мире не может быть хорошим. Георг Лихтенберг Другое дело, если он не знает, что сказать, переживает о том, что «надо», а что «не надо» говорить, ориентируется на «обстоятельства», на «мнения» и т. д. Тогда ситуация другая: он думает о форме и о том, как это будет выглядеть, – как это будет воспринято, что кто подумает и т. д. Это такая шкала: на одном полюсе – очень хочу сказать, о форме не думаю, на другом – сказать нечего, и думаю о том, как буду выглядеть с этим «ничем». Впрочем, для тех, кто уже натренировался, второй полюс не столь уж драматичен – они отработали несколько приёмчиков, как правильно вести себя в той или иной ситуации, когда сказать нечего, но «надо», и не слишком переживают. Классическая ситуация такого рода – какие-то тосты или праздничные поздравления, когда ничего нового или особенного не скажешь, а от выступления не отвертишься. Но в остальном – это вопрос ценностей, приоритетов, внутренней позиции. Глава четвёртая Адекватная самооценка Как и все люди на свете, я одновременно исполняю несколько ролей, и все они для меня характерны. Бернард Шоу Если у вас есть страх публичных выступлений, вы за любую соломинку будете хвататься, чтобы не выглядеть глупо. И одна из таких соломинок – чужой образ, который вы можете пытаться примерить на себя. Думаю, это тоже решение, но здесь есть один очень важный пункт – соответствие. Человек боится, что он не то говорит, не так выглядит, потому что у него в голове есть некий идеальный образ того, каким он должен быть, как он должен выглядеть и держаться. И возможно, самое главное, что тут надо понять, – что этот твой образ должен соответствовать твоей органике, в противном случае поводов для беспокойства у тебя и в самом деле будет хоть отбавляй. Однажды у меня на программе была героиня, которая, будучи молодой девушкой с органикой Лизы Хохлаковой из «Братьев Карамазовых», репетировала своё поведение, представляя себя в образе Марлен Дитрих. В людях не так смешны те качества, которыми они обладают, как те, на которые они претендуют. Франсуа де Ларошфуко Перед зеркалом, одевшись в строгий костюм и с сигаретой в зубах, она изображала великую актрису, а в публичных местах испытывала шок. Ну нет соответствия, не похожа она на Марлен Дитрих и не может быть ею – не та органика. Так зачем ставить себя в такую, заведомо дурацкую ситуацию? Если кто-то думает, что любая хорошая актриса может изобразить кого угодно, то пусть попробует представить себе Вупи Голдберг, изображающую Марлен Дитрих. Ну ведь обхохочешься! Голдберг прекрасна, но это не её амплуа. Своё амплуа артисты ищут, подбирают, тестируют, и в конце концов кто-то становится героем-любовником, кто-то бандюгана играет, кто-то – «маленького человека». У каждого своя ниша, своя органика. Великий режиссёр Георгий Александрович Товстоногов, как рассказывают, расширял амплуа актёров – намеренно давал им разные роли, разные задания. Но это другая история – он воспитывал актёра, учил его таким образом. Кто не уважает себя, тот – несчастен, но зато тот, кто слишком доволен собой, – глуп. Ги де Мопассан Но в целом, Дени де Вито, например, в роли Гамлета или Василий Лановой в роли Акакия Акакиевича – это будет комедийное шоу. Люди будут смеяться или выражать недоумение. Но если с актёром пример понятен, то почему про самих себя непонятно? Да, может быть, это и неплохой ход – подражать великой актрисе, чтобы чувствовать себя уверенной. С точки зрения формальной логики – всё прекрасно. А вот посмотришь на такую Марлен Дитрих – и смеяться хочется. И что с этим делать? В результате мы имеем следующее: человек чувствует себя неуверенным, подыскивает себе некий «сценический образ», не соответствующий его органике, после этого является в таком виде на публику, а