Жить без любви – а тут ведь именно без любви получается – тяжело. Но чувствовать любовь, только когда тебя бросают, оставляют, отдаляют, – это просто безумие какое-то… Так, может быть, попытаться как-нибудь любить через силу, но когда этот человек всё-таки рядом? Терпеть, превозмогать себя, мириться с неизбежным, находить для себя хоть какие-то плюсы в том, что положительным никак не ощущается. Тоже вариант… Но неутешительный. Попробуй ответь… Не ответишь. И наконец, четвёртый тип любви – любовь-забота. Эта любовь, на мой взгляд, настоящая. Иногда говорят: «У нас любовь-дружба» – подразумевая под этим «свободные отношения», «открытый брак». Но дружба – это всё-таки нечто другое. В дружбе мы оставляем своему другу право на свободу его личной жизни, у него есть право на свою собственную интимную жизнь. Жизнь, которую мы считаем «священной территорией» и на которую не заходим. Для любви такая позиция губительна. Если любовь, то интимность личной жизни должна быть между двумя любящими, а не где-то в стороне. В общем, любовь-забота – это не страсти-мордасти и не любовь-привычка. Хотя тут без привычки не бывает, но не она здесь главное. Главное – это то, что оба партнёра думают о том, как сделать друг друга счастливыми. Иррациональная любовь – это любовь, усиливающая зависимость личности, а значит тревогу, враждебность. Рациональная любовь – это та, что тесно связывает одного человека с другим, сохраняя в то же время его независимость и целостность. Эрих Фромм Это любовь осмысленная, избранная как способ существования. Нет, не в том смысле, что человек «выбрал» для себя любить именно этого человека, а не другого. А в том смысле, что человек «выбрал» любить после того, как понял, что любит. То есть не только полюбил, но и решил идти по этому пути, идти вместе, на пару, взаимно решил, по обоюдному решению. И оба понимают, что то, что между ними, – это ценность, которую нужно хранить и растить как великий дар и великое счастье. Тут и вопросов, как правило, не возникает. Бывают непростые моменты, но вопросов нет – проживаем и идём дальше. Глава пятнадцатая Неразделённая любовь Боль одного – не меньше боли целого мира. И любовь одного – какой бы несуразной она ни была – раскачивает звёзды Млечного Пути. Антуан де Сент Экзюпери Все мы знаем, что любовь – это великий дар. Все мы мечтаем о любви… Но что, если любовь мы переживаем невзаимную, безответную – что делать? Как пережить её правильно – пропустить через себя и не ожесточиться, не впасть в уныние, не давать волю отчаянию? Особенно в юности, много трагедии в такой любви и много всего лишнего. Лишь с возрастом начинаешь понимать, что, как бы оно там ни сложилось, счастье, что у насэто было, – самое настоящее счастье. Мужчина всегда хочет быть первой любовью женщины. Женщины более чутки в таких вопросах. Им хотелось бы стать последней любовью мужчины. Оскар Уайльд Впрочем, мы все сильны задним умом, а что сейчас-то делать, когда любовь нагрянула, а шансов у неё, прямо скажем, никаких? Что ж, нам вряд ли что-то в такой ситуации поможет, кроме здравого смысла. Поэтому берём себя в руки и смотрим правде в глаза. Зрелище будет не из приятных, но лучше горькая правда, чем приятная ложь. Итак, первое, в чём нужно себе признаться, – что влюбились вы в кого-то, а не он/она в вас: всё, о чём вы мечтаете, всё, что вам грезится, – нужно вам, но не объекту вашей страсти. Да, в мороке застилающей глаза влюблённости это трудно отфиксировать, но надо. Да, есть у любви такое дурацкое свойство – она считает себя величайшим благом, а потому если мы кого-то любим до изнеможения, то уверены, что способны невероятно его (её) осчастливить своей любовью. Так что единственное, что нам нужно, как нам кажется в этом своём забытьи, – это доказать любимому человеку, что вот перед ним его счастье – наше безграничное к нему чувство – бери и наслаждайся. Ирония же состоит в том, что этот «некто», которого мы вознамерились осчастливить «бесценным даром» своей любви, не существует в реальности. Он выдуман нами, нашей любовной доминантой от «А» до «Я». Это абсолютно гипотетическая, воображаемая конструкция – образ, который нам удобно любить. Если человек не идёт нам навстречу, не открывается и взаимодействует с нами из какой-то своей привычной роли – друга, знакомого, коллеги и т. д., – всё, что мы о нём на самом деле «знаем», – чистой воды галлюцинация, нам это знание грезится. Любовная доминанта обладает этой удивительной силой