публика смеётся или в недоумении. Человек испытывает неловкость, конфузится и убеждается в собственной несостоятельности. Где здесь логика? Данная конкретная роль тебе не подошла – это может быть. Но при чём тут твоя состоятельность или несостоятельность? Но человек-то этого не осознаёт, у него просто провал, и всё. И выводы… Так что лучше, на мой взгляд, не пытаться влезть в не соответствующий твоей органике образ, даже если он тебе очень нравится и кажется прекрасным и удивительным. Если на тебе он смотрится как на корове седло, то лучше его не портить. Любовь к себе имеет хотя бы то преимущество, что у неё немного соперников. Георг Лихтенберг Вообще, когда мы объявляем что-то очень важным в своей внешности (в плюс или в минус – это не важно), наше внимание автоматически концентрируется на этой детали. В результате она обретает сверхценное значение, и мы начинаем видеть в реакциях окружающих только то, что подтверждает наши собственные восторги или опасения, – вот, посмотрели, заметили, осудили или восхитились. Выбери мы другой повод для своих переживаний, сделай мы ставку на что-то другое – и возникнет уверенность, что все вокруг думают так же. Кто-то переживает из-за роста, кто-то из-за носа, кто-то из-за тембра голоса, кто-то ещё из-за чего-то. Проблема в том, что мы никогда не знаем, что на самом деле думает о нас другой человек. Но мы же не можем взаимодействовать с ним, не имея в собственной голове идею того, что происходит в его голове. То есть мы вынуждены додумывать. А исходя из чего мы будем это делать? На чем мы будем базироваться в своих выводах и предположениях? На собственных мыслях. Если мы боимся, что нас посчитают глупыми, то нам будет казаться, что все нас считают глупыми. Думаем, что нас не уважают, – будем видеть во всём проявления неуважения. Считаем, что некрасивы, – найдём миллион доказательств в пользу этой своей версии. На самом деле нашего собеседника может совершенно не интересовать наш ум. Про уважение он и не вспомнил, потому что его другие проблемы сейчас занимают. Так что это не неуважение, а просто «забыл» или плохо воспитан. Чем больше человек любит самого себя, тем больше он зависит от чужого мнения. Марк Аврелий А внешность… Тут вообще чёрт ногу сломит. Это же в принципе очень странная материя. Возможно, кому-то нравится твой профиль, а то, как ты смеёшься, – нет. Но как об этом догадаться? Нельзя, если он сам, конечно, не скажет. Он же, скорее всего, и не скажет. Но ты будешь думать, додумывать и, конечно, объяснишь его реакции тем, что заботит именно тебя. И найдёшь таким образом «неопровержимое доказательство» своей теории. Только грош цена этому «доказательству». Нет ничего глупее, чем пытаться угодить каждому. Это невозможно. В конце концов, нас пугает не то, что мы будем ужасно выглядеть, а то, что мы кому-то не понравимся. Но кому-нибудь мы обязательно не понравимся – это факт. Если кто-то плюнул сзади на мой фрак, дело моего лакея – смыть плевок. Александр Пушкин Когда я выступаю перед большой аудиторией, то очевидно, что в ней есть люди, которым я уже нравлюсь, есть те, кому я потенциально могу понравиться, есть те, кто ко мне был, есть и будет равнодушен. Наконец, есть и те, кому я активно не нравлюсь. Но что с этим поделать? У меня на это простой ответ – лекцию или доклад я адресую тем, кому то, что я делаю, интересно, а то, как я это делаю, им нравится. Остальные… Ну, если не пришёлся я вам по душе – что поделать? Не повезло вам, зря потратили своё время. Невозможно понравиться всем. В конце концов, нам ведь тоже не все симпатичны. Так что – им умереть теперь, что они не завоевали наше сердце? Думаю, вряд ли они так поступят. Да и не надо, пусть живут себе на здоровье. Но чем дальше от нас, тем лучше.