перевоплощения – она способна всё, с чем мы сталкиваемся, превращать в нечто по-настоящему прекрасное и удивительное. Проблема в том, что если тыква кажется вам каретой, а мыши – лошадьми, это иллюзия, что вы мчитесь на прекрасной упряжке на королевский бал. В действительности вы стоите посреди двора и смотрите на тыкву, окружённую мышами. Этим я не хочу сказать, что если мы в кого-то влюбились, то он (она) – это обязательно тыква с мышами. Нет, просто он (она) не то, что вам грезится. И когда ваш любовный морок пройдёт, то, каким бы хорошим и прекрасным ни был этот человек, он будет казаться вам той самой тыквой с теми самими мышами. Сама напряжённость чувства любви оживляет все наши скрытые ожидания и надежды на счастье, спящие глубоко внутри каждого. Все наши подсознательные желания, противоречивые по природе и безграничные по содержанию, ждут своего исполнения именно в любви. Карен Хорни Единственное исключение – это чудо взаимного чувства. Да, если эта тыква воспылает к вам ответной страстью, то вполне возможно, что неизбежный в противном случае Хеллоуин обернётся для вас счастливым будущим. Но тогда это уже другой разговор, это не неразделённая любовь, о которой мы ведём речь. Если же ответных чувств у человека к вам нет, вы его тянете-потянете, а он как та репка, это надо признать. Правда в том, что, страдая от неразделённой любви, вы знаете, что вас не любят. Да, вы хотите, чтобы вас любили в ответ, но, принимая желаемое за действительное, вы сами себя ставите в дурацкое, опасное и очень уязвимое положение. Это и в самом деле настоящий риск, ведь наша тыква, движимая бог знает какими мотивами – меркантильными, сексуальными, исследовательскими, с целью развлечься и т. д., – может ведь и ответить на наши чувства ложной взаимностью. А тут уж и мыши, и Хеллоуин, и прочая чертовщина повстречают нас в полный рост. Любовь – это волшебный дар видеть человека не таким, каков он на самом деле. Ханнелора Шрот Да, вы пока не в курсе, из чего именно эта чертовщина будет состоять, но какая вам разница, если научным, по сути, фактом является то, что вы в любом случае галлюцинируете. То есть вы точно любите другого человека, а не того, кто перед вами. Вероятность, что вы угадали, – ничтожна. Разумнее, честное слово, купить лотерейный билет и ожидать миллиардного выигрыша. Итак, я надеюсь, что вы смогли впустить в себя здравый смысл и понять, что галлюцинируете. К сожалению, у психических больных это получается редко, но вы попробуйте… Что ж, подготовительная работа проведена, теперь нам нужно разработать план отступления. Да, надо, так сказать, отъехать. Титаническими усилиями и калёным железом. Любыми способами и по возможности с минимальными, хотя уже и неизбежными потерями. Все средства хороши: загрузите себя работой, улетайте в командировку, отправляйтесь к бабушке на дачу копать картошку – и желательно, чтобы эта дача находилась где-нибудь в тьмутаракани, где нет ни связи, ни электричества. Пытаться сделать любовь разумной – всё равно что искать квадратуру круга. Паоло Мантегацца Там, в ссылке, есть, конечно, шанс провести время в мечтах о своей великой любви или в страданиях по себе. Но нам не годится ни то, ни другое. Время надо потратить, работая над собой – последовательно отрезая этой кошке хвост. Нам предстоит признать несколько очевидных вещей. Пункт первый: «Я нахожусь в состоянии болезненного сумасшествия – естественного, приятного, замечательного, но безумия». Пункт второй: «Можно, конечно, исхитриться и уложить его (её) в койку каким-нибудь немыслимым способом, но…» Пункт третий: «То, каким этот человек мне кажется, и то, каков он на самом деле, – это две разные вещи». Почему так? Смотри пункт один – про безумие. То, что мы испытываем, когда бываем влюблены, быть может, есть нормальное состояние. Влюбленность указывает человеку, каким он должен быть. Антон Чехов Наконец, пункт номер четыре: «С этим человеком у меня никогда не будет того будущего, о котором я мечтаю. Будущее с ним, может, и состоится, но совершенно другое». После этого задача состоит в том, чтобы справиться с собственным чувством, привести его в причёсанное состояние, убрать всю экзальтацию и всю очарованность и зачарованность своей влюблённостью, что, мол, если он (она) поймёт, как я его (её) люблю, то растает тут же. Нет, не будет этого. Убрав экзальтацию, мы переходим к рациональному строительству более-менее реального образа человека, в которого мы влюбились.